А теперь лишь одна тощая фигурка горбилась над массивнойзаплесневевшей книгой размером почти с нее саму. Даже от дверей Зэйл услышалбормотание Квов Цзина:

— Но если эти руны означают силу солнца, а этот абзацссылается на Око Хест…

Внезапно Вижири оторвался от книги и оглянулся через плечона некроманта.

— Магистр Цзин, — поприветствовал Зэйл чародея. Низенький, лысыйи бородатый старичок фыркнул, видимо здороваясь таким образом с пришельцем, иснова устремил взгляд в книгу.

— Как продвигаются твои исследования?

Не глядя на Зэйла, Квов Цзин раздраженно ответил:

— Они продвигаются медленно, когда всякие молодые кретиныпостоянно прерывают меня своей пустой болтовней!

— Возможно, объединение усилий…

Теперь в глазах Вижири пылала ярость.

— Я колдун первой величины. Мне нечему учиться у тебя.

— Я только…

— Стой! Есть одна вещь, которую ты можешь сделать.

Зэйл подозрительно нахмурился:

— Какая?

Вижири ответил ядовитейшим тоном:

— Покинь библиотеку прямо сейчас и уберись от меня как можнодальше! Ты отравляешь сам воздух, которым я дышу.

Серые глаза некроманта встретились с серебристыми глазамиЦзина. И у Вижири, и у слуг Рашмы были, так сказать, общие предки, но ни одиниз кланов чудотворцев ни за что не согласился бы признать кровное родство.Между учениями лежала пропасть почти столь же широкая, как между Небесами иПреисподней, пропасть, через которую никто не желал перекидывать мост.

— Как пожелаешь,- пожал плечами бледный, маг. — Я не хочубыть причиной недомоганий человека столь преклонных лет. Это же может оказатьсяфатальным.

Зарычав от негодования, Квов Цзин отвернулся от соперника.Зэйл поступил так же и вышел из библиотеки, зашагав по пустынному коридору.

Он не намеревался вступать в конфликт с Вижири, даженезначительный. Некромант честно хотел помочь и увидеть Джариса Хана свободным.

У Зэйла имелись и собственные заклинания и способыисследований, которые более практичный Цзин никогда бы не одобрил. Те, ктоследует путями Рашмы, частенько находят прочих чародеев слишком самоуверенными.Забавно будет, если Зэйл быстрее отыщет то, что Цзин надеется обнаружитьпервым. Цзину безумно хочется заполучить магические книги и реликвии, обещанныеему Ханом; его же изгложет зависть, если приз достанется Зэйлу.

— Эй, Зэйл, мальчик! Я должен сказать тебе кое-что!

Он опустил руку на мешочек на поясе, пытаясь хотя быприглушить голос, который нельзя было заставить замолчать. Хотя череп и говорилшепотом, для некроманта звук этот был подобен грому, грянувшему в пустом зале.

— Зэйл!

— Тише, Хамбарт! — прошипел он.

Торопливо оглядевшись, Зэйл заметил выход на балкон.Проворно и бесшумно бледный человек выскользнул наружу.

Внизу продолжалось шумное веселье. Зэйл вздохнул соблегчением; здесь никто не услышит, как он беседует с черепом.

Он вытащил то, что осталось от Хамбарта Вессела, из сумки ивзглянул в пустые глазницы:

— Ты уже не раз едва не выдал себя, Хамбарт, ты ставишь меняв жутко затруднительное положение! Таким, как я, не так-то просто завоеватьдоверие к себе, а потерять его — легче легкого. Те, кто не понимает правдыРашмы, предпочитают верить в ложь.

— Ты толкуешь о воскрешении мертвых?

— Чего ты хочешь, Хамбарт?

— Грегус Маци, — коротко ответил череп, и некроманту на мигпоказалось, что глазницы его сузились в прищуре.

— И что с ним не так?

— Ты же не поверил в эту чушь о старине Грегусе, правда? —усмехнулся Хамбарт. — О Грегусе, который так страстно жаждал присоединиться ксвоим друзьям на Небесах, что молился об этом каждое утро и каждый вечер, апотом целыми днями рыдал от бессилия?

Глядя вниз на залитый светом бесчисленных факелов город,некромант вспоминал все, что знал о колдуне. Во время откровений Джариса ХанаЗэйл не раз отмечал несоответствия с тем, что рассказывал ему Хамбарт Вессел,но ведь лорд Уреха наверняка знал Маци лучше.

— Колдуны, особенно Вижири, могут быть предателями и лгунамии при этом казаться невинными овечками. Маци просто дурачил тебя, Хамбарт.

— Если он дурачил меня, парень, то у меня и сейчас есть парарук, пара ног и все кости между ними, покрытые к тому же добрым мясцом дакожей! Старина Грегус, оборванец, винивший себя за то, что оказалсянедостаточно хорош, ежедневно молившийся об искуплении! Не был он никакимчудовищем и продажным колдуном не был, попомни мои слова!

— Но Джарис Хан…

— Либо одурачен, либо лжет и не краснеет. Клянусь своеймогилой, а ты знаешь, что я имею право на эту клятву!

Теперь Зэйл, наконец, понял, что тревожило его все этовремя. В прошлом он часто слышал от черепа рассказы о событиях за пределамизатененного королевства, о том, что Хамбарт Вессел и его люди видели, какГрегус Маци кинулся в призрачный город, воздев к Небесам руки, вознося Небесамже хвалы за то, что даровали ему вторую возможность. Каждый раз, когда Хамбартупоминал заклинателя, в его отсутствующих устах он был человеком, стремящимсяисправить ошибки, доказать, что он достоин прощения.

А вовсе не тем выродком, которого описали Джарис Хан и его дочь.

— И что же ты предлагаешь? — пробормотал некромант.

— Выяснить правду, конечно же!

Зэйл вздохнул:

— У кого? У Грегуса Маци?

Ему не приходила в голову мысль попытаться вызвать призракмертвого мага. Раньше это казалось невозможным, поскольку все следы человека,которые помогли бы осуществить это, исчезли вместе с легендарным королевством,но теперь Зэйл оказался в самом центре знаменитого города.

Однако одна проблема все же оставалась. Если Верить словамДжариса Хана, Маци был полностью уничтожен, его телесная оболочка испепелена.Без кожи, волос, крови или хотя бы клочка ношеной одежды даже искусный иопытный некромант вроде Зэйла не добьется ничего путного.

Он объяснил все это черепу, получив взамен хриплыйсаркастический ответ: