Они вспоминали детство, когда горожане, и их семья в том числе, убегали от жары на берег Тисы в спасительную тень плакучих ив и тополей. Их высокие кроны защищали лучше белых оштукатуренных кирпичных стен и плотно закрытых ставен. Готовили на костре уху или гуляш – Анне казалось, что она до сих пор ощущает запах дыма и паприки. Домой уходили под вечер, когда с наступлением темноты лягушки и сверчки начинали свой концерт. Жара не спадала даже ночью.

Тиса величественно катит серо-зеленые и коричневые, а местами черные воды из Румынии сквозь Венгрию и Северную Сербию мимо их бывшего родного города к Дунаю и впадает в него чуть выше Белграда. У нее мистическая красота, но ее безмятежное спокойствие коварно, а течение быстро. Когда Анна и Акос думали о доме, река вспоминалась первой – эта их вдруг открывшаяся черта показалась обоим значительной. Текущая на расстоянии многих тысяч километров река свела их здесь, далеко на севере, где они оказались волей случая. Казалось, что река течет в них самих, в их жилах. В Тисе они научились плавать, на ее берегах они провели свое детство, а Акос – и свою юность. Река была важна для отца, в ней их мама по-прежнему купается все лето.

Они запланировали вместе съездить домой на побывку, как только Анне дадут отпуск. Она предположила, что перелет придется оплатить ей, но это не смущало: все-таки за все время после их отъезда Акос всего один раз ездил домой. Анна была готова оплатить что угодно, лишь бы брат смог поехать с ней. К маме.

Акос не согласился звонить по скайпу. «Может, на следующей неделе», – сказал он, а Анне не хотелось давить на брата. Не сейчас, им наконец-то приятно быть вместе, как будто солнце заново согрело уже остывшие отношения.

Моросило. Столбик термометра показывал десять. Анне было холодно. На выходных побегать не получилось, и она решила компенсировать это, поехав в центр на велосипеде, – напрасно. Волосы намокли, уши замерзли, она боялась простудиться. Лица встречных выражали разочарование. Куда исчезло солнце? Откуда появились эти мерзкие тучи, зачем они издеваются?

Рабочая неделя началась с большого совещания в аудитории на четвертом этаже. Присутствовал весь убойный отдел и несколько человек из аналитической службы. Семейное насилие, несчастный случай на работе, драка, случаи Бихар и Рийкки. «Была бы охота, а работа найдется», – сказал Вирккунен, налаживая кодоскоп. Свет от лампы отражался в его очках, и глаз было не различить.

– Горька порой работа, да хлеб от нее сладок, – Анна шепнула сидящей рядом Сари. Кивнув в ответ, та зевнула с отсутствующим видом, потом улыбнулась и шепнула, что муж вернулся из командировки.

Анна посмотрела на присутствующих. Эско Ниеми еще не пришел.

Аналитическая группа представила сжатую выкладку важнейших событий прошлой недели. Когда настало время обсуждать убийство бегуньи, задняя дверь в аудиторию открылась, и внутрь прокрался Эско: веки распухшие пуще прежнего, серое лицо с выступившей сеткой жилок, волосы всклочены. Вирккунен выглядел озлобленным.

– Разговор обеспечен, – прошептала Сари. – Он же с бодунища.

Вирккунен высветил на экране топографическую карту района Селькямяки и вкратце рассказал об обнаружении тела Рийкки и о причинах ее смерти, чтобы все присутствующие вошли в курс дела. Потом он попросил высказаться старшего констебля технического отдела Кирсти Сарккинен. Та поднялась со своего места в первом ряду, теребя в руках флешку.

– На месте убийства практически ничего не обнаружено, – начала Кирсти.

Анна будто услышала, как по аудитории прошел вздох разочарования. Или ей просто показалось, и вздох прозвучал у нее в голове.

Кирсти вставила флешку в ноутбук на столе, опустила зеркало кодоскопа и открыла фотографию с места происшествия. Кровавое месиво опять брызнуло Анне в глаза. Она почувствовала дурноту и отвела глаза в сторону. К счастью, Кирсти сменила фотографию: на экране показался ближний план дорожки, и только в углу можно было различить кровь.

– Опилки не позволяют выявить ни одного сколько-нибудь четкого отпечатка, поверхность дорожки мягкая и упругая, – сказала Кирсти. – Но даже если бы там и нашлось что-нибудь, вряд ли оно сгодилось бы в качестве вещдока, очевидно, что дорожкой пользовался не только убийца. Вообще, интересная вещь: через тысячу лет по нашим образцам можно будет провести археологический анализ развития ткани гортэкс. Я к тому, что в тех опилках за несколько десятилетий скопилось много чего, принесенного бегунами.

Улыбнувшись, Сари посмотрела на Анну и шепнула:

– Мы всегда говорили, что в Кирсти пропадает отличный археолог.

– К счастью для полиции, – в ответ прошептала Анна.

– По идее, на парковке можно было бы выделить следы от колес и даже от обуви, если бы дождь в день убийства не смыл все напрочь. То бишь и там пусто. И, кстати, мы не знаем, приехал ли убийца на место на автомобиле, хотя проживающий поблизости пенсионер якобы слышал звук двигателя примерно в то время, когда произошло убийство.

– Туда можно попасть тремя путями, – вмешался в разговор Рауно. – От новых коттеджей по старой лесной дороге или по берегу через кустарник. Разумеется, проще всего попасть по дороге. Есть подозрение, что убийца доехал туда на машине, все же дорожка проходит немного в стороне. На велосипедиста или пешехода скорее обратят внимание.

– У нашего пропавшего друга есть машина? – спросила Сари.

– Есть, – ответила Анна. – У бывшего друга. Синий «Рено Лагуна» 2004 года. Стоит на парковке во дворе дома, где проживает Йере. Ключей в квартире не обнаружено.

На экране сменился слайд. Теперь на дорожке лежала Рийкка Раутио без головы. Анна сглотнула подступившую тошноту и заставила себя смотреть «A fene egye meg[16], тебе лучше привыкнуть, если ты собираешься работать здесь», – сказала она себе.

– Отчет о произведенном вскрытии всем разослан для ознакомления еще на той неделе, так что более комментировать не буду. В носке жертвы мы обнаружили длинный белый волос, он ей не может принадлежать, потому что она брюнетка.

– Вероятно, это Вирве Сарлин, – сказала Анна. – Это лучшая подружка Рийкки. Вирве сообщила, что Рийкка жила у нее все лето.

– Это может объяснить происхождение волоса.

– На допросе Вирве показалась испуганной, у нее нет алиби на тот вечер.

– Запомним, – сказал Вирккунен.

– Далее: что нам скажут баллисты, – продолжила Кирсти.

В аудитории, казалось, полицейские приободрились и выправили осанку – они ждали этого момента. Если определится оружие убийства, это даст конкретику, кое-что, что можно искать и использовать в качестве улики, когда настанет время доказательств.

– На месте обнаружено в общем 182 штуки 3,5-миллиметровой дроби общей массой 32 грамма. Попросту говоря, это означает гладкоствольное охотничье ружье двенадцатого калибра под патрон 70 мм. Самое распространенное оружие для охоты в Финляндии, таких у нас сотни тысяч, и в принципе убившая Рийкку Раутио дробь могла вылететь из любого из них. Если бы дуло имело какой-нибудь дефект, оно оставило бы дефект и на свинце, тогда вычислить ружье было бы возможно. Конечно, в нашем случае никаких следов нет. Оружие может быть также калибра 12/76 «Магнум» или даже 12/89 «Супермагнум», что увеличивает количество потенциальных орудий убийства. Обнаруженные среди ошметков мозга остатки промежуточной пробки позволяют сделать вывод, что патрон изготовлен фабрикой «Армуса». Очень распространенная марка, так что рано радоваться. На основании этой информации мы никого не сможем довести, подчеркну еще раз – никого, – до суда.