и неподалеку четырехлетняя девочка с разбегу остановилась, зарыдала и бросилась обратно через игровую площадку к маме на руки.

— Упс, — произнесла Сьюзи. — Простите.

— Дело в том, — продолжила Таника, — что я не могу нарушать приказы начальства.

Джудит наконец стала понимать, к чему клонит женщина.

— Ясно, — сказала она. — Поэтому по телефону вы сказали нам, что не возражаете, если мы продолжим искать завещание в Белом коттедже. И по той же причине вы захотели тайно с нами встретиться.

— Я не могу формально о чем-то вас просить. Я пришла сюда не как полицейский. Но, возможно, вы могли бы и дальше продолжить разнюхивать? Посмотрите, сможете ли вы нарыть хоть что-то на сэра Питера и его семью, потому что полиция даже близко не подобралась ко всей правде.

Джудит ответила не сразу, но Таника видела, что старушка молча раздумывает над ее предложением. В конце концов, если Джудит и ее подруги оказали полиции такую неоценимую помощь в прошлом году, то почему сейчас Таника должна относиться к ним как к начинающим сыщикам-любителям?

— Что вы узнали об оливковом масле, которым были смазаны петли на двери в кабинет сэра Питера? — спросила Джудит.

Таника кивнула, понимая, что Джудит хотела проверить честность ее намерений.

— Мы провели расследование: оливковое масло на дверных петлях совпадает с оливковым маслом из масленки, которую вы нашли на кухне.

— Из масленки, с которой были стерты все отпечатки.

— И вы должны знать, что отпечатки также были стерты со всего научного оборудования, упавшего со стеллажа. Но когда я сообщила об этом инспектору Хоскинсу, он только сказал, что у Бейли, вероятно, работает очень хорошая уборщица.

— Хотя Дженни правильно заметила, — вмешалась Бекс. — Даже очень хорошая уборщица оставляет отпечатки пальцев на вещах, которые чистит, когда ставит их на место.

— Я тоже так подумала, — согласилась Таника. — Кто-то специально стер все отпечатки с научного оборудования и начисто вытер масленку. Но я хочу попросить вас разузнать кое о чем конкретном. Незадолго до Рождества сэр Питер четыре раза снимал со своего счета пять тысяч фунтов наличными в разные дни. Каждый раз за день до снятия он получал сообщение с телефонного номера, зарегистрированного в Вануату. Их все он удалил. Ответы — тоже.

— Звучит чертовски подозрительно, — заметила Сьюзи.

— Когда именно это произошло? — спросила Джудит.

Таника оглянулась вокруг, чтобы убедиться, что на них никто не смотрит, и передала Джудит листок бумаги, на котором были написаны все даты. Джудит положила листок в свою сумочку и вытащила из нее маленькую баночку со сладостями. Открыв крышку, она протянула баночку Танике.

— Леденец? — спросила она, и обе женщины поняли, что Джудит предлагает куда больше, чем простую конфетку.

Таника знала, какую сделку собиралась заключить.

— Спасибо, — сказала она, — буду очень рада.

Она взяла леденец и положила его в рот.

— Вы уже проверяли семью сэра Питера? — спросила Джудит.

— Мы проверили всех ближайших родственников, но, боюсь, они чисты. Агентство, которое прислало Дженни Пейдж, сообщило, что она эффективный и надежный работник, полностью заслуживающий доверия. Она работала на них почти пятнадцать лет. За все это время они не получили ни одной жалобы на нее.

— А что насчет Розанны Бейли?

— Я поговорила с несколькими людьми, которым довелось с ней работать, и все они назвали ее очень способной. Она терпеть не может дураков, а один человек назвал ее безжалостной. Она из тех работодателей, которые могут уволить постоянного сотрудника в пятницу, а в понедельник нанять временного, если только это поможет сэкономить несколько фунтов.

— Типичная начальница, — констатировала Сьюзи. — А что насчет Тристрама?

— О Тристраме я получила смешанные отзывы. Некоторые говорят, что он высокомерный и эгоистичный — типичный богатенький мальчишка, которому ни дня в жизни не приходилось по-настоящему работать. Но я смогла связаться с его классным руководителем, и, по ее мнению, все его высокомерие — это просто ширма, а на самом деле он глубоко не уверен в себе и сделает что угодно, лишь бы заслужить чужое одобрение.

— Вам удалось узнать, есть ли у него девушка? — спросила Джудит.

— Нет, — ответила Таника. — А она есть?

— Розанна рассказала, что прошлым летом она услышала, как он по телефону шептал кому-то «всякие нежности».

— Раз это случилось прошлым летом, быть может, их отношения уже закончились?

— Это возможно. Но, по словам Розанны, Тристрам просил своего собеседника немного подождать. Вы поняли, как убийце удалось выбраться из комнаты?

— К сожалению, пока это остается загадкой. А вы что-нибудь узнали?

— Нет, эта тайна по-прежнему окутана мраком. Это так меня злит. Сэр Питер был убит, я в этом не сомневаюсь…

— Я не так в этом уверена, — перебила ее Бекс.

— Не сейчас, Бекс, — возразила Джудит, останавливая подругу.

— Вот что я вам скажу, — произнесла Таника, — если кто-то и может раскрыть эту тайну, так это вы трое. Теперь мне пора возвращаться в офис, иначе меня могут хватиться. У вас есть номер моего телефона на случай, если вам удастся что-нибудь отыскать. Звоните в любое время дня и ночи.

Таника развернулась и зашагала к выходу из парка. Подруги молча смотрели ей вслед.

— Вы должны перестать говорить, будто думаете, что сэр Питер не был убит, — попросила Сьюзи.

— Знаю, — ответила Бекс. — Простите.

— Поверить не могу, что Танику понизили в должности, — произнесла Джудит. — Глупый и опрометчивый поступок.

— Теперь мы обязаны поймать убийцу сэра Питера, чтобы вернуть ей ее работу, — заявила Сьюзи.

— Согласна. И считаю, мы должны начать с поисков тайной девушки Тристрама. Что-то подсказывает мне: есть человек, который поможет нам узнать о ней больше.

— Кто?

— Та, которая приняла Тристрама, когда его вышвырнули из Белого коттеджа, а вся его семья отвернулась от него. Его мать. Розанна сказала: она живет в доме напротив старого супермаркета «Уэйтроуз». Думаю, нам нужно найти ее дом и поговорить с ней. Вы согласны?

Глава 19

Когда пришло время отправляться на поиски дома леди Бейли, безупречные знания Бекс о жизни людей среднего класса вновь пришли женщинам на выручку. Несмотря на то что вдоль улицы, где, по словам Розанны, жила леди Бейли, стояло больше десятка одинаковых домов, Бекс уверенно подошла к седьмой двери и постучала в нее.

— Почему, бога ради, вы думаете, что это ее дом? — спросила Джудит.

Удивление подруги крайне озадачило Бекс.

— Все остальные двери и оконные рамы на этой улице выкрашены в черный, белый или цвета натуральной древесины, — сказала она. — Эта дверь была окрашена «Фэрроу и Болл».

— Что это? — спросила Сьюзи.

— Думаю, «пчелиный плач».

Как на это ответить, Сьюзи не знала.

— Будьте здоровы? — в конце концов предположила она.

— Что?

— Вы, кажется, чихнули.

— «Пчелиный плач» — это цвет