– Ох, господи, если бы он мог забыть Жюли, я бы успокоилась. Но когда мы были там, в зоопарке, я заметила, какими глазами он на нее смотрит. И вдобавок проводит в ее обществе целые дни…

– Ну ничего, зато свои ночи он будет проводить с другой! Не забывай, мама, что Жюли ждет ребенка и собирается выйти замуж за его отца – Марка; кстати, очень симпатичный мужик.

Мод пристально посмотрела на Валера, потом перевела взгляд на картонки с пиццами.

– Я знаю Лоренцо, у него такой же цельный характер, какой был у его отца – Клаудио. Он очень упрям и, если чего-то захочет, будет всеми силами добиваться своего; к счастью, он при этом человек благородный и не встанет у Жюли на пути, даже притом что постоянно думает о ней и страдает. Дай бог удачи этой Сесиль!

– Кто это – Сесиль? – осведомился Ксавье, входя в кухню.

Его благостная улыбка говорила о том, что он слышал только последнюю фразу Мод. Та промолчала, не желая портить мужу настроение, но Валер решил доставить себе удовольствие, ответив вместо нее:

– Это подружка нашего Лоренцо.

– Ах так – вы, конечно, говорили о Лоране! – усмехнулся Ксавье.

– Папа, ну сколько можно называть его Лораном – мы никогда не знаем, кого ты имеешь в виду.

Валер впервые позволил себе такой выпад. Ксавье нахмурился и ткнул пальцем в картонки.

– И вдобавок нас вынуждают есть эту итальянскую мерзость? Лоран давным-давно мой пасынок, и я не собираюсь называть его иначе!

В кухне воцарилось тягостное молчание.

– И вообще, Лоран – очень красивое имя, – добавил наконец Ксавье, желая разрядить атмосферу.

– А кроме того, мы живем во Франции! – с иронической усмешкой подхватил Валер.

Отец и сын обменялись настороженными взглядами. Из уважения к Мод ни тот ни другой не хотели затевать склоку, но было ясно, что рано или поздно этим дело кончится.

– Забыл сказать, – сообщил Валер, обращаясь к матери, – я нашел для Лоренцо дополнительного спонсора. Думаю, он будет рад. Зоопарки нынче в моде, и вкладывать в такие предприятия хотя бы скромные суммы считается похвальным. Вдобавок государство предоставляет за это налоговые льготы. Ты позволишь мне самому приготовить салат?

– С твоей стороны очень благородно помогать Лорану, – вмешался Ксавье, – но его парк – частное предприятие, так что твоих спонсоров ждет разочарование. Ты об этом подумал?

– Папа! – взорвался Валер. – Я уже не мальчик и знаю, что делаю.

Ксавье обиженно пожал плечами. Он был твердо уверен, что этому проклятому парку грозит неминуемое разорение, и считал нелепым стремление сына помочь Лоренцо.

– Всеобщее увлечение этими так называемыми сафари-парками рано или поздно кончится, – продолжал он. – Людям все быстро приедается, и любая мода скоротечна. Лоран предлагает публике то же самое, что все его собратья по профессии, а этот парк вдобавок затерян в самой глуши, в горах Юра.

– Но зато совсем рядом с Италией и Швейцарией. Представь себе, он теперь предлагает ночлег тем, кто хочет провести у него уик-энд целой семьей, а на такие поездки у нас огромный спрос. Рентабельность парка, таким образом, будет обеспечена, а его репутация безупречна. У Лоренцо нет в программе никаких зрелищ, никаких ярмарочных фокусов, он не стремится вытягивать деньги из посетителей, а хочет показывать им зверей в их естественной среде обитания, чтобы люди потом долго об этом вспоминали. Ты утверждаешь, что это преходящая мода, а вот я склоняюсь к тому, что это осознание истинного положения вещей, свойственное нашей эпохе. Людям надоело разорять и загаживать планету. И я восхищаюсь деятельностью Лоренцо, потому что он посвятил свою жизнь благородному делу. По крайней мере, он занимается чем-то конкретным и полезным. Тогда как я, например, только гонюсь за деньгами, чтобы покупать себе шикарные тачки!

– Ну-ну, не скромничай. Ты все-таки выучился и поэтому смог найти хорошо оплачиваемую работу, тебе не на что жаловаться. А любовь к машинам – кто их не любит в твоем возрасте?!

– Ты, как всегда, находишь для меня извинения и во всем оправдываешь, – гневно воскликнул Валер. – А Лоренцо ты ничего не прощал – надеюсь, ты это помнишь? И поздравлял его с успехами нехотя, сквозь зубы, когда уж совсем нельзя было этого избежать; зато очень охотно демонстрировал ему свою антипатию, свое презрение. Так вот знай, что роль любимчика семьи не так уж завидна, и мне очень часто бывало от этого не по себе.

– Какая нелепость! – возмутился Ксавье. – Не забывай, что он намного старше тебя, и я не понимаю, что ты…

– О, прошу вас, замолчите оба! – решительно вмешалась Мод. – Перестаньте спорить, давайте мирно проведем вечер втроем.

Ее встревоженный взгляд переходил с мужа на сына и обратно. Двое мужчин, которых она любила, не понимали друг друга. Ксавье боготворил Валера, а тот с самого детства считал своим кумиром старшего брата. Он обожал Лоренцо, ему тоже хотелось иметь деда-итальянца, носить экзотическое имя. Мод, разумеется, уговорила его скрывать эти желания, чтобы не раздражать Ксавье. И Валер очень скоро понял, что в их семье существует конфликт и лучше избегать всяческих столкновений. Но вот сегодня вечером ему наконец представился случай откровенно поговорить с отцом, вскрыть этот давно созревший нарыв. И он, пропустив мимо ушей просьбу матери, продолжал:

– Мы не так часто об этом говорили, верно? Запрещенная тема, табу! Но мне было тяжело видеть твое отношение к Лоренцо. Ты обращался с ним жестоко и несправедливо, и я осуждал тебя, почти ненавидел. Мой отец не мог, не должен был так себя вести!

Ксавье смертельно побледнел. Несколько минут он молчал, не в силах вымолвить ни слова, потом с трудом произнес:

– Ты должен был мне это сказать.

– А зачем? Разве это заставило бы тебя полюбить Лоренцо?

– Я бы тебе объяснил, что не могу питать одинаковые чувства к своему родному сыну и к пасынку. Я пытался привязаться к Лорану ради твоей матери, но он не шел мне навстречу даже в возрасте трех лет!

– Ну да, и ты начал с того, что отнял у него настоящее имя, – любопытный способ наладить отношения! Меня тогда еще не было на свете, и я не знаю, что между вами происходило в то время. Зато потом, судя по моим первым воспоминаниям, ты улыбался мне, а его игнорировал, меня поздравлял с успехами, а его регулярно бранил. На это больно было смотреть.

– Господь с тобой, Валер, ты все преувеличиваешь…

– Нет, ничего я не преувеличиваю, я видел это каждодневно! Мои школьные отметки, даже по физкультуре, восторгали тебя куда больше, чем его успешное поступление в Мезон-Альфор.

– Это все мелочи, не стоящие внимания. Ты забыл, что я его вырастил.

– Да я наизусть знаю все твои доводы, папа. Ты уверен в своей правоте. А на самом деле тебе следовало бы усыновить Лоренцо и воспитывать его как родного сына, не делая между нами различия.