всего мира, я приняла душ, оделась и приготовилась к нашей первой полноценной ночи в Новом Орлеане. Были шансы, что сегодня вечером мы будем сражаться с вампирами. Я достала из сумки свой ридер и намеревалась подождать Клайва в одной из симпатичных гостиных, мимо которых проходила по приезду. Я знала, что не стоит бродить по новому городу, возможно, заполненному помощниками-вампирами, которые были бы вне себя от радости, найдя меня одну. Да, я могла бы сражаться, но смогла бы я победить, если бы на меня напала группа? Или ещё хуже, если бы меня схватили и использовали в качестве инструмента шантажа?

Сначала я зашла на кухню за едой. Стефо оказалась права. Здесь было не так уж много всего. На стойке стояла ваза с фруктами. Я подошла к холодильнику и нашла пакеты с кровью, немного сыра, потрясающий ассортимент приправ, помидор, пакет молока, яйца, и всё. Очевидно, они поручили наполнить холодильник кому-то, кто давно перестал есть.

Я обыскала кладовку. Как и холодильник, она была практически пуста, за исключением нескольких странных предметов: коробка крекеров из мацы, мешок риса, упаковка кукурузной муки, банка пятиминутной крупы, ассортимент соусов для барбекю, банки печёных бобов, бобов гарбанзо, зелёных бобов и чёрных бобов. Это было похоже на то, как если бы покупатель без разбора вытаскивал товары с полок.

— Смешно, правда?

Я не подскочила, но была близка к этому. Я почувствовала запах Стефо за секунду до того, как она заговорила.

— Похоже, он понятия не имеет, как работает еда.

Я была сбита с толку.

— Они были живы и ели в какой-то момент, верно? Это не имеет смысла.

— Это, — она указала на открытую кладовую, — хрен тебе относительно устройства высокими и могущественными кровососами магазина для оборотня. Я согласилась охранять тебя всего за пару часов до твоего появления. Эти продукты уже были здесь.

— Ох, — я кивнула. — В этом гораздо больше смысла. Они ненавидят меня. Но я не могу понять, кто был настолько глуп, чтобы разозлить горгону.

— Я не большой любитель кухонь. Ты можешь превратить что-нибудь из этого в настоящую еду?

Я думала об этом.

— Тут есть яйца. Я могу приготовить нам пару омлетов с сыром и помидорами

— Идеально. Сделай это, а я сварю кофе. Я знаю, как пользоваться… подожди.

Она нырнула головой обратно в кладовку и зарычала. Она подошла к холодильнику и выдвинула ящик морозильной камеры, обнаружив, что он пуст.

— Сволочь.

— Что?

— Никакого кофе. Сукин сын. Наверное, это всё придурок-водитель.

Выражение её лица стало задумчивым.

— Думаю, пришло время вселить в него страх перед собой.

Пока Стефо строила планы, я готовила. Омлет был быстрым и лёгким, поэтому я нарезала несколько яблок, чтобы подать к нему. Я принесла полные тарелки на остров, рядом с которым стояла пара табуретов. Кофе не было, но Стефо где-то нашла бутылку бурбона. Я выбрала воду.

— Хорошо, — сказала она, проглотив свой первый кусочек. — Итак, что такая милая девушка, как ты, делает с таким холодным ублюдком, как Клайв?

Я сглотнула и сказала:

— Твуу вуу.

Усмехнувшись, она взяла ещё полную вилку.

— Правильно.

— Это правда. Я люблю его.

Я не знала, что такого было в Стефо, но, как и Клайв, я чувствовала себя с ней в полной безопасности. Что было нелепо, учитывая обстоятельства.

— Почему? С ним ты можешь поцеловать солнце на прощание.

Она сделала глоток бурбона.

— Ты будешь постоянно втянута в их интриги, убийственную чушь. Никаких детей.

Несколько минут она изучала меня.

— Ты бессмертна? Да, оборотни такие, не так ли? Чёрт, я не могу разобраться во всём этом дерьме.

— Я встала, и солнце вышло, так что оно всё ещё у меня. Клайв помог мне выпутаться из множества дерьмовых историй с оборотнями и ведьмами, так что будет справедливо, если я сделаю то же самое для него. Мы в этом вместе.

Я сделала глоток воды.

— В любом случае, у меня не будет детей. Я должна изменяться вместе с луной. О бессмертной штуке?

Я пожала плечами.

— Я сомневаюсь, что проживу достаточно долго, чтобы узнать это. У меня есть тётя, которая жаждет моей смерти. Довольно сильно.

— Что ты сделала?

Она продолжала есть.

— Родилась.

Она рассмеялась.

— Могу понять, как это её разозлило.

— Честно говоря, я действительно не уверена ни в чём из этого. Оборотни могут жить вечно, но я наполовину ведьма. С другой стороны, я потомок первоначальной линии оборотней, и семья моей матери тоже древняя и могущественная.

Я снова пожала плечами.

— И сегодня вечером на меня может напасть стая вампиров, так что, какая разница, что бы это значило?

Оставшуюся часть трапезы мы молчали. Когда я взяла её пустую тарелку и отнесла в раковину, чтобы сполоснуть, я, наконец, задала вопрос, который не давал мне покоя.

— Ты знаешь Мег?

— Мег?

— Прости. Мегеру.

Раздался скрежет ножек табурета по полу. Стефо оттолкнулась от островка, чтобы посмотреть, как я загружаю посудомоечную машину.

— К сожалению. Прошло почти тысячелетие с тех пор, как я видела старую стервятницу. А что?

— Она моя подруга.

Как бы. Она позволила мне спать на её диване. Это, вероятно, что-то значило.

— Ты знаешь, кто её босс?

Я хотела знать, кто приказал ей не помогать мне, когда моя тётя пыталась убить меня.

— Если она твоя подруга, почему бы тебе не спросить её?

— Я так и сделала. Она мне не сказала.

— Очень похоже на Мегеру. Так заботится о ком-то? Нет. Скрытная, мстительная сука? О, да.

Чувствуя себя предательницей, я попыталась защитить её.

— Она позволила мне спать на её диване. И пролетела со мной через всё Сан-Франциско, чтобы уберечь меня от вампиров.

— Ага, и я держу пари, что для этого не было никаких скрытых мотивов.

Стефо допила свой последний бурбон.

— Послушай, малышка, я не знаю почему, но я испытываю покровительство к тебе. Здесь десятки кровососов, которые с радостью разорвали бы тебя на части, чтобы добраться до Клайва. Думаю, тебе следует уйти и позволить кровососам убивать друг друга.

Я закрыла дверцу посудомоечной машины, вытерла столешницу, а затем запрыгнула на неё. Стефо заслуживала моего полного внимания.

— Спасибо тебе за заботу. Правда. Но я не могу уйти.

— Почему нет? Я могу защитить тебя только в этом доме. Как только ты выйдешь за эту дверь, я ничего не смогу сделать.

Возможно, её голос прозвучал раздражённо, но я могла сказать, что раздражение маскировало беспокойство.

Я прислушалась к своему чутью.

— Я пряталась большую часть своей жизни. Убегая от тёти, которая мечтает о моей смерти,