Элиза взяла со стола полотняную салфетку и принялась скручивать ее.

– Экономка совсем не глупа, она помчалась в лабораторию, попросила сделать анализы на лекарства, которые у нее в крови найти можно. И узнала, что принимает сильные таблетки от гипертонии, еще средства, уменьшающие пульс. Но ничего подобного ей никогда не прописывали. Стало ясно: Ксения отравила Виктора, а теперь изводит Губанову, потому что та приметила, как школьница добавляет в сок порошок.

Я очень просила остаться, говорила:

– Найду способ изолировать девчонку.

Но экономка оказалась тверда в решении, отказалась изменить его, даже услыхав о повышении оклада, ответила:

– Мне, конечно, нужны деньги, но лучше остаться бедной, но живой, чем богатой и в могиле!

Елизавета Петровна продолжила пить кофе.

– Ксения убила маленького брата, – ужаснулась я. – Чем ее мог обидеть крохотный ребенок?

– Для меня мотив преступления ясен, – тихо произнесла собеседница, – вернее мотивы, их несколько. Витюша рос чудесным, умненьким ребенком. Но он появился на свет с проблемой. У мальчика отсутствовал правый коленный сустав. То, что имеется физический недостаток, заметили сразу. Анечка весь первый год прорыдала над малышом. У невестки очень тонкая душевная организация, ее выбивает из колеи любое нарушение привычного графика жизни. Таким, как Анюта, хорошо жить в монастыре, вот там веками один порядок. Олежек иной. Случилась беда? Сын тут же принимается искать способ борьбы с ней. У младенца побывали все светила, сделали несколько не совсем удачных операций. Потом нашли доктора, он сумел поставить Витеньку на ноги. В прямом смысле слова «поставить». Малыш хромал, но ходил, не сидел в коляске. Аня опять рыдала:

– Сын – инвалид!

Олег ей объяснил:

– Главное, в голове у Вити порядок, кривая нога счастью не помеха.

И врач похоже высказался:

– Верхние и нижние конечности не являются жизненно необходимыми органами. Без сердца, печени, мозга умрешь. Без руки и ноги живи счастливо.

Витенька не замечал, что у него какой-то дефект. Милый, радостный, очаровательный, умный… И смерть его от нас забрала.

Елизавета Петровна начала обмахиваться салфеткой.

– Понятно, наверное, что ребенку-инвалиду достается все внимание родителей. Жизнь в доме крутилась вокруг внука. Витю надо везти к доктору, отправить в спортзал, к нему приходили разные педагоги. Не хочу сказать, что про девочек забыли, но не они были основным объектом заботы.

Жаркова бросила салфетку на стол.

– Роза уволилась. По моей просьбе Олегу и всем в семье она сообщила другую версию ухода: заболела мама, она живет в другом городе, нуждается в постоянном уходе. Я осталась один на один с информацией о порошке в соке и о результатах анализов экономки. Не знала, как себя вести. Ну да не обо мне речь, о Ксении. Рождение Вити лишило ее статуса главного ребенка в доме. До появления брата на свет все внимание было хулиганке, она – центр Вселенной. А потом еще и подарок отца сыну младшую девчонку просто в бешенство привел. Когда мальчику исполнился год, отец закатил пир на весь мир. Повел себя, как никогда, устроил пышный банкет, созвал всех, поднял бокал и объявил:

– Давайте выпьем за господина Жаркова-младшего. У меня две дочери, я их люблю, но очень хотел мальчика. Почему? Если он не родится, то, когда умру, весь бизнес девочкам достанется, но они же с ним не справятся, замуж выйдут. Зятья у руля встанут. Фамилия Жарков исчезнет. И вдруг, вот оно, счастье – Виктор Олегович! Ему после моей кончины отойдет все, что имею, до нитки, а его дети фамилию Жарков продолжат!

Елизавета Петровна чуть сгорбилась.

– Когда все гости зааплодировали, я посмотрела на внучек. Ира, как водится, сидела тихо, губы в улыбке растянула, вроде слушает папу, радуется. Но я старшую прекрасно знаю, поняла, та в мечтах далеко от банкета. А вот Ксения! Лицо у младшей побелело, нижняя губа закушена, ладони в кулаки сжаты, глаза прищурены. Очень ей не по душе оказалось выступление Олега! Когда подали десерт, я подошла к Ксении, объяснила:

– Папа пообещал наследником всего сделать Витеньку, но ты не волнуйся. Дочек он не обделит, просто сейчас расчувствовался очень.

Ксения плечом дернула:

– Мне его бабло не нужно. Сама заработаю, побогаче папашки стану. Придет он ко мне на еду просить, а я подумаю, давать или нет!

Элиза сложила руки на груди.

– Через некоторое время захожу к Ксюше в комнату, она у монитора сидит. Услышала шаги и обозлилась: «Стучать надо». Я смотрю, у нее на компьютере открыт текст про лекарства. Девчонка поняла, что я увидела, чем она интересуется, и в секунду вежливой стала.

– Хочу врачом стать. Смотрю, какие экзамены сдавать надо. И еще не решила, то ли на хирурга учиться, то ли на кого другого.

А я-то, дура старая, обрадовалась. Ну, наконец-то Ксения в разум входит. А когда Роза про пакетик и сок рассказала, сразу вспомнила про то, как младшая внучка что-то про таблетки читала.

Елизавета нажала на кнопку звонка, расположенную на столе, тут же появилась девушка.

– Душенька, сделайте еще капучино и чай, – попросила клиентка.

Потом она подождала, пока сотрудница салона уйдет, и продолжила:

– Витенька скончался ночью. Заснул и не проснулся. Никто не мог понять, что произошло. Синдром младенческой смерти только до года, позднее случаев не отмечено. Но, может, они и были, только не зафиксированы. Вскрывать тело Олег запретил, врачи настаивали на исследовании, говорили:

– Мы должны установить причину смерти.

Сын из себя вышел:

– И что? Узнаете, почему Вити нет, дальше как? Оживите мальчика? Мне неважно, от чего он умер. Он умер. Точка.

В дверь постучали.

– Входите, – разрешила дама.

Пока официантка расставляла чайник, чашки, мы молчали. Когда девушка ушла, Елизавета зашептала:

– Очень мне не хотелось плохо про Ксению думать. Но от правды куда деться? Только у нее было желание и мотив убить Витеньку: хотелось убрать объект постоянного внимания, любви всей семьи, да избавиться от того, кому все наследство достанется. Промучилась я с информацией, которую от Розы получила, неделю бессонницей страдала. Очень трудно одной в такой ситуации, даже духовному отцу своему ничего не рассказала. Потом сообразила, с кем поговорить можно, с Юрой Бахновским. Он сын моей, увы, умершей подруги. Кандидат наук, очень талантливый кардиолог. Воцерковленный. Никогда никому не разболтает, кто и о чем с ним беседует. Приехала к нему, предупредила:

– Меня у тебя не было.

Показала результаты анализов Розы, спросила:

– От такого набора сердце остановиться может?