– Десерт, – подсовывает Костров вазочку с фруктами в йогурте. Молодец, соображает, что лишние калории нам ни к чему. А витаминчики в самый раз.

Стыдно сказать, но аппетит у меня волчий. Я бы всё смела и даже скатерть пожевала на закуску. То ли детишки такие прожорливые, то ли стресс термоядерный. Я и раньше при всяких катаклизмах любила заесть печали, чтобы успокоиться.

Костров, словно невзначай касается моей руки, и меня словно током бьёт. Я даже жевать перестаю – замираю испуганно. Я не привыкла, что тело настолько бурно реагирует на мужские прикосновения. Раньше ему было безразлично. А этот гад ещё и к губам моим тянется. Рукой пока что.

И я трушу, как последний зайчик на земле – отчаянно. В последний момент отклоняюсь в сторону, ладони вперёд в защитном жесте выставляю, пытаясь не касаться источника электроэнергии. У него там опасно – оголённые провода, и ничего хорошего не случится, кроме короткого замыкания, после которого пожар и взрыв до небес.

Костров смотрит на меня недоумённо.

– У тебя… ты запачкалась немного. Я только хотел вытереть. Салфеткой.

Ну да. Как же. А сам тёмными глазами на губы мои пялится и лицо у него… Так бы и убила!

– Юль… – выдыхает он, опустив руки вниз.

Я почти двадцать восемь лет Юля! Но ещё никогда не приходила в трепет от собственного имени.

Я вдруг поняла, что проиграла. Лицо его всё ближе. А я судорожно сглатываю и чувствую себя пятнадцатилетней. Я именно во столько первый раз поцеловалась с мальчиком. Никогда после я так не волновалась. И вот снова.

Это всё гормоны шалят и двойня, что резвится у меня в животе. Они там, наверное, размером с горошину – двое из стручка. Или меньше? Нужно срочно загуглить и почитать.

Но моё «срочно» отложилось на неопределённый срок: Костров наконец-то дорвался до моих губ.

Целовался он отпадно. Сумасшедше прекрасно. Охренительно и восхитительно. От счастья хотелось стонать, прилипать к нему грудью, обвивать руками его шею. В общем, вести себя неподобающе и развратно.

– Ты меня с ума сводишь, – пробормотал Павлик, отрываясь на миг, но он даже в этот момент время даром не терял – целовал мои бесстыжие глаза, что спрятались от всех подальше за ширмой век, прокладывал дорожку лихорадочных губоприложений к щекам и по шее вниз.

А когда его губы прошлись в опасной близости от моих верхних прелестей – по кромке выреза, меня затрясло. Горячая ладонь сжала коленку. Ещё немного – и я паду так низко, как никогда не падала: отдамся этому штурмовику прямо в вип-кабине ресторана. Возможно, прекрасного, но всё же общественного места.

У меня хватило сил отодвинуться. Вместе со стулом. Это был номер. Почти смертельный, потому что оторваться от Кострова – это всё равно что родину предать при исполнении гражданского долга.

Радовало лишь одно: его тоже трясло, как на вершине вулкана. Слава богу, хоть не одна я здесь ненормальная!

– Давай притормозим, – попросила я и скривилась – так противно и ненатурально прозвучал собственный голос.

Я хочу сумасшедшего секса, а строю из себя девственницу. Но я не такая. И прошлый раз не считается – он был для дела. Дело удалось, поэтому у меня нет причин снова нырять в водоворот страстей.

Я думала, у нас всё случится без всех этих фонтанов и океана страсти, куда я нырнула, а выйти сухой из воды не получилось. Но со мной всё понятно, а вот что с Костровым творится – хотелось бы знать хотя бы приблизительно.

«Невеста», знакомство с родителями – это чересчур стремительно и нереально, а я не отличаюсь наивностью и простотой. Растеряла розовые очки очень давно. Поэтому, на мой придирчивый и трезвый взгляд, Павлик вёл себя подозрительно. Я не склонна была верить ни единому его слову, хотя, что греха таить, в глубине души восторженная девочка радостно хлопала в ладоши и ждала чудес.

Я думала, после Ильина не способна верить в сказки, но сегодняшний день показал, что не всё романтичное во мне умерло. И это пугало. Я не хотела снова потерять себя.

– Ты права, – согласился Костров и выдохнул, прикрывая глаза. – Я с тобой согласен.

Что? И это тот самый му… мужчина, что строил мне козни в столовой и орал про адвоката? Я его не понимала. Совсем. И, может, как раз сейчас не целоваться нужно и умирать в его объятиях, а присмотреться к отцу своих детей внимательнее.

– Спасибо за ужин, – чопорно промокнула я губы салфеткой и собралась гордо удалиться.

Девятнадцатый век. А я – воспитанница пансиона благородных девиц. Правда, от девицы давно уже ничего не осталось, но в душе я всё ещё играю в недотрогу. Имею право!

– Подожди, Юль. Присядь на минутку.

Он умеет уговаривать. Ему хочется подчиняться, но лучше держаться подальше. Иначе опять вспыхнет и засияет, как лампочка Ильича. Но я его слушаюсь. Несколько минут ничего не решают.

– Я готов ухаживать. Как положено, – Костров, конечно, крендель. Вообще не ожидала. – Давай просто перейдём в стадию нормальных отношений.

– Что ты имеешь в виду? – настороженно спрашиваю и на всякий случай немного отодвигаюсь. А то знаю я его нормальные отношения.

– Не будем хотя бы скандалить по пять раз на дню. Я бы предпочёл мир.

Я бы предпочла поменьше Кострова в моей жизни, но он же не отвяжется – вижу и понимаю.

– Ладно, – соглашаюсь на его предложение. – Давай попробуем. Но ничего обещать не могу. У тебя нестабильная психика. Настроение скачет, хоть ты и не беременный.

– Я докажу, что с психикой у меня всё хорошо, – улыбается этот очаровательный гад и тянет ко мне руки. Снова.

– Давай без рук, – отодвигаюсь вместе со стулом ещё дальше. Я сама себе не доверяю. Но пусть думает, что всё наоборот.

– Без рук так без рук, – кивает Костров. – Поехали, я отвезу тебя домой.

В общем, вёл он себя идеально шёлково, я даже загрустила. Как-то мне перчинки не хватало немного. Вежливый, улыбчивый, машину водит хорошо. Беседу поддержать способен. В общем, не всё так плохо, как могло бы показаться.

На прощание он снова поцеловал мои ладони. А я вдруг поняла, что и от этого завожусь, но возражать не посмела. Уж слишком глупо изображать оскорблённую невинность.

Дома я обнаружила, что, оказывается, телефон раскалился от входящих звонков. Я их, естественно, не слышала. Не до того было.

– Где тебя черти носят? – если бы это сказала Розка, я бы не удивилась. Но сегодня куш сорвала по входящим звонкам Элька. И вот эта грубая фраза не из её репертуара. Чувствую, спустя годы, Розка таки подругу нашу научила плохому.

– На свидании была, – решила облечь ужин в ореол романтики. Собственно, это и не враньё вовсе! Это был мой выбор!

– С кем? – странно она как-то дышит. Словно за ней рота голодных солдат бежит.