– Тебе нравится? – спрашивает он, бросая мне смущенный, полный надежды взгляд. Я неожиданно понимаю, что его кожа такая же красная как моя. От этого я еще больше заливаюсь краской. Я вдыхаю аромат роз и прохладный ночной воздух. Это великолепно.

– Очень, – говорю я. Он садится на одеяло и стучит рядом с собой.

– Иди, садись, – говорит он. – Ты голодная?

Я так нервничала из-за встречи с Реном, что съела только немного рагу, которое Отец приготовил на ужин. Сыр и сосиски пахнут божественно. Я сажусь, убирая ноги под юбку рядом с хвостом, аккуратно чтобы плащ не соскочил. Это была бы катастрофа. Он дает мне толстый кусок сыра и берет себе один.

– Где ты жила до Брайера? – спрашивает Рен. Я мну в руках сыр. Я не была к этому готова.

– В лесу.

Я не могу признаться, что на самом деле я из Брайера. Это раскрыло бы слишком много и запустило бы лавину вопросов, на которые я не могу ответить. Рен смеется.

– Но где именно в лесу?

– Я не уверена. Просто не здесь. Мы приехали жить в этот лес недавно.

– Ты поменяла один лес на другой? – он приподнимает бровь.

– Что-то вроде того, – говорю я, заставляя себя улыбнуться. Рен так близко, что когда он разговаривает, его дыхание касается моего лица, заставляя трепетать каждый нерв в моем теле. Слишком просто находиться здесь рядом с ним. Я должна думать об Отце и своей миссии. Но, тем не менее, я остаюсь здесь, рядом с Реном на одеяле.

– Ты всегда жил в Брайере? – спрашиваю я, отчаянно пытаясь перевести разговор на другую тему.

– Да, я живу на окраине города со своими родителями. Мой Отец управляющий короля, а я его паж, – он наклоняется ближе. – Вот откуда я знаю все входы и выходы во дворце.

– Где все? Не будут ли король и королева сердиться, что мы незаконно проникли сюда?

Рен качает головой.

– Ты можешь сохранить еще один секрет, Ким? Большой?

– Конечно, – говорю я.

– Колдун наслал на Брайер заклятье.

– Колдун?

Я знаю достаточно, чтобы понимать, что я должна быть удивлена этим открытием, даже если ожидание не было бы написано крупными буквами на лице Рена. Он кусает губу.

– Надеюсь, это не заставит тебя думать дважды о том, чтобы остаться здесь. На самом деле он не так уж и сильно нам докучает.

Я впиваю ногти в ладони, чтобы перестать громко дышать. Объемы влияния колдуна на Брайер не такие уж и маленькие. Но меня согревает мысль, что Рен не хочет меня отпугнуть. Мне бы так хотелось рассказать ему, что я сейчас работаю над тем, чтобы перехитрить нашего врага. Но я молчу. Я не предам Отца, не важно как сильно мне нравится этот мальчик.

– Он должно быть очень могущественный.

Рен хмыкает.

– Помнишь то чудовищное растение, которое я тебе показал?

Я киваю.

– Это работа колдуна. Мы не уверены как он пробрался в Брайер, но он посадил эти семена, когда никто не видел, я уверен, – он наклоняется ко мне с заговорщическим видом. – Никто больше не живет во дворце, после того случая когда растение поглотило прислугу. Совет настоял, чтобы король спрятался в безопасном месте. Они опасаются, что колдун доберется до него здесь. Терновый куст это только начало.

Руки Рена сжались в кулаки. Мне не нравится видеть его несчастным. Я нежно кладу свою руку на его. Через материю его рубашки, я чувствую его теплую и мягкую кожу. Он поднимает свой взгляд на меня и улыбается. Мне неожиданно становится душно в плаще.

– Каково это быть королевским пажем? Это интересно?

Я не уверена чем занимается паж. Он отрывает кусочек корочки от хлеба и закидывает его в рот.

– Это хорошая работа. Король хороший человек. В этом мне повезло. Не все короли добрые, – говорит он. – И теперь, когда дворец опустел и король спрятался, скажем так, все стало гораздо интересней, чем пару лет назад.

– Как это?

– Когда я начинал служить королю, не было комендантского часа, – он вытянул вперед ноги и облокотился на локти. – А сейчас у меня есть специальное разрешение игнорировать его, – он широко улыбается.

– Зачем нужен комендантский час? – я уже знаю ответ, но если бы я была той, кем назвала себя – девочкой, которая только что переехала в Брайер – я б не знала. И мне очень хочется услышать версию Рена обо всей этой истории. Интересно, есть ли в ней та девочка, которой когда-то была я. Лицо Рена становится мрачнее тучи, и мне жаль, что я вовремя не прикусила свой язык.

– Колдун похищает и убивает молодых девочек, но сначала он заражает их инфекционным заклинанием. Только я не понимаю зачем. Это кажется так… бессмысленно.

Он ложится на одеяло и закрывает глаза.

– Заклинания сильней ночью и в это время больше вероятности передать инфекцию. Они не могут полностью остановить распространение инфекции, но комендантский час замедлил его. Только не достаточно.

Желание рассказать ему, что я спасаю тех девочек практически непреодолимое, но одна сложность останавливает меня. Мне придется рассказать ему как. А это значит, что раскроется правда о том кто я. Что я одна из тех убитых девочек. Я не знаю, как он отреагирует на это, не говоря о том, что я наполовину животное. Странные части моего тела сделали меня ближе с Бату, но подозреваю, что с Реном будет по-другому.

– Мне жаль. Была… была ли среди них девочка, которую ты знал?

Он кивает, но ничего не говорит больше. Мне понадобилась всего секунда, чтобы принять решение, но кажется, что прошла целая вечность.

Грудь Рена поднимается и опускается, когда он дышит. Когда он ложился, локон каштановых волос упал поперек его лба, загородив один глаз. Я не должна хотеть быть рядом с Реном. Я не должна хотеть узнать его. Но я хочу. Я лежу рядом с ним, а моя рука лежит поверх его. У него прохладная кожа, но он, кажется, не замечает. Сотни звезд светят нам с ночного неба. Интересно, какой оттуда открывается вид. Как чудесно, должно быть, все видеть. Если бы я могла это, я бы возможно увидела колдуна и остановила бы его до того как он причинит вред другим девочкам. Положить конец страданиям города. Страданиям Рена.

– Когда я был маленьким, – говорит Рен, – мой дедушка умер. Моя мама сказала мне, что его душа стала звездой, и он всегда будет охранять нас. Мне нравится думать, что те девочки тоже стали звездами.

– Мне это очень нравится.

Если бы Отец не вернул меня к жизни, я бы сейчас тоже была звездой? Я сжимаю руку Рена, и он поворачивает голову, чтобы посмотреть на меня. У меня перехватывает дыхание, и я снова перевожу свой взгляд на небо.

– Я потеряла маму. Ее убили. Это тоже было бессмысленно.

Теперь он сжимает мою руку в ответ. Я быстро моргаю, когда мои глаза становятся влажными. Правда в моих словах бьет меня полной силой. У меня остался только папа. И дракон, который называет меня сестрой. Интересно, братья и сестры Бату сейчас тоже звезды? Он тоскует также как и Рен, я чувствую это, когда дракон разговаривает со мной в этой своей странной манере. Он когда-нибудь присоединится к ним? А я? Я цепляюсь за руку Рена не в силах ответить на свои собственные вопросы и, боясь спросить его. Одного взгляда хватает, чтобы понять, что он и так достаточно грустит. Он бы все равно мне не помог. Он знает обо мне меньше, чем я. Но после этой ночи и после того, как мы вместе с Реном разделили небо, я что-то приобрела. Новые воспоминания. Может, у меня и нет мамы или воспоминаний о той девочке, которой я была когда-то, но у меня всегда будут звезды.