Мадам Лилит вскочила на ноги, сняла жабу с подставки и, покраснев от натуги, подняла ее высоко над головой:

— Тебе она не достанется, мерзкий интриган! Она никому не достанется!

Я сделала движение к ней, понимая, что все равно не успею, и жаба сейчас разлетится на миллиард сверкающих осколков. Еще несколько человек тоже шевельнулись, но большинство замерли в оцепенении, не в силах оторвать взгляд от реликвии, которой осталось жить считаные секунды. В толпе заголосили, запричитали:

— Нет!

— Остановитесь…

— Это же древняя святыня!

Мадам Лилит стояла, тяжело дыша, с занесенной над головой жабой, и обводила ненавидящим взглядом толпу. Волосы всклокочены, на платье болтаются оторванные рюши, локоть украшен полученной при падении ссадиной.

Она размахнулась, но тут большая рука придержала ее.

— Одумайтесь, моя королева, — тихо сказал Эол Свирепый. — Вместе с этой жабой из мира уйдут последние крупицы древнего волшебства и мудрости. В мои времена такие водились тысячами, а теперь эта одна из последних.

— Пусти! — взвизгнула мадам Лилит. — Убери лапы, пустоголовый чурбан!

Лицо Эола Свирепого потемнело. Внезапно над площадью пронесся резкий звук. Мадам Лилит не сразу поняла, откуда он доносится, и одной из последних подняла глаза. Рот первого советника открылся, руки задрожали. В этот момент жаба снова квакнула — звонко, на всю площадь. И, если первый звук не слишком походил на традиционное кваканье — все-таки она не практиковалась тысячу лет, — то второй был на него похож еще меньше. Такой можно услышать, если встряхнуть сервант с сотней хрустальных бокалов на полках.

Не дав никому опомниться, возмутительница спокойствия спрыгнула на помост и убралась подальше от первого советника.

— Ловите ее! — завопил Глюттон Медоречивый, перестав кататься по полу.

Несколько стражников поспешили исполнить приказ, но столкнулись лбами, пажи заметались, послы бестолково засуетились, а Марсий расхохотался.

Жаба ловко ушла от преследования и запрыгнула на самый высокий из громоздившихся рядом с троном даров — золотую корягу с листочками из пластин малахита, — широко раскрыла пасть и одним движением челюсти проглотила свиток.

Бежавшая к ней мадам Лилит повалилась на колени и простерла руки, потрясенно глядя на изувершу. Глюттон Медоречивый издал какой-то совершенно нечеловеческий вопль. Оставив их разбираться с жабой, я метнулась к Марсию и подергала браслеты, которыми он был прикован: массивные, испещрены узорами и хитро встроены в трон. Король отшатнулся.

— Я не заодно с ними, Марсий, — сказала я, но он, кажется, не поверил, только что-то прошипел сквозь зубы.

На нас не обращали внимания. Все смотрели на золотую корягу. Внезапно жаба издала булькающий звук и выплюнула ком хрустальной бумаги. Он покатился по помосту и остановился у края, сверкая и переливаясь на солнце.

— Новое предсказание! — закричал кто-то.

Видимо, на этом вещунья посчитала свою миссию выполненной, потому что спрыгнула с возвышения, в два присеста преодолела помост и сиганула в толпу, раскинув лапки и зажмурившись в блаженстве полета. Народ с визгом бросился врассыпную. Ловко приземлившись, она поспешила прочь такими же гигантскими скачками. Все почтительно расступались перед ней и кричали счастливые напутствия вслед.

— Взять ее! — опомнилась первый советник.

— Остановите, чего же вы стоите! — рычал Глюттон Медоречивый, хватая стражников и толкая к лестнице.

Их приказ кинулись выполнять, но народные ряды моментально сомкнулись.

— Прочь! — гремели стражники, пытаясь расчистить дорогу и потрясая саблями.

— Разойтись!

Гости праздника нехотя подчинялись, при каждом удобном случае чиня препятствия. Пока стражники с трудом продирались сквозь толпу, беглянка уже доскакала до края площади. Еще пару раз сверкнула и исчезла за домами.

Я отвернулась и снова потрясла браслеты Марсия, потом тщательно осмотрела их. Как же работает механизм? Идеальные обручи, ни лазейки, ни скважины, ни трещины, но как-то же они должны сниматься!

— Можете помочь? — в отчаянии обратилась я к Эолу Свирепому, провожающему ускакавшую добычу улыбкой.

Он неуверенно взглянул на меня, потом на мадам Лилит.

— Ну же! Неужели вы не видите, что она собой представляет! И за такую королеву вы готовы биться и отдать жизнь? Такую правительницу хотите для этой страны?

Как только стало ясно, что жабу не догнать, мадам Лилит, Глюттон Медоречивый и еще несколько человек вспомнили про предсказание и одновременно кинулись к хрустальному кому. Перевес был на стороне первого советника, но проворнее всех оказалась маленькая золотоволосая фигурка. Она в последний момент увела ком из-под носа мадам Лилит.

— Кен! — обрадовалась я, узнав в «паже» племянника Жмутса.

Услышав свое имя, мальчик вздрогнул, но не стал останавливаться и подбежал к приготовленным для просмотра зеркалам.

— Посиди здесь, — велела я Марсию и, лишь поймав его раздраженный взгляд, сообразила, что это было лишнее. Не тратя времени, подскочила к Кену и помогла ему расправить бумагу.

— Скорее, надевайте гляделки! — крикнул он в толпу.

Послы, воспользовавшись моментом, спешно покидали помост. На нас с разных сторон неслась добрая дюжина стражников. Впереди вдруг выросла надежная гора.

— Спасибо! — шепнула я в спину Эолу Свирепому.

— Просто покажите его всем, — прогрохотал он, не оборачиваясь. Стражники в последний момент затормозили, сложившись колодой карт.

Я кивнула Кену, и он повернул зеркало под нужным углом. Над помостом возник огромный полупрозрачный лист. Он мерцал и искрился, словно был покрыт алмазной крошкой, и вмещал плотные ряды значков в виде лягушат — совершеннейшая тарабарщина. Многие в толпе уже надели гляделки и теперь вчитывались в содержимое. Я повертела головой и заметила неподалеку сиротливо лежащую коробочку. Мадам Лилит обронила свою пару гляделок в процессе всей этой возни. Я осторожно поместила чешуйки на глаза и тоже задрала голову. Цепочки лягушат вмиг выстроились в связные фразы.

Кен для верности зачитал предсказание звонким голосом. Когда он замолчал, площадь накрыла тишина. Глюттон Медоречивый стоял, как громом пораженный, мадам Лилит перестала дергаться, повиснув под мышкой у Эола Свирепого (в столь неудобное положение ее вогнали попытки прорваться к нам с Кеном в обход великана). Благоговейную тишину нарушил пожилой гоблин в первом ряду: