Они вернулись на ферму сегодня под утро, и Коннор не мог запретить им провести время вне фермы и отдохнуть. Сам Коннор с братьями по оружию сел за новый план, чтобы покончить с заданием, которое уже набило оскомину.

Мэтью и Эйден тоже купились на рекламу «Черного бархата», которая была буквально повсюду в Тимпоинте, и быстро определились с планами на вечер. Джейден сел на байк и первым делом отправился в мастерскую Эйвери, но ее там не оказалось, как и дома. Он перешел дорогу и направился в кафе, где не самая приветливая хозяйка даже после любезнейших уговоров не призналась, куда могла пойти Эйвери. А вот пожилой мужчина, более разговорчивый, предположил, что вся молодежь города сегодня на открытии клуба в соседнем городе. Джейдену ничего не оставалось, как нагнать братьев, попасть в клуб и затаиться в ожидании Эйв.

В конце концов, после долгого ожидания, его план сработал. Он надеялся, что так и будет, поэтому позаботился о том, чтобы на обратном пути у Эйв была толстовка и шлем. Его терпение и настойчивость были вознаграждены, теперь девушка-механик ехала за его спиной на байке, неслась в ночь, крепко прижимаясь всем телом. Эйв, прочно засела у него в голове, и от воспоминаний, как он брал ее сзади, в яйца напрягались и в штанах становилось тесно. Ему хотелось отгородиться от той реальности, которая существовала, в которой он должен был прикидываться плохим парнем, который наказывает парней похуже.

Он припарковался прямо у ее крыльца, не пытаясь спрятать байк от соседей. Мотор ревел на всю улицу, и любопытная пара глаз из укрытия следила за байкером и его спутницей. Желание прожигало Джейдена до основания, и Эйв тоже его хотела. Они ввалились в дом, захлопывая на ходу дверь, светильник у двери загорелся от движения. Бретельки нового топа жалобно простонали, когда неумелые мужские руки пытались расправиться с вязочками, возможно, Джейден даже не пытался этого сделать.

— Он был новый! — возмутилась Эйв, когда ткань нежного пудрового цвета уже валялась на полу.

— Я согласен купить еще много, но их судьба предрешена, — пропел Джейден, отрываясь от груди, и немедленно вернулся к ласкам, он перекатывал между пальцами один сосок, пока посасывал другой. Пальцы Эйвери запутались в его длинных волосах, и когда он больно прикусил сосок, она отплатила ему тем же, сильно сжав волосы в кулак. Он зарычал, но намек понял.

Она утягивала его на второй этаж, ей не нравилось заниматься сексом где попало, на полу гостинной или на диване, в кровати все казалось более интимным. Ему же было наплевать, он только надеялся раздеть Эйв до того, как они доберутся до спальни. Пуговица и замок на джинсах быстро сдались под напором сильных рук. На середине лестницы, ему удалось стянуть плотную ткань с попки вместе с бельем. Он прижал к себе хрупкое тело девушки, проводя огромной ладонью по бархатистой груди, животу и бедрам. Колючие мозоли на руках заставляли Эйв вздрагивать от смеси нежности касаний и грубости кожи. Вдыхая сладковатый аромат цветочных духов, он оставил дорожку поцелуев, его рука скользнула ниже, стягивая узкие джинсы, которые совсем не хотели сдаваться. Ткань гармошкой застряла где-то в районе колен, и из-за одного неловкого движения, Эйвери пошатнулась и чуть не упала, Джейден удержал ее за талию, но ему понравилась эта идея и вместо того, чтобы вернуть ее в положение стоя, он позволил ей дальше медленно опуститься на ступеньки. И когда он достиг своей цели, то обратил внимание на босоножки, которые мешали раздеть ее полностью. Если бы Эйв была настроена враждебно, обувь с бесконечно длинным каблуком могла стать отличным орудием для обороны. Вместо этого на вытянула ноги, позволяя ему медленно снять босоножки и стянуть лишнюю одежду.

Эйвери абсолютно голая, на ковролине который покрывал ступеньки лестницы, который, возможно, щипал ее нежную задницу слишком грубым плетением. Ее смуглая кожа светилась под лучами тусклой лампы, которая то загоралась, когда они двигались, то гасла, когда они замирали. Джейдену нравилась эта картина: она обнаженная, с разведенными в сторону ногами, сидела на лестнице и запрокидывала голову назад, когда он тыльной стороной ладони поглаживал внутреннюю часть бедра. Он устроился между ног, разводя их шире, руками скользнул к груди и провел языком по влажным складкам. Эйвери, которая до этого держалась на локтях, опустила голову на ступеньки и потянулась руками к своему мучителю.

— Джейден, пожалуйста… — она молила его о пощаде, но он не собирался отступать. Через его кровать прошло множество женщин, но лишь нескольким он вылизывал киску, это всегда было непреодолимое желание, которое рождалось само по себе, и он не мог ему сопротивляться. Это произошло в первую ночь, и он счел это единичным случаем, но теперь это уже становилось не то традицией, не то проблемой, в которую, кажется, он погряз с головой. Он набросился на киску Эйвери, обхватывая губами самое чувствительное место, он посасывал клитор и проводил языком по складкам, проникал им внутрь, заставляя ее дрожать и стонать его имя.

— Я хочу тебя, пожалуйста, Джейден… — Эйвери наслаждалась ласками, но ей хотелось большего, Джейден и сам не мог сдерживаться, твердая мощь его члена готова была разорвать плотную ткань джинсов. Он протянул ей руку, чтобы Эйв поднялась на ноги, потом подхватил и понес в комнату.

Прохладная ткань шелкового покрывала неприветливо встретила обнаженное тело, посылая мурашки и легкую дрожь. История повторялась, как дежавю, как почти две недели назад, когда он впервые побывал здесь. Джейден достал презерватив из кармана джинс, снял одежду и навис над телом Эйвери.

— Я скучал по тебе, — не задумываясь о словах и их последствиях, произнес он, и вошел в узкую киску, наполняя ее до предела.

— А я скучала по этому, — передразнила она, прерываясь на стон, явно намекая на секс, за что получила легкий шлепок по заднице, а следом сильный толчок, который заставил ее выгнуться и жалобно взвизгнуть.

— Следи за языком, я ведь и наказать могу.

— Тогда я буду еще более опрометчивой в словах.

Он прижался к ней всем телом, закинул ноги повыше к себе на бедра и покрепче зафиксировал стройное тело под ним, опустившись на локти.

— Ох, и пожалеешь же ты за распутный язык.

— Твой распутнее, — рассмеялась Эйвери, но ее смех утонул в ярком, как вспышка, стоне, который последовал после грубого толчка. И еще один, и еще один. Джейден вколачивался в нее грубо и беспощадно, погружаясь со всей силы на всю длину до самого упора. Она то пыталась