– Но я не могу… – начал было Весень.

– Иди, боярин, – твердо сказала княжна Олена. – Ты в этих покоях лишний.

Яртур Весеню не сочувствовал, хотя и вынужден был признать, что с распутным боярином поступают не совсем вежливо. Княжичу необходимо было остаться с Оленой наедине, дабы изложить ей план побега. А биармец являл собой весьма ощутимую помеху, так же как и евнух Зелот, впрочем, которого княжна просто не заметила. Между тем этот кругленький негодяй вновь спрятался за портьеру.

– Я узнала тебя, княжич, – сказала Олена, как только за Весенем закрылась дверь.

Яртур поморщился, шагнул к портьере, схватил за шиворот садовника и выбросил его за дверь и только после этого обернулся к удивленной Олене:

– Здесь слишком много ушей, княжна.

– В таком случае, пройдем в мою ложницу, княжич.

Решительность дочери князя Родегаста слегка насторожила Яртура, но, к сожалению, выбор у него был невелик. Грифон, наверное, уже заждался его на крыше железной башни. Чего доброго, у летающего пса могло лопнуть терпение, и тогда у Яртура возникли бы большие затруднения с отступлением из этого колдовского замка, где не только люди, но и цветы норовят затуманить разум залетного молодца. А насчет ложницы Весень не солгал княжичу. Ее убранство действительно могло смутить любого не привыкшего к роскоши человека. Но Яртура удивило не золото, не серебро, не драгоценные камни и даже не белоснежные покровы. Его потрясло обилие цветов, тех самых, от которых у него кружилась голова еще в парадном зале. Трудно сказать, знала ли княжна Олена о действительном предназначении этих странных растений или она просто пленилась их красотой, но и для нее запах, исходивший от них, оказался роковым. Она избавилась от своего роскошного платья раньше, чем Яртур успел обрести равновесие, необходимое послу. А обнаженное женское тело оказалось слишком большим искушением для сына княгини Лады, и без того, по мнению многих, склонного к распутству. При виде округлых бедер и больших грудей Яртур всхрапнул как жеребец, страдающий вечной жаждой, и заключил трепещущую девушку в объятия. Справедливости ради надо сказать, что Олена трепетала вовсе не от страха. Страсть сжигала ее с не меньшей силой, чем Яртура, и чтобы унять волнение в крови, им потребовалось очень много времени. Так много, что для этого не хватило текущей ночи и следующего дня. А опомнились они только тогда, когда вездесущая Белянка вынесла из ложницы дурман-цвет и распахнула окно, выходящее, правда, не на улицу, а в прихожую с ее удивительным фонтаном, сделанным из милосского мрамора.

– Вот обманщик, – фыркнула она в сторону Яртура, смущенного происшествием. – А мне он представился простым мечником.

Девушка, облаченная в заморские шелка, вошедшая в ложницу вслед за служанкой, тут же залилась серебристым смехом. Видимо, это была боярыня Ляна, о которой Яртуру рассказывала Белянка. Ляна стрельнула хитрыми зелеными глазами в обнаженного мужчину и лишь потом скромно опустила их долу.

– Князь Коломан ждет тебя, княжич Яртур, – почти пропела она голосом, нежным, как соловьиная трель.

Яртур крякнул расстроенным селезнем и потянулся к одежде. Все его имущество было на месте, включая и меч-кладенец. Видимо, Слепой Бер не слишком опасался незваного гостя, коли оставил ему волшебное оружие. В мгновение ока Яртур подхватился с места и облачился в свою поношенную одежду под заинтересованными взглядами девушек.

– Могли бы и отвернуться, – недовольно пробурчал княжич.

– А разве ты мне не муж? – удивленно вскинула брови Олена.

– Обычно брачному ложу предшествует свадебный обряд, – уклонился от прямого ответа Яртур, но, перехватив полный гнева взгляд своей суженой, тут же пошел на попятный: – Можно, конечно, и наоборот.

– Свадебный обряд будет, – твердо пообещала Олена и обиженно отвернулась к стене.

Про асских женщин среди сколотов ходило много нелестных слухов. В частности, их подозревали в пристрастии к колдовству. Говорили, что по части напускания порчи равных им нет. Особенно досаждали они неверным мужьям, лишая их силы в самый неподходящий момент. Именно поэтому Яртур не стал спорить с Оленой по столь щекотливому вопросу, как свадебный обряд. Тем более что он сам был кругом виноват, и ему еще предстояло дать отчет по поводу своего некрасивого поступка князю Авсеню. Ибо Олена, соблазненная Яртуром, числилась невестой князя Сколотии, а отнюдь не его сына. А ведь кроме князя Авсеня был еще и князь Родегаст Асгардский, тоже не склонный к всепрощению. Яртур из-за своего легкомыслия рисковал нажить врагов в лице двух самых могущественных князей окрестных земель. Вот тебе и дурман-трава. Черт бы побрал этого евнуха Зелота, который подложил княжичу свинью.

– Зелота я приказал выпороть. – Боярин Весень подхватил под руку расстроенного Яртура в прихожей, у фонтана с золотыми рыбками. – Каков негодяй! Он, видишь ли, утверждает, что его дурман-трава всего лишь веселит, и он не нашел ничего плохого в том, что скучающие девушки тоже немного развлекутся.

– Развлеклись, – вздохнул Яртур.

– Ты сам виноват, княжич, – покачал головой Весень. – Не надо было обманывать меня и представляться друдом. Я ведь поверил, что ты запорхнул к нам белым лебедем. Но тут Зелот открыл мне глаза. Грифона мы, конечно, накажем, но, честно говоря, я понимаю этого несчастного пса. С его самкой вы обошлись крайне грубо, княжич. Нам с трудом удалось извлечь ее из ямы. Ты себе не представляешь, как она выла, у меня прямо сердце разрывалось.

– А что стало с моими друзьями? – нахмурился Яртур.

– Они живы, – вздохнул Весень, – во всяком случае, пока. Теперь многое зависит от того, сумеешь ли ты договориться с князем Коломаном.

– Слепой Бер имеет на меня виды?

– Зови его Коломаном, – посоветовал Весень. – Этот слепой, как ты выразился, видит куда лучше многих зрячих. Во всяком случае, лучше тебя, княжич Яртур. Иначе ты не попал бы как кур в ощип.

Похоже, боярин Весень не лгал, и рахман Коломан действительно предвидел появление незваного гостя в замке. Вот только было ли это предвидение результатом его чудесного дара, или все дело в осведомителях, оставленных им в Себерии и других княжествах? Яртур больше склонялся ко второму варианту. Многие знали о том, что он отправился в Железный замок. Слишком многие.

– Ты ведь знаком с Ерменем, боярин? – пристально глянул на собеседника Яртур.

– Знаком, княжич, – хихикнул Весень. – Ермень не биармец, он сын рахмана. К сожалению, он выскользнул из наших рук словно уж. А Коломан много бы дал, чтобы оторвать ему голову.

– А что нужно рахманам от Слепого Бера? – спросил Яртур.

– Прежде всего им нужна его смерть, – вздохнул Весень. – Еще им нужен жар-цвет. Они опасаются, что князь Родегаст сумеет рано или поздно раскрыть его тайну. И тогда могуществу рахманов придет конец. Князь Коломан ищет оружие против своих врагов, и таким оружием вполне сможешь стать ты. Его внук. В твоих жилах течет кровь полубога, Яртур, но я тебе не завидую.