– Сделать аккуратно гербарий и завтра сдать, – покорно буркнула Ксения.

– Отлично! – похвалила Инга Львовна. – Я лишний раз сейчас убедилась, как вы непохожи! И внешне, кстати, тоже! Земля и небо! Ты умная, темноволосая, уж прости, не очень красивая. А Валерия тупая блондинка, зато глаз от нее не оторвать, как хороша. Они с мамой одно лицо, а ты, наверное, в папу? Я никогда с вашим отцом не встречалась.

Закончив беседу с Ингой Львовной, мы пошли к метро, у входа в подземку Ксюша схватила меня за руку.

– Инга верно сказала. Мы с Леркой абсолютно не похожи друг на друга. Я отчего-то никогда не заморачивалась на эту тему, и лишь сейчас призадумалась, ну как же так вышло? Валерка и впрямь копия Ирки. От матери ее отличает только рост, в свои двенадцать сестра вымахала за метр семьдесят. Если дело и дальше так пойдет, к двадцати годам она перерастет Останкинскую телебашню. Я же невысокая, крепко сбитая шатенка с карими глазами и смуглой кожей. При каком раскладе у людей с голубой радужкой мог появиться младенец с очами цвета шоколада? Нет, в принципе это возможно. Я гомозиготная по рецессивному признаку, оцениваешь мои знания? Не зря слушаю лекции в институте. Но в нашем с Лерой случае много других странностей. Ни Петька, ни Ирка особыми умственными способностями не отличаются, младшая дочь им под стать. Она практически не обучаема и не дрессируема, как страус. А я получила золотую медаль и легко поступила в вуз. Если же вспомнить папку, найденную в красивом портфеле, и лежащую в ней справочку о смерти Ксении Королевой, то становится ясно: я вовсе не я. Вернее, я это я, но я не Ксюша Королева. Понятно объяснила? Ирка с Петькой не имеют ничего общего со мной. Вот почему они так раздражают меня, а я их! Вот по какой причине мамашка не любит старшую дочь. Впрочем, мамахен и ради Лерки лишний раз не чихнет.

Ксения вцепилась в мои плечи и начала трясти «тетю из Парижа».

– Кто я? Где мои родители? Что за видения начали преследовать меня в последнее время? Почему я живу у Королевых? Где они меня взяли? В детдоме? Ирина за год до моего появления на свет вышла с зоны. Не знаю точно, но думаю, что бывшей заключенной никто не дал бы на воспитание младенца. Меня украли? У кого? Или родная мать сама надумала избавиться от ненужной дочери? Моя семья погибла, а Королевы подобрали малышку? Зачем? Я никто из ниоткуда! Я пустое место!

Я вывернулась из цепких рук Ксении, обняла ее, прижала к себе и начала гладить по голове. Она заплакала и заговорила очень тихо:

– Нет ответа ни на один вопрос, зато готова порция следующих. С какой стати маньяк велел мне рассказывать о детстве? Он собирает воспоминания? Странная забава. Почему предаваться ностальгии можно только в «Монпаласе»? Все непонятно! Давай вспомним смерть Рубцова! Степан решил попробовать коньяк и налил себе из бутылки. Он предложил спиртное и мне, но я люблю только сладкие напитки, поэтому незаметно выплеснула коньяк в раковину, а Рубцов выпил его и упал. Знаешь, что я думаю? В выпивке содержалась отрава. Я ее туда не добавляла, значит, ее «зарядила» Нелька Закоркина. Для кого предназначался коньячок? Еще недавно в моей жизни был относительный порядок. Я знала свое имя, фамилию, год рождения, могла рассказать кое-что о родителях, но сейчас мир перевернулся. Кто я? Как это узнать?

– В свидетельстве о смерти девочки Ксюши указано, что она жила в Бинске, в Истринском районе, – сказала я. – Давай съездим туда?

– Много лет прошло, – всхлипнула моя напарница.

– Некоторые люди никогда не меняют квартир, – продолжала я, – куда их из родильного дома принесли, там и обретаются. Ты можешь пропустить занятия?

Ксения кивнула.

– Звякну старосте, он прикроет.

Кассирша на вокзале оказалась неприветливой.

– Какой такой Бинск? – заорала она. – Нет его в расписании.

– Может, остановка по-другому называется, – предположила я.

– Мне плевать, – пошла вразнос тетка, – говори, докуда билет нужон! Или не знаешь?

– Нет.

– До свидания. Не задерживай очередь.

Я решила не сдаваться, мы пошла искать окошко с надписью «Справочная», оно оказалось закрыто. Мы стали топтаться рядом, я ощутила, как холод медленно, но верно пробирается под пуховик.

– Не мерзните, – сказал проходивший мимо носильщик, – не работает справка.

– Почему? – расстроилась я.

– Заболела Анька, – пояснил мужик, – одна пашет, больше дураков на эту зарплату не нашлось.

– Вот черт! – вырвалось у Ксюши.

– Чего спросить хотели? – полюбопытствовал дядька.

– Нам надо попасть в Бинск, а до какой станции ехать, мы не знаем.

– Куда? – изумился мужик и оперся о тележку.

– В Бинск, – повторила Ксюша, – у меня там тетя живет, я сама не местная, бумажку с адресом потеряла, но название точно помню: Бинск, Истринский район Московской области.

Носильщик вытащил сигареты.

– И давно ты с теткой разговаривала?

Ксюша принялась изображать дурочку.

– Не припомню, дяденька, может… э… лет двадцать тому назад.

Мужчина усмехнулся.

– Ну, в то время ты еще в коляске лежала и молчала. Предупредить родственницу о своем приезде догадалась?

– Нет, – пролепетала Ксю, – а зачем?

– Затем, что она переехать могла, – справедливо заметил носильщик.

– Ой, да вы че! – захихикала Ксения. – Куда ж ей деться! На всем свете у нее есть один родной человек – моя мама! Правда, тетя с нами давно не общалась!

– Могла и помереть.

– Не, она здоровая очень!

Мужик сплюнул.

– Эх, молодежь! Ни ума, ни понятия. Повезло тебе, я сам в Пузырске раньше жил. Слыхала о таком?

– Откуда, дяденька! Я не местная ведь, – заныла Ксюша.

– Нету Бинска, – отрезал носильщик. – Сам оттуда в две тысячи третьем смылся, свезло мне, на хорошую работу в столице пристроился.

– Как нету? Куда он подевался? – заморгала Ксю.

– Бинск был не очень большим, – пояснил собеседник, – когда зону закрыли, все в городке развалилось. Вот вы, козы, поехали без ума хрен знает куда. Одна молодая, с нее спрос невелик, а вторая-то в возрасте, уж могла бы сообразить, что на деревню к дедушке катить глупо. Если вам нужен Бинск, билет берите до Пузырска. Его тоже нет, а станция осталась. Там раньше зоны были, мужская и женская. Твоя тетка по профессии кто?

– Медсестра, – соврала Ксюша.

– Во! Небось уголовникам таблетки давала, – кивнул носильщик, – народ в Бинске либо зэков стерег, либо на птицефабрике пахал, больше там податься было некуда. Если только огород копать и с земли питаться.

Я от души посочувствовала бедным жителям двух небольших городков, невелик у них был выбор, однако.