– Так я со всей серьезностью.

– Ты деньги ни в грош не ставишь.

– Поэтому у меня солидный счет в банке? – усмехнулся он. – Точнее, в трех банках. И такие гонорары, от которых у клиентов глаза на лоб лезут.

– Гонорары совершенно справедливые, ты их отрабатываешь, а счет в банке… обычное желание обеспечить свое будущее. Но я точно знаю, если дело коснется чего-то важного, деньги не будут иметь значения…

– Правда? – дурашливо спросил он.

– Марич, – я укоризненно покачала головой.

– Мы отвлеклись от темы. Допустим, вовсе не конкуренты определили Капитана в колодец. В любом случае им вряд ли придет в голову подкидывать мне письмо.

– А может, кто-то видел, как его в колодец сбросили… Человек этот не рискнул вмешаться, но оставить там парня не мог. Вот и написал тебе…

– Отчего бы не позвонить в полицию? Не пришлось бы буковки из газеты вырезать.

– Может, он боялся, что полицейские узнают, кто он такой. А попасть в поле их зрения не хотел…

– Позвонил бы тогда Колумбийцу. Или письмишко ему отправил.

– Видимо, Колумбийца он опасается не меньше полиции. Может, это какой-то подросток?

– Или бабуля, насмотревшаяся сериалов, – кивнул Марич, оставив меня гадать: серьезно он говорит или дурака валяет.

И тут явилось нечто вроде озарения.

– Постой, от Шалопаевки до улицы Революции, где жила Ольга, совсем рядом!

– Минут пять ходьбы.

– И с той стороны ямы тоже есть пустырь? Давай вернемся, – предложила я.

– Давай, – кивнул Владан. – А зачем?

Если честно, я и сама толком не знала, наверное, подсознательно все это время пыталась отыскать связь между убийством Ольги и похищением Капитана, что тут же вызвало веселое подтрунивание Владана.

– Если тебе нужна связь, давай поищем. Как известно, кто ищет, тот всегда найдет.

Ускорив шаги, мы вернулись на пустырь, решив начать отсюда. Я оглядывалась, надеясь получить хоть какую-то подсказку, но надежды быстро таяли.

Владан, в отличие от меня, настроен был оптимистично, но это вряд ли имело отношение к моей идее связать два преступления. Просто настроение у человека хорошее. В какой-то момент я потеряла его из вида, позвала, а потом направилась в сторону ветхих строений, которые и домами-то не назовешь, и вскоре увидела Владана – он шел мне навстречу.

– Нашел что-нибудь? – спросила я.

– Можно и так сказать. Кратчайшую дорогу от того места, где наш Капитан схлопотал по башке.

– И что?

– Злодею на улицу выходить было ни к чему. Один пустырь плавно переходит в другой как раз возле сгоревшего дома.

– Он мог быть уверен, что никого не встретит? – поняла я.

– Ну, от случайностей никто не застрахован, но вот что немаловажно: ему или им не нужно было светить машину, выслеживая Капитана. Зная его привычный маршрут, достаточно подождать в подворотне. А потом оттащить сюда бесчувственное тело и бросить в колодец.

– Думаешь, их было двое?

– И одного за глаза, если мужик крепкий. В Капитане килограммов восемьдесят.

– А если волоком тащить?

– Тогда и подросток справится.

Я насторожилась.

– Ты сказал подросток, и у меня как будто холодок прошел по спине.

– Да?

– Мне кажется, мы на правильном пути.

– Что за путь ты имеешь в виду? Мы расследуем похищение Капитана? За это нам точно никто не заплатит, – усмехнулся Владан.

– Как сказать. Денис очень хотел найти человека, оставившего его умирать в колодце.

– Вот пусть сам и ищет.

– Владан… – начала я укоризненно.

– Я понял, ты успела убедить себя, что все в этом мире связано…

– А ты считаешь иначе?

– По большому счету ты права, – засмеялся он. – Но не в данном конкретном случае. Помнится, тебя интересовал дом Ольги. Идем?

Я согласно кивнула. Мы обошли знаменитый провал, успевший войти в фольклор («У него в карманах дыра, как яма на Шалопаевке»), и, протиснувшись между какими-то сараями, давно заброшенными, оказались на пустыре, мало чем отличающемся от предыдущего.

– Вот ее дом, – кивнул Владан.

Впереди я увидела двухэтажный дом, выглядящий не просто прилично, а для здешних мест даже богато. С минуту я его разглядывала.

– Я все пытаюсь нащупать связь… Глупости говорю, да? – вздохнула я.

– Ты – мой суперсыщик, – Владан обнял меня и поцеловал в макушку.

– Знаешь, что я подумала? Денис что-то видел… что-то связанное с убийством Ольги, – покрепче прижавшись к Маричу, сказала я.

– Убийство Ольги произошло уже давно, а Денис угодил в колодец на днях.

– Да, но… Денис мог не придать значения увиденному… или убийца не считал его поначалу опасным, или вовсе не знал о нем…

Запрокинув голову, я смотрела на Владана, он провел рукой по моим волосам.

– Ты у меня красотка.

– Но глупая?

– Нет. Ты на редкость умна и сообразительна.

– Но сейчас говорю глупости?

– Ладно, дадим Капитану возможность очухаться и поговорим с ним. А сейчас навестим брата Ольги.

– Почему сейчас? – нахмурилась я, заподозрив, что пропустила что-то интересное.

– Ну, уж если мы рядом, грех не зайти.

Я взяла его за руку, и мы направились к дому, но через пустырь не пошли, лицезреть груды мусора нам уже надоело. Через ближайший двор выбрались в переулок с милым названием Вишневый, а оттуда уже на улицу Революции. В Вишневом переулке милым было лишь название, что навело на вопрос: кто эти самые названия придумывает? Допустим, улица Революции – понятно. Если пожить в Яме какое-то время, мысль о бунте, бессмысленном и беспощадном, непременно появится. Но Вишневая? Может, когда-то здесь росли вишни и мальвы в палисаднике? Соседний переулок именовался Розовым. Прямо-таки издевательство, более унылое место еще поискать.

Фасады с облетевшей штукатуркой, ржавое железо крыш, жутковатого вида водостоки, которые вот-вот рухнут. Новостройки наступали со всех сторон, но Яма сопротивлялась и, по всем приметам, так просто позиций не сдаст. В общем, мысли мои были унылы и, как ни странно, далеки от нашего расследования.

Улица Революции – одна из самых протяженных в городе, на доме Ольги она отнюдь не заканчивалась. За пустырем были еще дома, извиваясь змеей, улица спускалась вниз и упиралась в рынок. С другой стороны она выходила за границы района и заканчивалась на проспекте, километрах в пяти отсюда. Чем ближе к границе, тем приличнее дома, хотя все здания относились к началу прошлого века. Возле рынка ветхие, убогие, ближе к проспекту они преображались в симпатичные свежеоштукатуренные особнячки с яркими крышами под черепицу.