– Выглядела воодушевленной? – уточнила я.

– И окрыленной.

– Такое поведение может раздражать, я помню эти ощущения, – согласилась я.

– Знаете, что является первым признаком выгорания? – задала неожиданный вопрос Мельникова.

– Нервные срывы, – принялась перечислять я. – Нарушения сна, повышенная тревожность, проблемы с аппетитом, резкие скачки веса, обострение хронических заболеваний. Там много всего.

– Понятно.

Елена неряшливо стряхнула пепел. Снова целилась в стакан, но промахнулась, испачкав обивку.

– Первым признаком является неуемная радость и уверенность в том, что ты бессмертный, – провозгласила Мельникова. – Потому что, если ты летаешь, ты не видишь ничего, не боишься ничего, ты обо всем забываешь. Но летать тоже можно по-разному. Парить, например. Это не так страшно. А можно нестись сломя голову. Вот это Машкин вариант. А потом ты падаешь, но винишь в своем падении кого угодно, но только не себя.

Определенно эта девушка была очень интересным человеком.

– А Маша, значит, не видела препятствий, – уточнила я.

– Мне кажется, она вообще разум потеряла. Но она не сама дошла до такой кондиции – ей внушили это состояние.

– Почему вы так думаете?

– Уж слишком разительными были перемены.

– Тот самый таинственный ухажер постарался? – попробовала угадать я.

– Думаю, это был он, – кивнула Елена. – Машка всю жизнь влюблялась в тех, кто ей не подходил, и не всегда это были те, кого можно потрогать. Она могла втюриться в певца, в актера. Хоть и понимала, что это бред, а не любовь, но вот тянуло ее на таких людей. Пойдем в ее комнату? Сразу все поймете.

Комната Марии была очень уютной, уют создавали всякие симпатичные мелочи. Девушке нравились красивые баночки, коробочки и бутылочки. Этим добром она украсила подоконник, столик и длинные настенные полки. Маша действительно предпочитала темную цветовую гамму. Это проявлялось буквально во всем, что ее окружало. Мебель была недорогой, но бордовое покрытие визуально увеличивало ее стоимость в несколько раз. Покрывало на кровати оказалось темно-серым, а небольшой коврик около окна был угольно-черным с небольшими алыми вкраплениями по краям.

На поверхности столика я заметила блестящие полукружья. Видно, Мария частенько ставила на него мокрую посуду.

Комната показалась мне довольно симпатичной. Было видно, что хозяйка любила проводить здесь время.

И все же я не понимала. Елена сказала, что подруга часто увлекалась известными личностями, и ее комната тому подтверждение. Однако на стенах я не увидела постера с изображением какого-нибудь голосистого красавчика. Почему-то я решила, что обязательно это обнаружу. Но нет, ошиблась.

– И что же я должна понять, Елена? – спросила я. – Или не туда смотрю?

– Сейчас.

Она отодвинула дверь шкафа-купе и достала оттуда обувную коробку. Сняла крышку и протянула мне.

– Вы присядьте, так будет удобнее рассматривать, – посоветовала она.

Я послушно опустилась на кровать и высыпала содержимое коробки на покрывало. Здесь были использованные билеты на концерты, любительские фотографии, несколько компакт-дисков. Все диски были без надписей. На дне коробки я нашла сложенный в несколько раз постер. После того как я его развернула, он занял половину кровати. С него на меня смотрело лицо симпатичного парня. Дружелюбный взгляд, руки в карманах. Улыбка, на которую многие наверняка глядели с восторгом.

– Это ее последнее увлечение, – напомнила о себе Елена. – Она на все его выступления ходила. И до сих пор по нему сохла. Вот скажите мне, нормальный человек может так сильно увлекаться тем, кого уже нет на свете?

«Маши тоже нет на этом свете», – подумала я.

На меня с плаката смотрел Энио, известный мне под именем Кирилл Долгов. Тот самый предсказатель, у которого я когда-то отобрала волшебную палочку и который вдруг решил напомнить о себе с того света. И, кажется, у него это очень неплохо получилось.

Елена даже не поинтересовалась о том, знаю ли я, кто такой Энио, и я этому не удивилась. При жизни он был очень известной личностью, и подавляющее большинство тарасовцев о нем слышали.

При жизни Долгов был привлекательным мужчиной. Черты его лица были одновременно и нежными, и мужественными. Типаж, при виде которого одни люди начинают волноваться, а другие испытывают страх. Такого человека фиг забудешь. Неудивительно, что Воронцова им увлеклась. Да и не только она.

Рассматривая изображение, я обратила внимание на кулон, который красовался у Энио на груди. Он выглядел как большой овальный камень черного цвета, опутанный серебряной паутиной. Серебряные «нити» плавно переходили в изящную тонкую цепочку. Размеры камня впечатляли, он был величиной с мой кулак.

– Какой-то оберег? – спросила я, проведя пальцем по постеру.

– Не замечали? – удивилась Елена. – Да вы что! Это же его фишка.

– Не интересуюсь я магией, – призналась я. – А что за фишка?

– Этот камень он якобы нашел на чердаке старого заброшенного дома. Взял его в руку и понял, что должен служить людям. Обмотал камень проволокой, повесил на шею и не расставался с ним ни на минуту. Эту историю он на каждом сеансе рассказывал.

– Интересная легенда. Похожа на сказку для доверчивых людей.

– Я тоже думаю, что это было придумано для того, чтобы придать его мании величия более загадочный вид, – сказала Елена. – Наверняка сам этот бред выдумал. Но люди велись. Он же проводил групповые сеансы. Заряжал публику счастьем, отпускал грехи и посылал лучи добра. А в конце каждого сеанса проделывал такую штуку: замирал посреди сцены и ждал, что камень «выберет» кого-нибудь из зала.

– Господи.

– Не то слово, – воодушевилась Елена. – Разумеется, сам камень никого не выбирал. Вместо него был Энио. Он устанавливал с кем-нибудь из присутствующих зрительный контакт, и человек, конечно, офигевал на месте: ох ты ж, такая честь! Энио оставалось вызвать избранного на сцену и подарить ему точно такой же камушек, только размером поменьше. Типа вот тебе, человек из зала, от меня подарок. Он заряжен на всякое такое, а ты под его защитой, значит. Береги его, потому что я лично к тебе прикоснулся и теперь между нами связь. А еще я тебя исцелил, карму твою поправил, нервы настроил, ауру почистил. В общем, снизошел. После такого некоторые со сцены уходили по полусогнутых. На эти сеансы случайные люди не попадали. В зале были исключительно фанаты с повернутыми на кумире мозгами. Билеты стоили очень дорого. Машка старалась бывать там как можно чаще.

Несмотря на то что раньше я занималась делом Долгова вплотную, я ни разу не была на его представлении. То, что мне удалось увидеть в записи, конечно, впечатляло, но со стороны разве может все стать понятным? Рассказ Елены был очень кстати. Она вообще много интересного рассказывала. Не свидетель, а кладезь информации.