– Леди Лили, – простонал Фипп и и замер, прижимая меня к себе, – я так рад, что объяснился с вами… Я так люблю вас…

Я растянула губы в улыбке и кивнула. На сердце было гадко. Не так-то просто оказывается с этими договорными браками. Особенно, осторожно покосилась на счастливого Фиппа, когда один из нас об этом и не догадывается.

– И я никому вас не отдам, леди Лили. Ни герцогу Бартенбергскому, ни самому королю. Вы моя. И только моя. Вы ведь выйдете за меня замуж?

– Да, – кивнула я опустив глаза, чтобы он не увидел как они пусты. Пусть думает, что я смущена.

Все мои «чувства» к нему вдруг стали такими смешными и ненастоящими. Я сама их придумала и поверила в них, пытаясь создать сказку. Вот только сказок не бывает. Сказки закончились, когда я выросла. А Фипп… Он любит меня и будет хорошим мужем. И хорошо, что мне самой не пришлось делать предложение. Не уверена, что я бы решилась.

А он снова меня поцеловал. Нежно и мягко, не противно, но и не приятно. И вдруг я кое-что вспомнила.

– Сэр Фипп, – оттолкнула я его и свела брови, – но у меня будет одно условие. Вы никогда не будете спать с горничными! Я не потерплю измен. Я готова забыть про Гратту, все же мы с вами не были вместе, и даже готова принять вашего с ней ребенка, но вы больше никогда, – я с силой ткнула ему в грудь пальцем, – никогда не будете иметь с ней никаких связей.

– Гратту?! Ребенка?! – переспросил Фипп удивленно и рассмеялся, – что вы такое говорите, леди Лили. Да, я уже почти полгода не замечаю никого вокруг. Вы единственная женщина, о которой я думал все эти долгие месяцы.

– Но Гратта. – растерялась я, – она сказала… что вы… что с вами… что она беременна.

– Не знаю, – улыбнулся он, – что вам сказала Гратта, но у меня с ней никогда ничего не было и не могло быть. Ни с Граттой, ни с кем-либо еще. И не будет. – Вот наглая дрянь! Во мне вспыхнула ненависть к хитрой девице. Вся в отца! А Фипп продолжил, – о помолвке объявим через месяц, а свадьбу сыграем осенью, если вы не против.

Я, конечно же, была не против. Оставалась самая малость, договориться с его величеством. О чем я и сообщила жениху:

– Сэр Фипп, – я вздохнула, – король хочет, чтобы я вышла замуж за герцога. И мы должны будем пойти против его воли.

– Ерунда, – улыбнулся он, – я всегда был персоной нон грата в королевском дворце, поэтому никакая ссылкой меня не напугать. Да и вы, я знаю, тоже не любительница дворцовых приемов. А еще сейчас мы с вами слишком нужны его величеству, так что возможно гнев короля не будет слишком сильным. Ведь выдав вас замуж за герцога, он потеряет возможность заполучить новые изобретения. Сомневаюсь, что герцог позволит вам работать со мной. А еще я не успел рассказать вам новости. Все просто отлично складывается, леди Лили…

Неожиданно Фипп подхватил меня на руки и закружил по комнате, сияя и смеясь от счастья.

– Сэр Фипп, – взвизгнула я, крепко вцепляясь в него и подхватывая смех. Меня сто лет никто не носил на руках. Фипп будет самым лучшим мужем. А я постараюсь стать для него самой лучшей женой.

Когда он устал, плюхнулся вместе со мной на диван в кабинете, усаживая меня на колени и прижимая к себе, как будто бы боялся, что я исчезну, и все это окажется сказкой.

Я поерзала на коленях Фиппа, решая встать мне или продолжать сидеть. И решила остаться на месте. Раз не гонит.

– Сэр Фипп, – улыбнулась я, когда он отдышался, – а что там с патентами? – И, положив голову на его плечо, прошептала прямо в ухо, – Рассказывайте.

Фипп довольно фыркнул, слегка повернул голову и чмокнул меня в нос.

– Во-первых, мы можем продать патент на производство автоклавов. Помните того купца с медицинским оборудованием? Автоклав отлично показал себя, как стерилизатор. Но нам нужно будет немного доработать его, чтобы стерилизовать можно было паром, а не водой. Перевязочный материал должен быть сухим. Купец уже провел серию опытов и предоставил мне результаты. А еще он строит фабрику и собирается производить все виды автоклава: и паровые, и обычные, и маленькие, для готовки пищи. Вы называли их скороварками. Говорит, что они должны пользоваться успехом у горожан. Условия он предлагает стандартные. Премия за выкуп и десять процентов от стоимости продажи с фабрики. Я сказал, то без вас не могу принять никакого решения, но думаю, стоит соглашаться.

Я внимательно выслушала Фиппа и кивнула:

– Да, мне тоже нравится такой расклад. Сумма получается довольно неплохая, и мы сможем пустить ее на расширение нашего цеха. Нам уже тоже можно строить фабрику, – улыбнулась я.

– Как вариант, – кивнул Фипп, – а, во-вторых, доверенные его величества вышли на нас с предложением полностью выкупить патент на предохранители для автоклавов и паровых машин. Они хотят сделать это изобретение общедоступным, чтобы каждый мог воспользоваться таким способом. Маги-инженеры уже просчитали, что такой клапан усилит безопасность парового двигателя и улучшит его характеристики. Ведь больше не придется глубоко морозить машину магией, при угрозе взрыва, а потом заново медленно разогревать котел. При критическом повышении давления, котел просто сбросит пар через предохранитель.

– Так может быть лучше производить его самим? – вскинулась я, – раз он всем так нужен? Он же несложный, работы с ним не так много… Мы могли бы заработать гораздо больше обещанное королем суммы.

– Верно, – согласился со мной Фипп, – но, с другой стороны, есть причина… вернее, уже две… согласиться на предложение его величества. Первая – эта премия позволит нам получить деньги прямо сейчас и потратить их, на открытие научно-исследовательского института. А вторая, – он легко прижал меня к себе, – мы сможем заполучить и другие преференции. Сделав шаг навстречу его величеству, мы вполне обоснованно можем ждать ответного шага с его стороны.

– Я согласна, – кивнула я, – если продажа патента позволит мне избавится от герцога, я согласна даже отказаться от своей половины вознаграждения.

Фипп рассмеялся. Он хотел что-то сказать, но в кабинет резко и громко постучали. Равнодушный холодный голос госпожи Зенси сообщил:

– Леди Лили, к вам посланник его величества…

Глава 15

Я вздрогнула и испуганно взглянула на Фиппа. Мне почему-то показалось, что это снова будет герцог Бартенбергский. И мне стало страшно, что они