— Ты улыбаешься, — пробормотал Вильям.

— Вспомнила, как нелепо мы познакомились.

Он тихо засмеялся.

— Не позавидовал бы я тому, кто по-настоящему тогда решилсябы на тебя напасть. Смелая девушка с газовым баллончиком.

Катя шутливо шлепнула его по плечу.

— Ты до смерти меня напутал! Вообще-то я думала, меня хотятубить!

Молодой человек крепче ее обнял, и его рука скользнула поспине. Не отрывая взгляда от ее губ, он едва различимо произнес:

— А разве случилось по-другому?

— О, только не нужно этого самобичевания. — Катяусмехнулась. — Я сама сделала выбор.

Вильям опустил глаза.

— Помнишь, шел снег... у твоего подъезда я признался, что тымне нравишься, а ты спросила, есть ли у тебя выбор. — Он вновь нежно посмотрелна нее. — Не было его — выбора.

— Ты преувеличиваешь. — Девушка хмуро свела брови. — Все,что я делала, я делала по своей воле. И тем более Лайонел меня не заставлял, адаже отговаривал принять бессмертие.

Молодой человек тоскливо вздохнул.

— Какой выбор у пестрой бабочки, попавшей в сачок к ребенку,безжалостному в своем эгоистичном желании познавать?

Вильям заметил, что взгляд у девушки застыл.

— С тобой все в порядке? — Молодой человек отвел ее всторонку и усадил на софу. — Пить?

— Нет, просто...

— Что?

— Играет Верди. — Она помолчала и смущенно пояснила: —Отрывок из оперы «Риголетто».

— «La donna é mobile»[6]!— Вильям вопросительно процитировал: — Сердце красавиц склонно к измене и кперемене?[7]

Незаметно приблизился Георгий, одетый в коричневый костюм, сповязанным на шее шелковым платком.

— Если вам милая не изменила, значит, бесспорно, изменитскоро... — негромко пропел он. — Добрый вечер, Катя.

Девушка смело посмотрела на него. Он с минуту изучал ее,затем она не выдержала и спросила:

— Есть что сказать?

Георгий бросил косой взгляд на Вильяма и ответил:

— Просто хотел убедиться, что все в порядке.

Он ушел прежде, чем у девушки возникли к нему вопросы. Когдаже Катя вскочила с места, чтобы догнать друга Лайонела, тот уже покинул бальныйзал.

— Что он имел в виду? — Она сделала шаг, желая кинуться напоиски молодого человека, но Вильям решительно взял ее за руку.

— Ровным счет ничего. Смотри, с другого конца зала тебемашет Джонсон.

Катя досадливо вздохнула и позволила увлечь себя навстречуразодетому в красно-желтый фрак Бриану.

Как девушка успела заметить, одевались вампиры очень богатои несколько помпезно, причем каждый во что хотел. Строгих правил на стандартныхприемах, как их называл Вильям, не существовало. Никто не стремилсясоответствовать какой-то определенной эпохе, поэтому рядом с современнымвечерним нарядом тут можно было увидеть платье из средних веков.

— Великолепна, — расставил руки в стороны Бриан Джонсон,широко улыбаясь. — Катерина, на вас... — Он задумался, а потом неожиданнозакончил свою обычно витиеватую речь совсем просто: — Хочется смотреть.

Катя смутилась.

— Благодарю.

Джонсон рассматривал ее с легким изумлением, склонив головунабок.

— Бри, невежливо, — пожурил его Анчик.

Бриан рассеяно кивнул своему партнеру и, точно

невзначай, заметил:

— На Лайонела тоже невозможно насмотреться. Что это,особенность крови?

Анчик хмыкнул и немного ревниво обронил:

— Лайонел дьявольски красив — вот и весь секрет.

К их компании приблизился один из братьев Обаро, выступавшихна представлении талантов в подземном дворце Павла Холодного. «Адебое», —тихонько подсказал его имя Бриан. Вампир-касатка с черно-белыми волосами, жуткоковеркая слова, обратился к Вильяму:

Могу я позвать Кати на танец?

Девушку рассердило, что он спросил не у нее, но чернокожийюноша остудил ее пыл, прибавив:

— Если сама Кати позволять мне.

Она позволила. А потом и его брату Тамми. И весь танец вголове у нее крутилось, что она в объятиях касатки. Эта мысль неимоверно еесмешила. Она едва сдерживала улыбку. Различить братьев было делом непростым.Мало того, похожи как две капли воды, так еще оба молчуны.

Катя подозревала, что молчат они скорее от плохого знанияязыка. И уже не надеялась, что второй брат с ней заговорит, но под конец танцаТамми ее удивил, сказав:

— Вы всегда... можете рассчитывать... на меня и брат. Еслимы понадобимся вам, только скажи и мы обязательно прийти к тебе.

Подобное заявление незнакомого вампира так поразило ее, чтоона не сразу смогла подобрать нужные слова. А когда обрела, наконец, дар речи,вместо благодарности, брякнула:

— Но почему?

За брата ответил Адебое:

— Лайонел оказать нам год назад услугу, когда у насвозникнуть проблемы с законом, мы в долгу перед ним.

— Это он попросил вас...

Тамми покачал головой и мягко улыбнулся.

— Друзей не нужно ни о чем просить, а если надо — то недрузья.

Девушка благодарно кивнула. После чего услышала, как немногопоодаль от нее две пышногрудые рыжеволосые женщины усмехнулись, а одна из нихязвительно заметила:

— Видимо, одного мужчины ей мало, заметь, как носки, всевремя парами берет.

Катя понимала, что братья тоже все слышали, да и половинаприсутствующих в зале. От неловкости внутри вновь стал разрастаться огненныйшар.

Она смотрела на яркие рыжие волосы вампирш и ей казалось,что перед глазами пляшут огненные языки. А когда раздался истошный крик: «Горю!Я горю!», поняла — огонь ей не привиделся. Волосы женщин в самом деле пылали.

Девушка посмотрела по сторонам, в поисках того, кто устроилпожарище, но наткнулась лишь на непроницаемые маски лиц.

«Да разве найдешь виновника? — подумала Катя. — Тут навернякакаждый второй умеет такие ерундовые штучки вытворять».

Вовремя подоспел Павел Холодный, остудивший прически дамсвоим ледяным дыханием. В конце концов, кудахтая наперебой, вампирши собугленными волосами, покрытыми слоем инея, удалились. А Катя в сопровождениибратьев Обаро направилась к длинным столам с напитками.