— Верно. И кое-кто уже схлопотал за это выговор, второй раз такое не пройдет.

— У тебя есть другие варианты?

На такой прямой вопрос у гиперборея ответа не нашлось. Он поморщился, пробормотал что-то непонятное, затем кивнул.

— Хорошо. Дай мне твой телефон.

— Зачем?

— Мой номер Аэрана знает. И с ним у нее связаны не самые хорошие воспоминания.

Павел вспомнил женский голос, ответивший ему на звонок в IT-отдел, и вопрос о том, кто такая Аэрана, отпал сам собой. Он молча протянул гиперборею трубку.

Язык, на котором было произнесено приветствие, Павел узнал, однако даже поверхностных ассоциаций его слова не вызывали. Гораздо больше о содержании беседы говорило выражение лица Градобора, его беглый взгляд на часы и извиняющийся тон…

— Различ-чия в пс-сихологии полов являютс-ся препятс-ствием для взаимопонимания… — неожиданно разразился Чщахт.

— Бывает, — авторитетно согласился Павел. — Но ее тоже можно понять. Не все ведь глотают, на ночь глядя, ваш эликсир.

Ящер не ответил. Градобор заговорил быстро и отчаянно жестикулируя, как будто боясь, что на том конце линии положат трубку.

— Сейчас он выболтает ей все наши секреты, — предположил Павел.

— Не с-сейч-час-с… — возразил ящер, но уверенности в его голосе не было. — Он прос-сит о должнос-стном наруш-шении…

— Вот именно.

Гиперборей с раздражением тыкнул кнопку отключения связи. Порывисто поднялся.

— Пошли!

— Куда именно?

— Одна из атланток живет в квартале отсюда. Об остальных Аэрана перезвонит мне через час.

— Погоди! Что значит пошли? Ты собираешься вламываться к ним среди ночи?

— Нет времени лучше для момента истины, — мрачно заявил гиперборей и двинулся вон из комнаты.

— Рас-строен… — поведал Павлу ящер.

— Я заметил. Но если мы потревожим атланток, вся Ассамблея будет знать об этом еще до рассвета. А контактер затаится или уйдет.

— У него ес-сть методы… Пош-шли…

Несмотря на второй час ночи, спать по-прежнему не хотелось, и ночная прохлада последних дней сентября только прибавила бодрости. Дмитровское шоссе гудело и рычало, словно в час пик. Машин хоть и стало поменьше, зато возросла скорость потока.

— Пешком? — осведомился Павел.

— Долго, — на настроение Градобора ночная идиллия не повлияла. — Некогда.

Он шагнул к переулку, впадавшему в шоссе у гостиницы, поднял руку. Первым на призыв отреагировал водитель старого, гремящего глушителем «Москвича».

— А как же ваша конспирация?.. — начал Павел, но гиперборей уже ступил на проезжую часть, обогнул капот и открыл водительскую дверцу.

— Добрая ночь, уважаемый, не правда ли? — проговорил он.

— Чо?.. — изумился владелец автомобильного чуда.

— Я хочу купить вашу машину, — сообщил ему Градобор. — И дам хорошую цену без торгов.

— Чо-чо?!!

— Этой суммы, надеюсь, будет достаточно, — Градобор извлек конфискованную у покойного депутата пачку долларов в банковской упаковке и засунул ее в нагрудный карман старой джинсовой куртки автолюбителя.

— Да пошел ты!.. — Заподозривший подвох водитель попытался захлопнуть дверцу, но ему помешал короткий кривой клинок, похолодивший кожу на кадыке.

— Как плохо, — сказал гиперборей. — Вы взяли деньги и пытаетесь скрыться?

Боясь сделать выдох, с вытаращенными от ужаса глазами водитель сумел лишь отрицательно дернуть головой.

— Выходи немедленно, пока не обмочил сиденье моей машины… Вот так. А теперь спрячь деньги и ступай домой.

Павел и ящер без слов загрузились в освободившийся драндулет, и тот, грохоча выхлопом, навсегда покинул прежнего хозяина.

— Просто для моего сведения, — проговорил Павел, когда гиперборей, скрежеща колодками, притормозил у следующего перекрестка. — В пачке были однодолларовые купюры?

В ответ Градобор покачал головой.

— На такую мелочь представитель вашей ветви не позарился бы.

— Ясно… — Павел вздохнул. — В таком случае, в следующий раз коммерческие переговоры буду вести я.

— Да, я слышал, что вы, земляне, умеете это лучше всего. Конфискованные средства — лишь матфонд операции. Торги затевать было некогда.

— Хватило бы и половины пачки, — не успокаивался Павел. — Безо всяких торгов. Хватило бы и четверти… Черт возьми — десятой части!..

— Жажда богатс-ства неис-стребима… — декларировал вдруг ящер.

— Вот именно, — немедленно поддакнул гиперборей, перекрикивая ревущий при попытке разгона мотор.

— И инс-стинкт безудержно тратить…

Павел честно попытался удержать смех, но дольше трех секунд ему это не удалось.

— Благодарю за понимание, Чщахт, — высказался гиперборей, покосившись на хохочущего землянина.

— Не за ч-что… — и ящер разразился своим фирменным шипением.

— Это такой у них юмор, — пояснил Павел гиперборею. — Не обращай внимания… Мне кажется, здесь направо.

Градобор послушно включил поворот и въехал во двор. Усмехнулся сам себе. Покачал головой.

— Хорошо, Павел, в следующий раз машину будешь покупать ты. Спасибо, господа, что помогли выпустить пар…

— Здес-сь? — осведомился Чщахт.

— Да, первый подъезд. Поразительный беспорядок в хранении транспорта! Сколько раз вижу, столько и удивляюсь.

За полным отсутствием свободных мест для парковки Градобор остановил «Москвич» посреди проезда и выключил зажигание.

— Идем. Говорю я, вы — мои бойцы. Делайте грозный вид, но рта не раскрывайте.

Тяжелая деревянная дверь, выкрашенная безликой коричневой краской, отчаянно заскрипела пружиной. Свет в подъезде не то чтобы был, но и не то чтобы отсутствовал вовсе. Тусклые блики пробивались откуда-то с третьего этажа, гиперборею с ящером они скорее мешали видеть, а землянину почти не помогали.

— Какой этаж? — спросил Павел.

— Восьмой.

Без особых размышлений Павел шагнул к лифту и нажал кнопку. В три часа ночи включение изношенного механизма родило звук, похожий на запуск баллистической ракеты. Визжа несмазанными направляющими, кабина неторопливо спустилась к первому этажу.

— Напрас-сно — прокомментировал Чщахт. — Теперь она знает о наш-шем визите…

— В таком случае, надо проконтролировать лестницу, — заметил гиперборей. — На всякий случай.

— Хорош-шо… — ящер перегруппировался под своим плащом и ринулся вверх. Кабина неторопливо раскрылась, уронив на площадку сноп желтого света.