— Советник, у вас ещё есть вопросы к свидетелю? — спросил судья. Адвокат встал.

— Нет, Ваша честь, — ответив судье, он сел на место.

Дрейк находился в какой-то фрустрации. Он понимал, что жить ему осталось недолго. Однако в нём всё ещё теплилась надежда, что он доживёт до вердикта присяжных. Сейчас он возблагодарил Бога: Элиас с момента ареста в корпорации находился под жёстким присмотром — содержался в изоляторе, охранялся несколькими агентами, контролировался каждый его шаг и даже вздох. Лишний раз даже адвокат не мог к нему прийти. А уж сегодня Дрейк точно к нему не явится. Хотя должен…

Чарли встала и пошла на своё место.

Майкл смотрел на неё и не узнавал. Точнее, узнавал Шарлотту Морган — бескомпромиссную, холодную, местами жёсткую женщину, а не чуткую, хрупкую и нежную Чаки… Ему казалось, что она ни грамма не жалеет, что поступила именно так: оставила его, Ника… Всё оставила! Почему не сказала? Почему нужно было идти на такие жертвы? Он на мгновение поймал её взгляд и тут же отвёл свой. Почему-то именно сейчас он меньше всего хотел смотреть ей в глаза. Наверное, боялся увидеть в них нечто, что подтвердит его опасения: Чарли согласилась так поступить, потому что никогда ничего к нему не испытывала… И Майк прекрасно понимал, что это абсурд и бред в стрессе, однако сейчас ему казалось это вполне логичным.

— В связи с новыми доказательствами по делу, суд принял решение перенести следующее заседание на послезавтра. — Судья стукнул молоточком. — Время…

— Что происходит? — прошептала Чарли прокурору в спину. Тот повернул головой и кивнул, мол, всё под контролем.

Едва судья успел договорить, как Майкл тут же поспешил выйти из зала. Он буквально влетел в туалет и закрылся в одной из кабинок. А злость только накатывала. Он ударил ребром кулака по стенке кабинки. Ещё. И ещё… Обессиленно спустившись на корточки, Майк заплакал. Конечно, он понимал, для чего это было сделано: это обычная практика — важных свидетелей прятать в программе, но… Но как она могла так поступить с ним? Её вообще не заботило, каково будет ему — хоронить вторую жену? Пожалуй, сейчас было даже больнее, чем хоронить двух любимых женщин вместе взятых…

Майкл заставил себя успокоиться и вышел из кабинки. Умывшись, он вышел в коридор, а у выхода из здания его ждали Шарлотта, Рейнольд и Коди. Майк на мгновение остановился, но всё же пошёл дальше, пройдя мимо них.

— Майк… — окликнула его Чарли.

— Что? — процедил он и обернулся.

— Нам нужно поговорить. — Она приблизилась, однако тот отпрянул от неё, как от прокажённой.

— Поздно! — Майкл ядовито улыбнулся. — С мертвецами невозможно поговорить.

— Майк… — Коди закатил глаза и подошёл ближе.

— А ты вообще заткнись! — Майкл приблизился к нему. — Как у тебя вообще хватает наглости стоять здесь? — Он говорил очень тихо, однако в словах было столько злости и ненависти, что Шарлотта поёжилась. — Я плакался тебе в плечо, мы вместе выпивали! Мы вместе оплакивали её! — Майк указал пальцем на Чарли. — А ты всё знал…

Он с презрением оглядел их и пошёл к выходу. Но не сделал и пары шагов, как желание высказаться остановило его.

— А знаете что? — Майкл усмехнулся. — Вы для меня все мертвы. Сегодня же подам в отставку в бюро. Меня здесь больше не держит вообще ничего!

— Майк, выслушай. — Шарлотта приблизилась к нему.

— Не трогай меня. — Он сделал шаг назад и выставил руку. — В принципе я понимаю, почему это было сделано. Правда понимаю! Но вы могли бы хотя бы предупредить накануне. Ты мог предупредить! — Майкл ткнул в Коди. — Ну или хотя бы перед судом… — Он разочаровано покачал головой. — Я вообще не имею веса в этой «пищевой цепочке»? Я — пустое место, что так можно было поступать?! Я хоронил тебя, Чарли! — Майкл надвигался на Чарли, а та пятилась назад. — Ладно со мной ты так поступила, но Николас! Чем он заслужил всё это?! Чем?! — прокричал он ей в лицо, привлекая внимания прохожих в коридоре. Алрой, стоящий у выхода, подбежал и выставил руку между ними и слегка оттолкнул его. Шарлотта упёрлась спиной в стену. Она сглотнула и опустила глаза. — Лучше бы тогда и правда умер…

Майкл не успел договорить: Чарли дала ему пощёчину. То ли акустика в коридоре была хорошая, то ли и правда она ударила так сильно, но хлопок был слышен в конце коридора. Джунг прикрыла глаза от звука. Грейс и Эдвард стояли рядом. Майкл провёл языком по ссадине в уголке губ. Шарлотта же смотрела на него испепеляющим взглядом. Если бы она и правда могла, то, пожалуй, спалила бы его живьём.

— Ненавижу тебя, Морган.

Он отошёл от неё и поспешил выйти из здания, толкнув в плечо Эда. Чарли поспешила за ним, но Джунг перегородила ей дорогу.

— Дай ему время. Нужно всё переварить, — сухо сказала она. Шарлотта сделала шаг.

— Нам всем нужно это переварить. — Грейс взяла Джунг за плечи и развернула её. — Все прекрасно понимают, для чего это было сделано, но не требуй от нас ласковых объятий и щенячьих восторгов. Пока, Чаки.

Она пошла к выходу за Джунг, а Эдвард шёл следом за ней. Чарли прикрыла глаза и с горечью выдохнула. Конечно, она не надеялась, что все будут вести себя так, словно ничего не произошло, однако всё равно было больно. Коди подошёл сзади, а Шарлотта развернулась к нему и уткнулась в грудь, горького заплакав… Он зло смотрел на входную дверь, поглаживая Чарли по спине.

Уже на парковке Майкл сел в машину и приложил прохладную влажную салфетку к щеке: та ужасно горела. Посмотрев в зеркало, он усмехнулся… Неплохо она приложила.

— Майк. — Коди подошёл к машине. — Майк, открой окно, пожалуйста.

— Пошёл к чёрту, Уильямс! — прокричал Майкл, заблокировав дверь. — Мне нечего тебе сказать.

— Ну раз нечего сказать, тогда слушай! — Коди кричал в ответ: разговаривать нормально сквозь закрытое окно было довольно трудно. — Ты не имел право срываться на неё! Она — такая же жертва обстоятельств! И если бы я не знал, как тебе больно сейчас, я бы прострелил твою тупую башку, О’Коннор!

— Давай! — Майкл выскочил из машины, заставив Коди отойти. — Давай! — Он толкнул его в грудь. — Давай! Стреляй!

— Дурак ты, Майк… — Коди разочаровано усмехнулся и опустил голову. — Ты даже не представляешь, как тяжело и больно было ей. Да и сейчас ей не легче. Ты повёл себя как кретин! — Он ткнул пальцем ему в грудь. — Мы все прекрасно понимаем твои