– А какие в этом могут быть сомнения? – пожал плечами Ермень. – Яртуру нужно освободить мать, а Слепой Бер рвется к жар-цвету.

– Но ведь Асгард неприступен! Еще никому не удавалось его взять.

– Вот и пусть Яртур обломает об него свои отросшие зубы, – усмехнулся Ермень. – А ты потом вернешься в Себерию по телам его павших ратников.

– А если ему удастся взять Асгард? – спросил Волох. – Ведь все когда-нибудь случается впервые.

– Тогда тебе тем более следует быть там, где будет решаться судьба Великой Скифии. Там, в Асгарде, ты можешь обрести свою удачу, князь Волох, и стать избранником богов.

Волох опустился в кресло и впал в задумчивость. Князь асов Родегаст был его старым союзником, но это вовсе не означало, что сын княгини Турицы и рахмана Коломана испытывал добрые чувства к своему извечному сопернику. Просто у Родегаста и Волоха были общие враги. Князь Себерии боролся за власть с собственным отцом и уже хотя бы поэтому находил сочувствие и понимание у владык соседних земель. Их общий поход к Рипейским горам закончился неудачей, несмотря на помощь рахманов. И уже тогда князьям стало ясно, что Слепого Бера в его логове взять нельзя. Скорее всего, поняли это и рахманы. Железный замок был слишком тесно связан с Навьим миром для того, чтобы пасть под напором простых смертных. Тогда, десять лет назад, ни рахманы, ни князья, ни волхвы еще не знали истинной силы преображенного Коломана. Им казалось, что они имеют дело всего лишь с человеком, пусть и обладающим магическим даром. Увы, все оказалось гораздо сложней. Слепой Бер сумел пройти по Калиновому мосту и вернуться обратно. Он не стал богом, его могущество было ограничено Рипейскими горами, но он обрел силу, которой никто в мире Яви еще не обладал. Похоже, рахманы, которыми верховодил Баян, предвидели такой поворот событий, во всяком случае, они вроде бы нашли способ обуздать Слепого Бера. Но Яртур, рожденный по их наущению, переметнулся на сторону деда, и не только не преуменьшил опасность, исходящую от него, но уж, скорее, преумножил ее. Теперь с помощью Яртура у рахмана Коломана появилась возможность впрямую угрожать Бранибору, Асгарду и Преславу.

– Ты не прав, Волох, – с охотой откликнулся на рассуждения князя боярин Ермень. – Если бы Коломан просто сидел в Рипейских горах, то рахманы и волхвы оставили бы его в покое. Но он копит силу. С каждым днем и с каждым годом он становится все сильнее и сильнее, и его власть станет распространяться все дальше и дальше. Он как паук будет ткать свою бесконечную паутину, пока она не охватит весь мир. И тогда пробьет час Вия, час торжества Навьего мира.

– Но разве Вий – это не одно из воплощений Велеса? – нахмурился Волох.

– В этом-то и проблема, князь, – вздохнул Ермень. – Чем сильнее Вий, тем слабее Велес. А Велес – это достаток, это урожай, это приплод. Словом, все, что дает простым смертным возможность жить. Но человек не вечен в этом мире, так заповедал Создатель, и Велесу никогда не одолеть своей Виевой сути. Зато Вий может вытравить в себе Велеса, и тогда Явь перестанет существовать. Восторжествует Навь. Но ненадолго. Ибо Навь порождается Явью, а не будет Яви, падет и Навь.

– Но Правь ведь останется? – спросил заинтересованный Волох. – И боги вновь сотворят людей.

– А ты уверен, князь, что боги сотворили людей, а не люди породили богов?

– Это как же? – ошарашенно спросил Волох. – Неужели человек способен стать богом?

– Коломан им почти уже стал, – сухо отозвался Ермень. – И если мы не примем меры, его полное слияние с Вием – это вопрос нескольких десятков лет. Процесс пойдет гораздо быстрее, если Коломану удастся завладеть жар-цветом. Он это знает и потому стремится в Асгард.

– И мы с тобой ему помогли, породив Яртура, – горько усмехнулся Волох. – Знай я все это раньше – задушил бы мальчишку собственными руками.

– И тем позволил бы Нави восторжествовать над Явью и Правью, – жестко отпарировал рахман. – В этом Яртуре наше спасение, Волох. Слепой Бер поделился с ним своей магической силой, чтобы добыть жар-цвет. А значит, сильно ослабел сам. Но ведь Яртур не Слепой Бер и уж тем более не Вий, и мы, объединив усилия, сможем его одолеть. Ты меня понимаешь, Волох? В Яртуре и надежда Слепого Бера, и его погибель. Вий не простит Коломану поражения, договор будет расторгнут, и бессильный рахман станет нашей легкой добычей.

– А мы одолеем Яртура, боярин? – спросил Волох, пристально глядя в глаза Ерменю.

– Должны одолеть, князь, иного выхода у нас нет. Но для этого мы должны заманить его как можно дальше от Рипейских гор. Здесь же, в Себерии, Яртур непобедим, слишком уж велико влияние Коломана в наших городах и замках. Ты знаешь это не хуже меня, князь.

Волоху ничего другого не оставалось, как кивнуть в ответ на слова боярина. Слепой Бер крепко держал в своих сильных руках души многих туров и беров. Проводниками его колдовской силы были замки, построенные им когда-то. Конечно, эти замки можно разрушить, сложнее с душами людей. Коломан успел ввести в смущение многих. Говорят, что подмогой ему в этом послужил жар-цвет. Но, так или иначе, а Биармия и Себерия процветали в его правление и грозили затмить и Сколотию, и Асгард. Трудно сказать почему, но прежде скудная земля при князе Коломане начала приносить небывалый урожай. Скот плодился так, что вскоре в Себерии уже не хватало пастбищ для прокорма, и беры потеснили дусеней на восток, прибрав к рукам их угодья. С бегством Коломана все изменилось. Урожаи упали вдвое, на скот напал мор, и вскоре земли, отвоеванные у соседей, стали не нужны берам. Обеднели не только простые общинники, но и бояре. Немудрено, что в Биармии и в Себерии стали часто вспыхивать мятежи, которые Волоху приходилось подавлять силой, что не прибавляло ему любви ни у беров, ни у туров. Нынешний мятеж боярина Невзора в Биармии тоже наверняка подготовлен Слепым Бером, уж как-то слишком подозрительно это выступление совпало по времени с вторжением в пределы Себерии рати Яртура.

– А ты уверен, боярин, что князь Родегаст примет нас с распростертыми объятиями?

– Думаю, твоя дружина, князь Волох, не будет ему помехой в противостоянии с ратью Яртура. Кроме того, тебе следует вернуть Родегасту свою племянницу Лелю, которой владыка Асгарда жаждет обладать.

– Но ведь ты, Ермень, сам говорил, что это опасно, – нахмурился Волох. – То же самое твердил моей матери Турице кудесник Баян. Это по его наущению она послала грифона, чтобы тот похитил дочь князя Авсеня. И это по ее просьбе альвы укрыли девушку в Лебединой стране.

– Мне все это ведомо, князь Волох, – кивнул рахман. – Опасность была серьезной. Князь Родегаст вполне мог раскрыть тайну жар-цвета с помощью парсских магов, использовав для этой цели кровь младенца, рожденного твоей племянницей. Но теперь это уже не важно. У парсских магов для чародейства не будет ни времени, ни сил. Им придется противостоять Слепому Беру и его внуку – до жар-цвета ли тут.

– Твоими устами да мед бы пить, боярин, – угрюмо бросил Волох. – А что по этому поводу думает моя мать, княгиня Турица?

– Княгиня Турица вместе с внучкой Лелей сегодня вечером приедут в Бранибор. Я уже выслал им навстречу мечников, дабы избежать ненужных сюрпризов. Завтра утром мы должны покинуть стольный град Себерии, князь Волох. В противном случае столкновения с Яртуром нам не избежать.