Гелиос с усилием поднял голову, и Июлия едва не отшатнулась — белки его глаз словно налились кровью.

— Ничего не вижу, — прошептал сокол. — Как в тумане.

«А если ему вообще нельзя температурить, если он снова ослепнет от жара? — тут же мелькнула ужасающая мысль.

Июлия схватила Гелиоса за руку и потянула жизнеогонь на себя, уже не осторожничая. Ладони моментально налились тяжелым свинцовым теплом. Вот только легче рыжему практически не становилось. Сила его кипела, словно раскаленная лава в кратере на вершине горы, готовая вот-вот вырваться наружу и сжечь все на своем пути. Но если земля способна оправиться после извержения вулкана, то существо из плоти и крови перегорит и станет мертвым уже насовсем.

Древний, как сам мир, хищник шевельнулся под ребрами, потянул туманным острым носом. Встрепенулся, почуяв близкую добычу: манящую, сладкую, изнывающую от избытка силы. И взревел, требуя еще.

— Да заткнись ты! — рявкнула в ответ Июлия, и тут же поспешила извиниться перед недоуменно моргнувшим соколом. — Прости, я не тебе! Эта сволочь требует жрать, она в последние дни неуправляемая, ей мало…

— Так пусть жрет, — выдохнул Гелиос, переворачиваясь на спину и хватая воздух разгоряченным ртом. — Сейчас не до глупых сантиментов, слышишь меня, феечка? Убьют повелителя — и завтра же демоны Разлома войдут в Иномирье и возьмут штурмом Аквиллариум, потому что энергии, защищающей границы, практически не осталось. Дворфы не будут сражаться и попрячутся под горы, а драконы с легионами упырей и рогатых не совладают. Взяв Иномирье, они придут на Землю, и кто им даст отпор? Ученые ваши? Упыри задавят их массой. Илона? Она перегорит через сутки непрерывного кидания булыжников. Ксана? У нее из оружия только когти на человеческих пальцах, да агрессия, причем, она не контролирует ни то, ни другое. А с тебя, уж извини, никакого толку в прямом бою. Ты даже летать полноценно не можешь, потому что не берешь ни капли лишнего, а то вдруг я, паскуда эдакая, усомнюсь в твоей благопристойности?

Июлия лишь растерянно всхлипнула в ответ. А Гелиос повернул голову к ней и закончил с яростью.

— Поэтому прекращай уже потакать собственным бредням о допустимости того или иного поведения, и вытяни столько жизнеогня, сколько нужно, чтобы твоя сущность фейри нажралась до отвала, а я освободился. Иначе поляжем все в этих зарослях, а трупы разнесет по лесу зверье, да воронье, потому что прикопать их будет некому. Хочешь — возьми нож и полосни меня по руке. Тянуть силу из открытой раны проще и быстрее, не надо даже прикасаться…

В небе над купальней с визгом пронесся небольшой черно-зеленый дракон, сверкнув малахитовым пузом. На спине его сидела Илона, бледная от страха, но крепко прижимающая к себе нечто, замотанное в огромную теплую куртку Артура. Следом летели серебристые колесницы белобрысых. Одна попыталась обогнать их и пойти на перехват, но с крыши крепости застрекотал пулемет, и машина, загоревшись, с ревом рухнула в обрыв, расположенный чуть ниже по реке.

Июлия медленно закрыла рот и помотала головой.

— Примерещилось, что ли?

— Ага, пня лысого, — хмыкнул в ответ Гелиос. — Это действительно твои подруги. Подумать только! Малой обрел боевую ипостась, что дается испокон веков только чистокровным соколам, а Ксана, в которой от дракона лишь дурной характер, сама в итоге им стала. Как — ума не приложу, да и плевать. Меня больше волнует, что армия обездвижена, а правителя спасают две человеческие девчонки. И погибнуть они могут в любой момент.

Одна из колесниц как раз выпустила ракетный залп, и драконица ринулась вверх, встав в воздухе почти вертикально. Илона с воплем вцепилась ей в шею, продолжая стискивать одной рукой закутанного орла.

— Ксана быстрая, но слишком мелкая, ей не справиться с железными тварями. Кто-то типа Мангуса спалил бы их парой огненных плевков. А у черных из преимуществ только скорость и острый разум, но размышлять в воздушном бою некогда, надо или удирать, или биться. Им сейчас нужен большой дракон или хотя бы сокол-огневик. Выпусти мою магию, и я их прикрою. Чего ты ждешь? — рыжий с негодованием уставился ей в лицо.

А Июлия все медлила.

Гелиосу нельзя подниматься в небо, она отчетливо это видела. Жизнеогонь полыхал яростно, но неровно, с черными зияющими провалами, особенно в районе головы. Восстановить нейронные связи в получившем сотрясение мозге, укрепить разорванные сосуды и пучки нервных волокон — вот что было сейчас самым главным, а не очередная драка, даже во имя спасения господина.

Значит, выход один — подниматься в небо самой. В конце концов, рыжий прав, сейчас не до высокопарных жестов. Но пускать ему кровь Июлия не стала бы и под дулом пистолета. Был более безопасный, хоть и весьма сомнительный способ.

Несколько дней назад, аккурат после стычки с Ровеной, Марыся принесла ей огромную и очень потрепанную книгу под названием «Fairy Tales».

«Может, пригодится, ты наверняка многого о себе не знаешь», шепнула она тогда, смущенно почесывая нос. Июлия в ответ смутилась не меньше, но виду не показала. Наоборот, сердечно поблагодарила кикимору за поддержку и погрузилась в чтение.

Это были старые сказки, которым люди не успели дописать хорошие окончания, где все воскресали, женились и жили долго и счастливо. Нет, на пожухлых страницах скалились щербатыми черепами всадники Дикой Охоты, плясали тонконогие феи с серебристыми волосами, а заколдованные эльфийские принцы во время рыцарских турниров то и дело пускали кишки своим менее удачливым соперникам. И хищно улыбалась королева Моргана, обнимая прекрасного золотоволосого юношу.

В той легенде ему едва исполнилось восемнадцать. И он продал три своих поцелуя за три желания — богатство, славу и красивую принцессу в жены. Повелительница Веселого народца выполнила обещанное, вот только не пригодились герою сбывшиеся мечты, очнулся он после третьего поцелуя старцем с белой бородой до колен. На кой леший дряхлому деду деньги и слава, если ломит кости по ночам, а утром без посторонней помощи не встать с кровати? И зачем жена-красавица, если она с отвращением кривит губы при одном взгляде на немощного супруга?

А Моргана, нежная, как лепесток розы, стала выглядеть еще моложе и прекраснее. Ей не понадобилось делить ложе с парнем из числа людей, так велика была ее сила, так нескончаема оказалась ее жадность. Чтобы выпить досуха чужую молодость и красоту, хватило и поцелуя.

Июлии очень не понравилась эта сказка, ведь она напоминала о ключевом и самом отвратительном моменте ее естества. Но сейчас, когда не только земля горела под