– У Йере «Ремингтон» калибра 12/70, – хрипло сказал Эско голосом, в котором отозвались выкуренные за выходные сигареты и опрокинутые рюмки. – Ни ружья нет в оружейном шкафу, ни его самого в квартире – это факт.

– Любопытное совпадение, – сказала Кирсти, вынимая флешку из компьютера. – Однако на основании одной только баллистической экспертизы вы не сможете обвинить даже этого Йере. Нужны доказательства.

– Разве мало доказательств? Парень удивительным образом исчезает вместе с ружьем в тот день, когда его бывшую девчонку валят из такого же ружья. По-моему, доказательств предостаточно. И прокурору их тоже хватит, – вскипел Эско. – Нам осталось, черт подери, этого мудака прихватить за яйца.

– Что думаете, этот Йере вообще еще жив? – спросила Сари у всех. – А вдруг он совершил еще одно убийство и теперь валяется где-нибудь с дулом во рту.

– Я подозреваю, что он где-нибудь зализывает душевные раны, забился в страхе в норку и кается во грехах. Жив или мертв – станет ясно уже в ближайшие дни. Если мертв, его найдут, а если жив, явится сам как миленький, когда нервы не выдержат. Как пить дать!

Кирсти Сарккинен вернулась на свое место.

– Известно ли, чем девушка занималась в день смерти? – спросил Вирккунен.

– Вероятно, она обедала в городе, – ответила Анна. – Два раза ходила в душ, второй раз до выхода на пробежку, и это очень странно.

– Разные забавы были ей в охотку, – сказал Эско, посмеиваясь.

– В тот день ее банковская карточка не использовалась ни разу, а значит, если она обедала в ресторане, то платила наличными.

– Или кто-то угощал.

– Вирве сообщила, что Рийкка накрасилась до выхода в город. Возможно, собиралась на дела амурные.

– И сразу вторая встреча? К чему ей тогда потребовалось возвращаться домой? И разве Вирве не сказала, что Рийкка вернулась домой и ушла к себе спать, не сказав ни слова, и что выглядела она подавленно?

– Что-то произошло.

– Может, у нее было параллельно двое мужчин.

– Вирве подозревала, что речь может идти о связи с женщиной, – сказала Анна. – Хотя я, откровенно говоря, не сильно верю, что половая принадлежность может играть здесь какую-нибудь роль, в смысле если говорить об убийстве. Просто Вирве предположила, что из-за этого Рийкка скрывала свою связь.

– Проверили ее личку в «Фейсбуке» и электронку – никаких следов, – сказал Вирккунен. – Телефон, с которого поступили звонки, не зарегистрирован, а значит, мы не можем его отследить.

– Украшение, что нашлось в ее кармане, мне кажется очень странным, – сказала Анна. – В том смысле, что к чему бегуну в кармане держать украшение, да и вообще. Может, стоить проверить?

– И что тут такого странного? – спросил Эско. – Девушка побежала, украшение шлепало по шее, она его сняла и убрала в карман. Чего такого? Я считаю, мы должны сконцентрировать наши усилия на поисках Йере.

– Согласен, – сказал Вирккунен. – Как это часто случается, наиболее очевидная версия оказывается самой правильной.

– А что с телефоном? – спросил Рауно. – Девчонке позвонили с неизвестного номера.

– Да, еще мы изучили украшение и не нашли следов пота – вообще ничего. Наверное, совсем новое. Но самое интересное, что на телефоне тоже ничего не было: ни пятен жира, ни отпечатков пальцев, даже ее собственных, – сказала Кирсти. – И это невозможно, если только их целенаправленно не стерли.

– Убийца стер сообщения и протер телефон, – сказала Сари.

– Хладнокровно, однако. Грохнуть девчонку из дробовика, а потом остаться протирать телефон.

– А что я вам говорю про нашего Йере? – усмехнулся Эско. – Когда мы найдем паренька, то все станет ясно.

– Ладно, согласен, – сказал Вирккунен. – В свете всего вышеизложенного поиски и, главное, обнаружение Йере Коски становится нашей задачей номер один. Делаем перерыв на пять минут и затем переходим к делу семьи Челкин.

– С этими Челкиными мы ничего не можем поделать, – начал Эско, вернувшийся лишь через десять минут.

Анна ждала от Вирккунена какой-нибудь реакции – взбучки или хотя бы замечания, все же речь шла о втором опоздании на одно и то же совещание, но никто ничего не сказал. Казалось, никто даже не заметил его отсутствия. «Неужели он может делать все, что ему заблагорассудится?» – растерянно подумала Анна.

– Девчонка отказалась от своего заявления, – продолжил Эско. – Якобы своим звонком в экстренную службу она разыграла пьесу, попыталась отомстить папашке за то, что тот не пустил ее пьянствовать на дискотеку в выходные дни. Показания родственников в Вантаа подтверждают это. Отец семейства оказался на редкость приятным, несмотря на то что он черно… – тут Эско умолк, заметив укоризну в глазах Вирккунена. – Да, для многих финских папаш это образец для подражания. Нашему брату работы поубавилось бы точно.

– Выходит, следствие можно прекращать, – подытожил Вирккунен.

– По идее, речь может идти о заведомо ложном звонке в службу, теоретически о даче ложных показаний и о сопротивлении полиции. То есть все обвинения упали бы на девчонку – это если мы решим вести себя плохо. Но, по-моему, в нашем случае не стоит заниматься чепухой. Бихар научится уму-разуму, если имеет способности, – сказал Рауно.

– Да-да, все-таки речь идет о несовершеннолетней, и она не стоит на учете. Можно предположить, что допросы послужат хорошим уроком для всего семейства, что может последовать за дачу ложных показаний, – сказал Вирккунен.

Анна мешкала. Что-то ее смущало.

– Сари, кажется, ты нашла ее бывших учителей? – вдруг сказала она.

– Нашла, да. Даже двух – классные руководители школы в Раяпуро, Рийтта Колехмайнен и Хели Виртанен. Обе рассказали одно и то же: случалось, что Бихар отсутствовала продолжительное время, не то чтобы часто, и всякий раз причина устанавливалась. За ней по пятам в школу всегда ходил младший брат. Успеваемость и прилежание хорошие, без замечаний. Правда, Рийтта Колехмайнен отметила, что у нее возникали неопределенные сомнения, все ли у ее ученицы хорошо в семье, но сказала, что не знает, откуда такое чувство возникало. Да и не помнила уже. Учитель девушки в лицее сказала, что в прошлом году та уезжала в Турцию на несколько недель.

– Отсутствие в школе может иметь отношение к насилию на почве чести, – сказала Анна.

– Либо указывать на частую простуду, – буркнул Эско.

– Кстати, ничего удивительного в том, что братья, даже если они младше, могут пасти своих сестер по дороге в школу, – продолжила Анна.

– А может быть и наоборот, что старшей сестре нужно пасти своих младших братьев по дороге в школу. Этот район Раяпуро имеет ту еще репутацию, там мало кто рискнет пойти в школу один.

– Мне кажется, Бихар лжет, – сказала Анна.

– Наша принципиальная установка такова, что на допросах человек говорит правду, и мы действуем сообразно этому, – сказал Вирккунен.