– Его тоже забрала полиция.

– Когда?

– Тогда же, когда и лодку.

– Вы смогли бы его узнать?

– Да.

Гамильтон Бергер развернул мягкую бумагу и вынул из нее нож. Протянув его свидетелю, он спросил:

– Видели ли вы когда-нибудь этот нож?

– Да. Это тот самый, который я нашел в лодке.

– И он выглядит точно так же, как и тогда, когда вы его нашли?

– Не совсем, сэр. Тогда на нем были следы крови. Я хочу сказать, тогда на нем были красные липкие пятна.

– Ваша честь, высокий суд, пятна были удалены с ножа в лаборатории для проведения анализа. Свидетель в вашем распоряжении, мэтр.

Мейсон улыбнулся Джили:

– Вы были когда-нибудь осуждены, мистер Джили?

Физиономия адвоката была сама доброжелательность.

Гамильтон Бергер вскочил с места, явно готовый выразить протест, но тут же медленно опустился в кресло.

Джили отвел свои водянистые глаза от лица Мейсона и уставился в пол.

– Да, сэр.

– Сколько раз?

– Дважды, сэр.

– За что?

– Один раз за воровство.

– А за что второй раз?

– За лжесвидетельство.

Улыбка Мейсона стала еще шире.

– На каком расстоянии вы находились от лодки, когда наблюдали за ней в бинокль?

– Я бы сказал, примерно… да, так оно и было – в двух кабельтовых от нее.

– Было светло?

– Солнце уже взошло.

– Тумана не было?

– Только дымка.

– Чем вы протирали стекла своего бинокля, если вы вообще их протирали?

– По-моему, я их вообще не протирал.

– И вы видели, как один из находившихся в лодке людей ловил рыбу?

– Да, сэр. Обвиняемый держал в руках удочку.

– Очевидно, он что-то поймал?

– Да, было похоже, что попалось что-то крупное.

– Вы когда-нибудь видели, как ловят крупную рыбу?

– Да, сэр.

– А если попадается акула, рыбаки часто либо отрезают леску, либо, если это не удается, всаживают в акулу нож и убивают до того, как освободят удочку?

– Это была не акула.

– Я задал вам вопрос: видели вы такое?

– Да.

– Хорошо. Скажите, то, что попалось на удочку, показалось над водой?

– Нет, сэр. Оно было полностью скрыто под водой.

– Вы никогда раньше не встречали того человека, который пришел взять лодку напрокат?

– Нет, сэр.

– Вы точно знаете, что этого кинжала не было в лодке, когда вы сдали ее клиенту?

– Точно, сэр.

– Когда вы его впервые увидели?

– Днем шестого.

– Где?

– В своей лодке.

– Прежде вы его там не видели?

– Нет.

– Вы заглядывали в лодку?

– Да.

– Скажите, с того момента, как лодку вернули, и до того, как обнаружили в ней кинжал, мог ли кто-нибудь незаметно подбросить его?

– Ну, конечно…

– Какую сумму вы получили от этого человека за пользование лодкой?

– Возражаю! – закричал Бергер. – Этот вопрос не имеет никакого отношения к делу.

– Хорошо, – улыбнулся Мейсон, – я это выясню другим путем. Скажите, мистер Джили, имеется ли у вас определенная такса за прокат лодок?

– Да, сэр.

– Какая же?

– Доллар за час.

– Заплатил ли вам этот человек по таксе за пользование лодкой?

– У нас была специальная договоренность.

– Иными словами, вы получили больше, чем по обычной таксе?

– Да, сэр.

– На сколько больше?

– Возражаю против данного вопроса как несущественного и касающегося недоказанных фактов, – вмешался Бергер.

– Возражение не принимается, – произнес судья Хартли.

– Так сколько вы получили? – повторил вопрос Мейсон.

– Я не могу сразу припомнить. Думаю, что долларов пятьдесят.

Глаза Джили упорно избегали смотреть на адвоката.

– Вы запросили эту сумму или вам ее предложили?

– Я запросил.

– Вы уверены, что это было пятьдесят долларов?

– Я не могу ручаться за точность. Он дал мне больше, но сколько – я не помню.

– Больше пятидесяти долларов?

– Возможно. Я не считал деньги. Взял купюры, которые он мне протянул, и, не проверяя, положил в шкатулку, в которой держу деньги.

– Вы храните деньги наличными?

– Частично.

– Вы так и не пересчитали, сколько заработали в тот раз?

– Не помню, чтобы я это делал.

– Там могло быть более пятидесяти долларов?

– Думаю, что да, но не знаю точно.

– Могла ли там быть, скажем, тысяча долларов?

– Но это же абсурдно! – воскликнул прокурор.

Судья жестом показал, чтобы тот не мешал допросу.

– Да или нет? – повторил вопрос Мейсон.

– Не знаю, – ответил Джили.

– Внесли ли вы эту сумму в приходную книгу?

– Я не веду никаких книг.

– Значит, вы не знаете, сколько денег в вашей шкатулке?

– Точно не знаю.

– Ну а в десятках?

– Не знаю.

– В сотенных бумажках?

– Не знаю.

– В данное время у вас наличными более пятидесяти долларов?

– Я не знаю.

– Или более пяти тысяч?

– Не могу сказать.

– Но это возможно?

– Да.

– Скажите, когда вас осудили за лжесвидетельство? Меня интересует, было ли это вашей первой судимостью или второй?

– Второй.

Мейсон улыбнулся:

– Это все, благодарю, мистер Джили.

Судья Хартли взглянул на часы:

– Объявляется перерыв до двух часов. Напоминаю, что присяжные не должны обмениваться мнениями и обсуждать данное дело. Им надлежит спокойно дожидаться завершения его рассмотрения. Обвиняемый останется под стражей. В два часа заседание будет продолжено.