— Где Дебби Энн?

— Она хотела отвезти меня обратно к Теннисонам, но я сказала, что лучше пройдусь — здесь немногим больше мили. Я спросила, не хочет ли она прогуляться вместе со мной — ведь так красиво, — но она ответила: «Спасибо, нет». Хочешь пройтись со мной?

— Конечно. И даже согласен снова нести твои туфли.

— В этом нет необходимости. Эти как раз для прогулок по пляжу.

После того как они некоторое время шли молча, она сказала:

— Сегодня вечером было особенно хорошо, Майк.

— Я тоже так думаю.

— Это что-то, чего мне не хватало. Примерно так было у нас дома — тихие разговоры. Но после того, как я вышла замуж, я быстро поняла, что любой абстрактный разговор заставляет Билла чувствовать себя неловко. Это был плохой знак.

— Значит, ты ушла, потому что поговорить было не о чем?

— Не вредничай, Майк. Это симптом — когда не о чем говорить. Другой симптом — выпивка. И еще один — избиения. Говоришь, что терпишь все это ради ребенка, а потом, когда этот ребенок видит, как от удара ты падаешь на колени перед его высоким стульчиком, начинаешь задумываться, много ли хорошего в том, что он вырастет в подобной обстановке.

— Извини. Очень легко делать пошлые замечания.

— Брак бывает непереносимым, Майк. Мой был именно таким. Только и всего. Я получила все по полной программе, и теперь развод для меня — большое облегчение. Я не пытаюсь нагрузить тебя своими неприятностями. Я просто… хочу, чтоб ты понял — дело не в моих капризах.

— Хорошо.

— Забудем об этом. Я думала о тебе. И о том, что происходит с Троем. Ты похож на человека, который пришел поужинать и обнаружил, что, оказывается, он должен приготовить еду, подать, а после помыть посуду.

— Это помогает мне почувствовать свою значимость. Я кому-то необходим. Одно из пустых маленьких удовольствий этой жизни.

— В тебе столько горечи, Роденски.

— Нет, это вовсе не горечь, детка. Маленький толстяк никогда не испытывает горечи. Он только дуется. Надо быть крупным худощавым мужчиной, чтобы испытывать горечь.

— Ты вовсе не маленький толстяк. Ты… просто такой коренастый, и у тебя славные плечи и чудесные глаза.

Он остановился и улыбнулся ей:

— Скажем, ты удачно вывернулась.

— Хорошо. Теперь ты скажи мне что-нибудь приятное.

Они снова пошли.

— Ладно. Сегодня, когда мы разговаривали, ты мне понравилась. Ты говорила столько, сколько надо, и не больше. Ты вовремя смеялась. Это именно то, что нужно для хорошей компании. Люди, которые смеются вовремя.

— Мама советовала мне опасаться мужчин, которые говорят комплименты по поводу ума.

— Сказать об остальном? Черт! Ты выглядишь как… надо.

— Спасибо. Вот я и дома! Оказалось, что это слишком короткая прогулка, Майк.

Она повернулась и протянула ему руку, стоя на склоне берега так, что ее раскосые глаза оказались вровень с его. Ее лицо ясно виднелось в свете звезд. Рука была маленькой, теплой и слегка, но приятно влажной. Длинная челка и густые черные брови затеняли глаза, а треугольник бледного лица сужался к большому рту.

Они пожелали друг другу спокойной ночи, и он подождал, пока она, обернувшись к нему от боковой двери, освещенной ночным фонарем, помахала ему рукой и вошла в дом. Майк повернулся и медленно пошел обратно тем путем, которым они пришли, размышляя о ней. Там, где они шли рядом, их следы ясно и отчетливо выделялись на влажном песке.

Она не выглядит такой, какая она на самом деле. А кто выглядит? Он всегда изумлялся, встречая государственных деятелей, похожих на карманных воришек, убийц, которые выглядели как воспитатели бойскаутов, шлюх, с виду напоминавших белошвеек, банкиров, которых не отличишь от футбольных тренеров.

~~~

В четверг, в девять утра, когда он вошел в основную часть дома, Дюрельда сказала:

— С добрым утречком, мистер Майк. Весь мир покрылся белым туманом.

— Привет, Дюрельда, — ответил он.

— Не против, если я накрою вам в столовой, потому что на веранде все промокло насквозь.

— Отлично.

— Мисс Дебби Энн еще не вставала, и хозяин пока спит, и у меня нет ни малейшего представления, чего он захочет.

— Я бы предложил дать ему просто сок и кофе, когда он все-таки встанет.

— Сегодня яйца сварить как всегда?

— Каждый день — как всегда, спасибо.

— Солнце съест этот туман очень быстро.

На столе лежала утренняя газета. Он нашел заметку о Трое внизу третьей полосы, она была озаглавлена «СТРОИТЕЛЬ АРЕСТОВАН». Она была краткой и достаточно справедливой, без преувеличений и без недомолвок. Примерный ущерб, нанесенный машине, оценивался в четыреста долларов плюс восемьсот долларов за ущерб, причиненный городской собственности.

Закончив завтрак, Майк тихо прошел в спальню посмотреть на Троя. Было не похоже, что он скоро проснется. В комнате чувствовался кислый мускусный запах. Он решил, что у него достаточно времени, чтобы съездить в банк и взять наличные для Джеранны. Получив толстую пачку десяток и двадцаток в банке, он узнал адрес «Вывесок Равенны», пошел в эту фирму и поговорил со здравомыслящим мужчиной о щитах для «Хорсшу-Пасс истейтс». Несмотря на заверения Майка, что в ближайшее время он сможет предложить разумный способ урегулировать проблемы с предыдущим контрактом и подписать контракт на большую сумму, мужчина очень неохотно соглашался дать какие-либо обещания сотрудничества. Но когда Майк, уверенно улыбаясь, сказал: «Мистер Пурди Эльмар очень заинтересован в том, чтобы этот проект развивался успешно. Почему бы вам ему не позвонить?» — мужчина, смутившись, промямлил, что позвонит юристам и попросит их отложить принятие мер по просроченному контракту.

Когда он вернулся, было чуть больше одиннадцати. Трой был в душе. Он вышел на веранду в половине двенадцатого, в голубой спортивной рубашке, бежевых штанах без единого пятнышка, чисто выбритый, но в явно отвратительном физическом состоянии. Как так получается, подумал Майк, что похмелье выглядит комично, так же как подбитый глаз?

Трой аккуратно опустился в кресло из красного дерева и сказал:

— Я выпил столько воды, что весь раздулся.

Дюрельда подошла к двери и спросила:

— Сделать вам что-нибудь, мистер Джеймисон?

— Попробую выпить черный кофе, спасибо. — Как только она ушла, Трой сказал: — Посмотри хорошенько на плейбоя — любителя развлечений.

— Ты что-нибудь помнишь?

— Я разбил машину и провел какое-то время в вытрезвителе. Дебби Энн забрала меня оттуда. Ты уложил меня в постель. Я ничего не упустил?

— Нет.

— Кто-то ранен?