Катя поставила статуэтку на стол.

— Я так мало знаю о нем.

Вильям убрал бумаги в папку, закинул в ящик стола иподнялся.

— Я готов. Идем?

Катя продолжала сидеть, глядя на фигурку ягуара. Ощутивприкосновение к своему плечу, она с надеждой спросила:

— Ведь старейшины могли позвать Лайонела из-за егоспособностей?

Девушка заметила, что молодой человек мешкает с ответом, исильно закусила губу.

— Конечно, может, и так. Нецелесообразно убивать сильноговампира со столь оригинальным даром.

— Да. — Катя поднялась. — Нецелесообразно, если только он неугрожает их собственной безопасности. Что, если они его боятся?

Вильям вывел ее из кабинета и взмолился:

— Давай не будем загадывать. Лайонел разберется.

Девушка не стала спорить, но сама всю дорогу, пока они ехалидо особняка сестер Кандратьевых, непрерывно думала о той стороне своеговозлюбленного, которая ранее оставалась для нее тайной. Он как бриллиант сомножеством граней, отражающий лучи, каждый раз новыми цветами, не переставал ееудивлять. Мир окрашивался то кровью, ненавистью и гневом, то наполнялсяпоражающей белизной, чистотой и невесомостью, то становился радугой чувств,вкусов, ощущений. Трудно было поверить, что все это сосредоточено в одномсуществе.

Вильям пытался с ней заговорить, но когда она не отозвалась,прекратил попытки.

Машина выехала из города, за окнами по обе стороны дорогипроносился лес. А вскоре перед глазами предстал красивый особняк, пятиэтажный,ультрасовременный, казалось, сплошь из сиреневого, белого и розового стекла. Оннапоминал формой арфу.

На подъездной аллее уже в ряд выстроились дорогие машины.

Точно прочитав мысли, Вильям заметил:

— Арфа. Пытались произвести впечатление на Лайонела.

— И как, получилось? — стараясь скрыть раздражение, спросилаКатя.

— Что-то вроде того...

Девушка не хотела спрашивать, но не выдержала:

— Он был с ними?

Вильям помог ей выйти из машины и, как ей показалось, сбольшой готовностью выложил:

— После приема в честь открытия особняка мой брат провел тутнесколько дней в компании сестер.

Катя наградила его сердитым взглядом.

— Мог бы и соврать!

— Зачем? Правда дороже лжи.

Девушка хмыкнула и устремилась к стеклянным дверям особняка,мстительно бросив через плечо:

— Полагаю, тебе следует знать, я тебя не люблю, я люблютвоего брата, даже если он переспал с каждой женщиной в этом треклятом городе!

Вильям засмеялся, догнал ее, пошел рядом и весело обронил:

— Рад, что тебя не смущают цифры.

Внутри особняк был оформлен под старину: колонны, лепнина,мозаика, расписные потолки.

Сестры Кондратьевы в белых платьях невест, с вплетенными вволосы черными розами точно две стрекозы порхали от гостя к гостю, предлагалиугощаться напитками и чувствовать себя как дома. Глядя на них, Катя испытывалапротиворечивые чувства. С одной стороны, хотелось их ненавидеть, с другойстороны, глуповатые девицы не вызывали у нее сильных эмоций. Пока на этом светесуществовала Анжелика, к другим ревновать, казалось, полнейшей нелепостью.

Златовласая красавица уже находилась в зале, потягивая кровьиз длинного бокала. На ней было красное до пола обтягивающее платье, полностьюрасшитое прозрачным бисером. Большинство мужчин не могли глаз от нее отвести.

Катя заметила возле софы, между двумя огромными колоннами,Павла и решительно направилась к нему.

Холодный хотел поцеловать ей руку, но девушка безпредисловий спросила:

— Это вы отдали приказ касательно внучки Венедикта?

Брови Павла поползли кверху, он подкрутил мизинчиком ус и,непонимающе моргая, поинтересовался:

— А в чем, собственно, дело?

— Еще спрашиваете!

Холодный передернул плечами.

— Не выкидывать же ее на улицу? Девочка ничего не умеет, онане училась, а жила как животное в четырех стенах по милости своего невменяемогодеда.

— Это вы его убили? — вырвалось у Кати.

Павел снисходительно засмеялся.

— Ну что вы, Екатерина, как могли такое подумать. Я быникогда...

Он глумился над ней, но исправить это она была бессильна,поэтому лишь промолвила:

— В следующий раз постарайтесь не принимать решений пораспределению приближенных Лайонела, иначе, боюсь, это может не очень хорошокончиться!

— Я учту, — вежливо поклонился Павел.

Катя вернулась к стоящему в сторонке Вильяму и гневноподелилась:

— Не признается.

— Еще бы! — Молодой человек подал ей бокал с кровью. —Расслабься, Кира в безопасности, а Венедикта, к сожалению, уже не вернуть.

Девушка отхлебнула и, с удовольствием вдыхая солоноватый,острый запах крови, поделилась:

— Йоро теперь вообще не видно. Он все время проводит с этойдевочкой.

— А тебе обидно, — проницательно улыбнулся Вильям, — Может,просто скажешь ему, что скучаешь?

Катя сморщила носик.

— С кем быть — его личное дело, его право. Но раньше онпостоянно находился со мной. Я к нему очень привязалась.

— Екатерина, а вы правда приютили внучку сумасшедшегоученого? — послышалось позади.

Катя обернулась и увидела хозяек дома. Девушки обмахивалисьвеерами, глупо улыбаясь.

— Да, Кира пока живет со мной. — Она натянуто улыбнулась,быстро добавив: — До возвращения Лайонела.

Сестры сделали большие глаза и переглянулись. Викториянаклонилась вперед и, понизив голос, прошептала:

— А вы не в курсе, когда он вернется?

Девушка почувствовала, что ей становится жарко, огненный шарв животе рос, проворачиваясь внутри все быстрее и быстрее.

— Этого никто не знает, — пришел ей на помощь Вильям.

— Так ужасно, — сочувственно скривилась Анастасия, — вы,наверно, знаете, поговаривают...

— Катя, потанцуй со мной, — бестактно перебил Вильям,протягивая девушке руку.

Они вышли к другим танцующим парам. Пела какая-тосовременная исполнительница на английском. Катя не слушала слова, она смотрелав насыщенные зеленые глаза и ей чудилось, будто с тех пор, когда она былауверена, что без ума от этого молодого человека, прошло много-много лет. Вдругвспомнилось, как ждала у окна в своей комнате, мечтала о встрече с зеленоглазымкрасавцем из парка, представляла себя вместе с ним...