– Как ты заполучила пистолет?

Девочка заморгала:

– Ты о чем, папочка?

И потом твердила спокойно:

– Боюсь «пушек», никогда на них даже не посмотрю. Слышала, как один охранник по телефону кому-то жаловался: «Надо менять работу, платят мало, обязанностей много. Вчера велели во дворе траву косить. Я им что, садовник? Решено, ухожу. И напоследок отомщу, сделаю так, что они в Италию не улетят».

Ксения говорила со слезами на глазах, Олег поверил девочке, выгнал секьюрити, нанял новых. А в конце августа гувернантка подала заявление об уходе. Женщина мне нравилась, и я решила уговорить ее остаться, но услышала жесткое:

– Нет. Тяжело находиться около Ксении, она злая девочка, лгунья. Телохранителя ваш сын зря уволил. Пистолет папе в чемодан подложила младшая дочка, она знает, где ключи от шкафов-сейфов хранятся. И я видела ее с оружием в руках, но побоялась вам правду сообщить. Члены семьи поругаются и помирятся, а я останусь без работы. А сейчас поняла: она может и от меня избавиться. Выгоните меня с волчьим билетом, нигде потом не устроюсь. Лучше сама уйду, пока это создание за меня не взялось.

Элиза замолчала, а я не знала, как реагировать, хорошо, пауза не затянулась. Дама продолжила повествование.

– Когда внук Витенька появился на свет, я заплакала от радости. Наследник есть. Очаровательный мальчик, общий любимец, умненький, заговорил в полтора года. Всегда улыбался. Наше солнышко. Веселый птенчик. Любил всех вокруг так, как может только малыш: искренно, от всего детского сердца. И умер, прожив всего ничего на свете. Огромное горе. Страшное. Олег почернел, Анечка угодила на несколько месяцев в больницу, Ириша безостановочно плакала. Ксения тоже поникла, вела себя тихо, даже начала стараться в школе. Спустя пару месяцев после похорон уволилась экономка Роза Михайловна. Губанова в доме много лет проработала, я считала ее нашей верной помощницей. И очень удивилась, когда женщина пришла проститься, попыталась ей объяснить ошибочность поведения, начала уговаривать:

– Роза, не руби сук, на котором сидишь. Рынок домашней прислуги переполнен, сейчас приехали в Москву люди издалека, готовы служить за копейки. Мы тебя любим, не принимай радикальных решений. Устала? Дам лишний оплачиваемый отпуск.

Не отпустила Губанову, пока та не прошептала:

– Елизавета Петровна, признаюсь, по какой причине хочу уйти. Но пообещайте, что никому не расскажете об этом.

Элиза допила капучино и продолжила:

– Дом у нас огромный, прислуги много, но в жилую часть, когда хозяева дома, имеют право входить только Роза и Геннадий. Оба с нами много лет. Горничные убирают здание под их присмотром, когда Олег Иванович, Анечка, Ира на работе, Ксения учится, я уехала в спа или еще куда-то. У Розы и Гены домашняя обувь на мягкой подметке, они неслышно ходят. И что я узнала? Экономка обратила внимание, что Ксения незадолго до смерти Витеньки стала приходить из школы раньше. До того она любила задержаться, хорошо, если к пяти вечера возвращалась. А тут в три уже в прихожей. И еще она неожиданно полюбила мальчика, стала возиться с ним, играть. Ох, как тяжело говорить, но надо. Роза заметила, что Ксения дает братику пить сок. Сама выжимает его. Вот какая забота. А еще Губанова приметила, как девчонка напиток ложкой размешивает. Зачем так поступать? Не чай или кофе с сахаром Витеньке предлагает.

Элиза схватила чашку, которую принес официант.

– И однажды верная экономка увидела, как девчонка сыплет в питье из пакета какой-то порошок. Сначала Губанова предположила: это сахар, многие фрукты кислые. Когда Витя умер, Розу вдруг осенило: песок-то в специальной банке на кухне лежит. А у Ксении в руках бумажная упаковка была! Ну и спросила у школьницы:

– Что ты в сок братику покойному добавляла?

Ксюша разозлилась:

– Соври еще что-нибудь.

– Видела тебя, – не сдалась экономка, – с пакетиком в руке и ложкой! На кухне! Как ты в питье порошок вытряхивала, размешивала!

– Да иди на!.. – разозлилась дочь хозяев. – У нас горе, а некоторые хотят скандал затеять!

Роза живет не в служебном здании, а в нашем доме, ее спальня расположена не на первом этаже, впритык к прихожей. В комнату проведен звонок. Если вдруг ночью экономка кому понадобится, ее вызовут. Поздним вечером того дня, когда Роза поговорила с младшей дочкой хозяев о пакетике, ее разбудил сигнал тревоги. Женщина быстро накинула халат и помчалась на второй этаж. В тот день Олег, Анечка, Ира дома не ночевали, они утром уехали в монастырь, где сын – попечитель, остались на неделю. Из хозяев только я, да Ксения в детской. Младшую внучку в Храм калачом не заманить. И вот тебе подробность. Звонок к Розе провели, когда в здании проводку прокладывали. Прораб не сообразил, что экономка не поймет, из какой комнаты вызов, не поставил панель определения. У нее просто сигнал раздается. А мы это выяснили спустя несколько лет, когда я поздно вечером уронила на пол стакан и Розу кликнула. До этого никому не приходилось к прислуге так поздно обращаться. А ставить панель определения в готовый дом – это сверлить везде стены. Ремонта никто не хотел, поэтому установили правило: если у экономки трезвон, она сначала спешит ко мне, затем к Олегу с Аней, потом к внучкам. Но в тот день сына, невестки, старшей девочки не было.

Елизавета Петровна отложила ложечку, с помощью которой ела пирожное.

– Спокойно читаю в кровати Жития Святых, горит только ночник. Вдруг дверь нараспашку, влетает экономка, бросается к кровати.

– Что случилось?

Вот уж я удивилась! С какой стати Роза в спальню вломилась?! Она мне объяснила про звонок. Прямо изумление! Я же не трогала кнопку, все хорошо, отдыхаю. Наверное, какой-то глюк.

– Может, случайно задели, – успокоилась экономка, – брали со столика книгу, нажали локтем на вызов, не заметили.

Я велела Губановой зайти в комнату Ксении. А младшая внучка уже спала, она тоже прислугу не вызывала.

Роза вернулась к себе, выпила воду из бутылки, которая у нее на тумбочке стоит, спать легла. Утром у Губановой сил никаких, голова кружится, ноги дрожат, встать не сумела. Гена в спальню к женщине заглянул, поинтересовался:

– Чего дрыхнешь?

Роза еле-еле сумела пробормотать:

– Нехорошо совсем.

Приехала «Скорая», врачи намерили предельно низкое давление, три дня продержали в клинике, Губанова вернулась в дом, и на следующей вечер все по новой! Звонок из моей спальни. А я никого не вызывала. Утром экономке опять плохо. И в доме никого, кроме хозяйки и Ксении, нет!

Елизавета обхватила чашку ладонями.

– Хватит подробностей. Роза сообразила: Ксения решила ее убить, это она звонит, прислуга спешит ко мне, девчонка в ее комнату рысью, таблетки в воду кидает, потом возвращается к себе, прикидывается спящей. Причина покушения – вопрос Розы про порошок, который сестра Витеньке в сок подсыпала. Младшая внучка точно отравила брата.