Марич сел напротив, я ближе к Екатерине.

– Что-то случилось? – спросил он с ленцой в голосе. Создавалось впечатление, что ее внезапный звонок и явная нервозность ни удивления, ни даже особого интереса у него не вызывают.

– Владан Стефанович, – нерешительно начала она. – Я слышала ваш разговор, и я… я не хочу оставлять без внимания все эти намеки.

– Намеки? – поднял брови Владан.

– Это все неправда.

Она, должно быть, готовилась к разговору, но сейчас все вдруг разом вылетело из головы, оттого она растерянно смотрела на Марича, готовая вот-вот залиться слезами.

– Неправдой вы называете вашу большую симпатию к Малышеву?

– Евгений Сергеевич – достойный человек, он оказывает нам неоценимую помощь. И то, что он готов участвовать в расследовании… материально, я имею в виду… Я бесконечно его уважаю, ценю и… кто-то мог принять это за совсем другие чувства, но это неправда.

– То есть вы не влюблены в него?

– Конечно, нет, – заливаясь краской, произнесла она. – Он женатый человек…

– Ольге это не помешало…

– И причинило много боли. Я бы не хотела оказаться на ее месте.

– Сердцу не прикажешь, – заметила я, Владан едва заметно усмехнулся, а Екатерина кивнула:

– Вы правы. Сердцу не прикажешь. Но все, что касается меня и Евгения Сергеевича, не более чем сплетни, которые Олегу не стоило бы повторять. Поверьте, дело даже не во мне. Куда больше меня волнует репутация Малышева.

– Ну, о своей репутации он и сам может позаботиться, – сказал Владан. – Давайте поговорим о вашей ссоре.

– Не было никакой ссоры. Олег прав, Оля была очень взвинченна, что совсем на нее не похоже. Я принесла на подпись документы, зашла, что называется, на пять минут. Но, заметив ее состояние, попыталась узнать, в чем дело. Нас нельзя назвать задушевными подругами, Ольга по натуре человек закрытый, но мы были достаточно близкими людьми, как мне казалось. И я имела право хотя бы спросить, что происходит…

– А она в ответ на вас накричала, – подсказал Владан.

– Вот именно. Это была очень неприятная сцена. Я не могла понять, чем заслужила подобное… Попыталась объясниться, но сделала только хуже. Теперь я понимаю, то, что произошло в тот день, вовсе не показатель ее отношения ко мне, просто она была в отчаянии, да… именно так. И сорвалась.

– Ага, – кивнул Владан. – И своими проблемами не пожелала поделиться ни с вами, ни с братом, ни с кем-либо другим, ведь подруг у нее не было, как я понял. – На этот раз Екатерина молча кивнула. – А при чем тут Малышев? – спросил он.

– Ни при чем, – испуганно сказала Екатерина. – Мы его даже не упоминали. Олегу просто показалось…

– И что же явилось, по-вашему, причиной такого состояния Ольги?

– Не знаю. Вероятно, Олег прав, и в их отношениях с Малышевым что-то произошло.

– Ссора?

– Возможно. Все началось примерно за месяц до этого. Тогда я и заметила… некоторое охлаждение с ее стороны.

– С ее? А не с его?

– С ее. Она как будто к нему приглядывалась… Наверное, я не очень понятно объясняю… При наших общих встречах он вел себя как обычно, шутил, смеялся, а она точно критически его оценивала. Знаете, таким взглядом со стороны. Владан Стефанович, – с мольбой в голосе продолжила она, – я хочу, чтобы правосудие восторжествовало и убийца понес заслуженную кару. Поэтому я и обратилась к вам. И для меня очень важно, чтобы вы знали: Ольга была для меня… она очень много значила. Я боюсь, все эти разговоры…

– Я вас не подозреваю, – сказал он. – Вы ведь об этом? Более того, у нас вообще пока нет подозреваемых. Мы собираем информацию, вот и все.

С минуту она смотрела так, словно пыталась прочитать его мысли, потом кивнула, соглашаясь, точно нехотя.

– Спасибо. Я, конечно, догадывалась, что расследование вскроет много неприятного…

– Ну да, следователи обычно заняты тем, что перетряхивают чужое грязное белье.

– Да, но я не думала…

– Что это коснется лично вас? – закончила я фразу. – Немного наивно, да?

Она вдруг вскочила.

– Извините, – сказала, хватая сумку, и поспешно покинула кафе.

– Несчастная женщина, – вздохнула я.

– Думаешь?

– Ты что, ее подозреваешь? – Коварный убийца с обликом Екатерины никак не вязался.

Владан усмехнулся:

– Наша работа как раз и состоит в том, чтобы подозревать всех. По мне, так девушка не такая уж белая и пушистая, как хотела бы казаться.

– Из-за того, что подслушивает?

– Слабость вполне извинительная… Из-за того, что тень на плетень наводит. Оттого создается впечатление, будто ей есть что скрывать.

– Что скрывать?

– Пока не знаю.

– Допустим, Ольга поссорилась с Малышевым, – начала рассуждать я. – Екатерина в него влюблена, это ясно. Достаточно послушать, как она о нем говорит. По этой причине старается отвести от него подозрения.

Владан пожал плечами.

– Я навел справки об этом парне. Он не просто женат, он женился на деньгах.

– Это что-то меняет?

– Многое.

– Он не собирался разводиться с женой? И его предполагаемое обещание не более чем треп мужика, желающего заполучить женщину?

– Лучше не скажешь.

– А Ольга, поняв это, начала угрожать, что все расскажет его жене… Чем не повод для убийства?

– Ага. Версия напрашивается сама собой, когда женатики заводят шашни на стороне.

– Далеко не все женатики готовы идти на убийство.

– И слава богу. Иначе работы у нас здорово прибавится, а на фига нам это? Но в данную версию плохо укладывается то, что Ольга якобы написала во время совещания.

– Почему якобы?

– Потому что видела бумагу только рыжая.

– А почему не укладывается? – спросила я.

– Ольга написала «я знаю, кто это».

– Ну… после ссоры она увидела, что Малышев не тот человек, каким она его считала…

– Тогда следовало написать «я знаю, кто он».

– Возможно. Не вижу особой разницы. Хотя… «Я знаю, кто он» в данном случае подразумевает «негодяй и подлец». А «я знаю, кто это»… тут скорее напрашивается, «сделал».

– Вот, – согласился Владан.

– Сделал что? – нахмурилась я.

– Добавь еще «кто»? У нас нет уверенности, что речь идет о Малышеве. Хотя все вроде бы на него указывает.

– Поэтому Екатерина, старательно отводит от него подозрения. Если бы не брат Ольги, о ссоре мы бы не узнали. Судя по всему, Олег к Малышеву хорошо относится, но обида за сестру у него наверняка была…