Менгерсен едва сдерживал себя от злости еще и по другой причине. В декабре на боевые позиции в Атлантике вышли только пять немецких субмарин. Англичане с легкостью могли сосредоточить все усилия на их уничтожении.

После одного из проведенных Деницем в Париже оперативных совещаний участвовавший в нем друг и однокашник Менгерсена доверительно сообщил ему следующие сведения. Капитан-лейтенант хорошо запомнил эти цифры. Немецкий подводный флот хотя и потерял 46 процентов боевого состава, но зато потопил линкор, авианосец, 3 эсминца, 2 подводные лодки, 5 вспомогательных крейсеров и 440 торговых кораблей. В общем и целом регистровая вместимость всех уничтоженных военных и транспортных судов составила 2 330 000 тонн. Тем не менее даже такие огромные потери не заставили новое английское правительство изменить политический курс и вступить в мирные переговоры с гитлеровской Германией. «В октябре тоннаж потопленных кораблей противника равнялся 920 тоннам, а в ноябре — только 430, — с горечью констатировал Менгерсен. — В штабе Деница просчитались и никак не желают признать свою ошибку. Экономический крах Англии мог произойти лишь при троекратном, если не больше, превышении предыдущего результата. Но этого, к сожалению, не произошло из-за отсутствия в строю необходимого количества боевых единиц…»

От горестных мыслей Менгерсена отвлек испуганный крик сигнальщика:

— Справа по борту «Сандерленд»!

Показавшаяся в небе воздушная лодка развернулась и двинулась прямо на субмарину.

— Тревога! Все вниз!

С лязгом захлопнулся тяжелый люк, повернулся маховик кремальеры, и изъеденная солью океанической волны рубка стремительно провалилась вниз.

Через час субмарина, продув балласт, всплыла и на среднем ходу двинулась в северо-западном направлении.

Через два дня она вошла в свою операционную зону. Небо чуть посветлело, ветер несколько ослаб, но вокруг по-прежнему плясали лохматые, свинцового цвета волны, покрывая иногда белой пеной всю носовую надстройку. Вдали виднелись скалы небольшого острова Роккэл.

Из черного зева люка показалась рука, судорожно сжимавшая журнал учета радиограмм. Капитан-лейтенант пробежал глазами бланк и спешно спустился в центральный пост.

Возле прокладочного стола он мельком взглянул на карту с прочерченной по линейке курсовой линией и вполголоса зачитал штурману полученную от командующего подводным флотом радиограмму: «В квадрате 13 Б обнаружен конвой. Движется в восточном направлении. Скорость 10 узлов. Приказываю атаковать. По прибытии в данный квадрат сообщить свои координаты».

Штурман прошелся ножками циркуля по карте, измеряя расстояние до цели. Менгерсен лихорадочно подсчитывал в уме: «Если конвой не изменит курс и скорость, мы войдем в квадрат 13 Б примерно через пять часов».

Лодка шла на полной скорости. Иногда казалось, что она вот-вот войдет вертикально в воду носом. Но встретившись с новой волной, лодка упрямо взбиралась на нее и, задержавшись на секунду на гребне, в очередной раз проваливалась вниз. Ближе к вечеру море успокоилось, пелена дождя исчезла, и командир смог пересчитать видневшиеся на горизонте корабли: из сорока судов по меньшей мере десять танкеров. Среди кораблей охранения заметно выделялся эсминец, внешне напоминавший быстроходный французский военный корабль типа «Вольта». На всякий случай Менгерсен приказал развернуться и отплыть в сторону. Желая поднять настроение экипажу, он наклонился к собранным в пучок переговорным трубам и весело воскликнул:

— А теперь, парни, все зависит от вас! Сорок кораблей ждут, когда мы запустим им в днище наших «угрей»! Мы подберемся к ним, как только стемнеет!

— Надеюсь, они не сбросят нам на голову сорок глубинных бомб, — прикрыв ладонью рот, пробормотал боцман.

Стоявший рядом рулевой-вертикальщик мрачно кивнул в ответ.

Взревели дизели, набирая обороты. Многие из команды в душе надеялись израсходовать сегодня весь боезапас и тем самым получить возможность вернуться к Рождеству на базу.

К ночи буря окончательно утихла, ветер утратил силу, и на лодку накатывали уже не штормовые, а обычные, без белых барашков волны. Такая погода идеально подходила для торпедной атаки.

— Сколько времени?

— Пять минут десятого, — послышался из люка отрывистый голос штурмана.

— Лечь на другой курс!

Лодка взяла левее, описав в бурлящей от ударов винта воде чуть заметный полукруг.

— В каком состоянии прибор ночного видения?

— В полном порядке.

— Господин каплейт, — из люка высунулась голова радиста. — К конвою подошли еще две наши лодки. Одной из них командует Прин.

— Надеюсь, никто из них не уведет у нас из-под носа добычу, — зло бросил Менгерсен, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу.

— Пеленг на конвой не меняется, — доложил старший помощник, не сводя глаз с визира пеленгатора.

— Пусть подойдет поближе, — командир сердито наморщил лоб и плотнее запахнул покрытые соляными разводами полы реглана. — Затем резкий поворот влево. Я скажу, когда.

Огромный, надвигающийся почти прямо на «У-101» пароход был виден теперь под нужным углом.

— Не меньше восьми тысяч тонн. Полубак сильно задраен. Судя по всему, это индийский корабль. Палубные надстройки высокие и растянутые… — вслух прикинул Менгерсен, и услышавший его слова в центральном посту штурман мгновенно раскрыл альбом с фотографиями вражеских кораблей.

— Положить рули на правый курс. Только очень медленно, иначе мы подойдем слишком близко… Так, а теперь резко влево.

Лодка сделала крутой поворот, пересекла стелющуюся за пароходом пенистую дорожку и вышла к его левому борту.

— Первый аппарат к бою готов?

— Так точно! — торпедист положил ладони на рукоятки стрельбового устройства и впился глазами в бегущую по круглому циферблату к надписи «товсь» блестящую стрелку.

Внезапно рядом с пароходом вздыбилась вода, грохот взрыва прокатился над волнами, отразился от далекого скалистого берега и замолк.

— Черт, нас опередили! — Менгерсен дернулся как полковой конь при звуке трубы и, быстро взяв себя в руки, скомандовал:

— Разворот вправо! Держать курс на следующий транспорт!

Через несколько минут капитан-лейтенант вновь навел перископ с упреждением на ход торпед, выжидая, когда корабль медленно вползет в перекрестье прицела.

— Расстояние?

— Двести двадцать три метра!

— Первый аппарат, пли!

Затаив дыхание, подводники прислушивались к шуму за бортом.

Торпеда попала прямо в середину транспорта. Опять поднялся огромный водяной столб и прогремел оглушительный, раскатистый взрыв.

— Поворачиваем влево! — лицо Менгерсена скривилось в злорадной ухмылке. — Идем на танкер!