Заставив себя оторваться от пленительных губ, я глянул в её глаза.

В них стояли слёзы. И я совершенно ясно понял: не простит. Что бы я потом ни сделал – она никогда не простит мне этот первый раз. Я смогу навсегда забыть о взаимности. О доверии. Которые до боли, до дрожи внезапно проснувшегося внутреннего зверя вдруг оказались мне необходимы.

А ещё… не просто не простит. В её глазах мелькала готовность на всё.

Мне не хотелось бы обнаружить, что она прыгнула с башни.

Разве из-за такого прыгают? Женщины-дроу нет.

Но Траверта не такая. Нежная. Ранимая.

С чего я это взял? Хм, странно. Словно на миг что-то в её голове, мыслях откликнулось, позволяя прикоснуться…

И тут же жаром опалило ещё одно понимание.

Грантер хотел повлиять на неё ментально, хотел проникнуть в её разум. Вот почему я смог почувствовать отголоски её эмоций!

Для чего? Каковы его планы?

С трудом отодвинувшись, я несколько мгновений выравнивал дыхание.

Поднялся.

В синих глазах затрепетало недоумение. И будто даже отголосок сожаления.

Развернувшись, я пошёл в ванную, чтобы сунуть голову под прохладную воду. Остудить. Обдумать.

Действие «драконьего жара» ничем не снять, разве что можно чуть ускорить вывод из организма. В неё попало немного, через полчаса-час придёт в норму.

А вот что было вместе с «жаром»? Чем Грантер пытался пробиться в разум?

Если бы я знал.

Коснулся кристалла связи, вызывая Кальвера.

– Мне нужен нейтрализатор.

Тишина – так и виделось, как сначала расширяются, а после сужаются людские глаза друга.

– Тебя пытались отравить?

– «Драконий жар». Траверту.

– Где ты?

– Восточный флигель, я встречу.

– Сейчас буду.

Отключившись, я глянул в зеркало. Пригладил влажные волосы.

Ничего ей не скажу. Посмотрю, что станет делать.

А Грантер… С Грантером я разберусь по-своему. Только сначала нужно посоветоваться со Слоу.

Оставил бы её здесь, но Люсьенда взбеленится.

План созрел в голове сам.

Скажу всем, что я её отпускаю. Что она была задержана по ошибке. Ни в чём не подозревается. Что ей можно покинуть Селлевер.

Официально, чтобы Люсьенда, да и Грантер с Гельри поверили. Отправлю под охраной в долину Алланти.

А потом мои самые надёжные дайтэ увезут девчонку туда, где до неё никто не доберётся. Пока я не решу вопрос с Люсьендой.

Сперва освободиться от матери. А после уже всё остальное. Главное знать, что Траверта в безопасности и никто не попытается использовать её мне во вред.

***

Траверта Эсмаилья

Нарран де'Лавр вернулся, когда я едва-едва справилась с собой и с изумлением. Казалось, ничто меня не спасёт! Я уже почти решилась на яд.

Что его остановило? Я же видела, насколько сильно он меня желает…

– Выпей, – Ночной подсел на кровать, приподнял мою голову.

Я качнула головой, и он на диво терпеливо пояснил:

– Это поможет скорее справиться с действием «жара».

Не знаю, почему, но я поверила. Хуже всё равно не будет: последние полчаса я и так оставалась в его полной и абсолютной власти.

Нарран поднёс к моим губам тёмный пузырёк, из которого почти нестерпимо воняло. Но, как ни странно, запах казался правильным. Уместным.

Зажмурившись, стараясь не нюхать, сделала глоток. Закашлялась, но Ночной поддержал под спину.

По телу разливалось приятное тепло. Мне даже удалось поднять руку, смахнуть с лица упавшие пряди волос.

Веки начали наливаться тяжестью, мысли побежали вяло.

– Поспи, – шепнул де'Лавр. – Сейчас я отнесу тебя обратно. А завтра…

Что будет завтра, я уже не услышала, хотя отчаянно пыталась бороться со сном.

Очнулась в своей комнате.

На кровати сидела Люсьенда. Глаза казались взволнованными, она сжала и разжала руки.

Не знаю, что наговорил ей де'Лавр… но очевидно: мнение невесты по-прежнему оставалось важным для него. Он вернул меня сюда, хотя мне казалось, готов запереть там, вдали от всех, и никого не впускать!

Но ему слишком нужен этот договор.

У двери дежурил Беллениралий, в кресле сидела одна из эльфиек – Адальолла.

– Э… Траверта! Как ты?

Мне показалось, или Люси хотела назвать меня настоящим именем?

– Мы волновались, – добавила она, а я вглядывалась, пыталась прочитать по лицу, что ей известно.

– Уже лучше, – ответила, прислушавшись к себе. – Что… помолвку объявили?

Сама не знаю, почему первым делом спросила именно об этом.

– Нет пока, – отозвалась она, чуть поведя плечом. – Встать можешь?

На какие-то мгновения показалось, она всматривается в меня, будто пытается подать знак.

Да что здесь происходит?

– Как раз хотела умыться, – откликнулась я, поднимаясь. – Нарран… рассказал вам? Про «драконий жар»?

– Да, – кивнула Люсьенда. – Это недопустимо! В собственном дворце он не может обеспечить нам безопасность!

– Ночные, что с них взять, – откликнулась Адальолла.

– Но тебе повезло, – добавила Люси, – «драконьего жара» внутрь попало совсем немного.

Отголоски слабости ещё бродили по ногам, однако я действительно чувствовала себя намного лучше. В окна светила луна – похоже, я поспала несколько часов, и снаружи стояла ночь.

Что они все здесь делают?

Чуть размявшись, запахнула поплотнее халат и отправилась в ванную.

Слабости действительно почти не осталось. Спохватившись, я нащупала связь с живьюнами. Один из них прятался под матрасом, остальные по-прежнему исследовали коридоры. Вроде бы пока не попались. Даже эльфам.

Наскоро искупалась: почему-то никак не могла забыть ни липких прикосновений Грантера, ни жарких – Наррана.

Когда вытерлась полотенцем и оделась, ощущала себя почти хорошо. Ногам возвращалась привычная лёгкость, я не чувствовала никаких изменений внутри. И даже артефакт всё ещё оставался во мне.

Выдохнув, отворила дверь и с недоумением замерла.

Люсьенда стояла напротив, поднеся палец к губам, словно призывая молчать. Адальолла застыла у камина, будто… загораживая что-то? И Беллен тоже чуть сместился от двери.