— Что?

Он повернулся к ней:

— Я сказал, увидимся за ужином.

Элли недоуменно моргнула.

— Я не знала, что ее светлость пригласила вас сегодня поужинать.

Джастин улыбнулся:

— Разумеется, вы же не присутствовали на окончании нашего разговора. — Он сложил руки на груди. — Иначе услышали бы, что в мои намерения входит ужинать здесь каждый вечер в обозримом будущем. И завтракать, если я встану достаточно рано. Хотя иногда буду пропускать ланчи, вы сами сказали, у меня есть герцогские обязанности, которые требуют моего внимания.

Элли ахнула:

— Я не понимаю.

Улыбка Джастина стала еще шире.

— Все просто, Элеонора. После стольких лет постоянных бабушкиных приди… любезных предложений я решил, что пришло время вернуться в герцогский дом. Завтра же утром я перееду сюда на постоянное жительство вместе с вещами и слугами.

— Почему вы так удивлены моим решением? — поинтересовался Джастин.

Элли таращилась на него с открытым ртом.

— В конце концов, вы сами меня встревожили своей запиской об утреннем визите доктора Франклина.

Может, и так, но она определенно не думала, что он решит переехать в Ройстон-Хаус!

Вдовствующая герцогиня, без сомнения, пришла в полный восторг от столь неожиданного поворота, но Элли страшно было подумать, что придется терпеть присутствие этого ужасного человека каждый день и каждый час все «обозримое будущее»!

Она облизнула внезапно пересохшие губы.

— Да, конечно. Но я не имела в виду… не ожидала…

— Не ожидали, что придется терпеть мое здесь присутствие?

Конечно, не ожидала! Нет смысла это отрицать, ибо всего пару минут назад она с выражением ужаса таращилась на герцога, как тупоголовая школьница.

— А вдовствующая герцогиня не сочтет… странным, что вы столько времени сопротивлялись ее мольбам, а теперь вдруг сдались?

Губы герцога дернулись в язвительной улыбке.

— Моя бабушка никого ни о чем не молит, Элеонора. Она либо предлагает, либо приказывает. И не сочтет мое решение хоть сколь-нибудь странным.

Элли прикусила нижнюю губу.

— Но ведь, в конце концов, она наверняка догадается, что кто-то, скорее всего я, сообщил вам о сегодняшнем визите доктора Франклина.

— Не догадается, если мы не скажем. — Герцог поднял брови. — Вы собираетесь ей об этом сообщить?

— Нет, конечно нет. — Элли нахмурилась. Его спокойствие сводило ее с ума. — Я просто… сейчас ваша бабушка слишком рада вашему решению, чтобы задумываться о причинах. Но однажды она все равно спросит, что заставило вас передумать. И что вы ей ответите?

Он высокомерно взглянул на нее:

— С какой стати мне что-то объяснять? В конце концов, это официальный лондонский дом герцога Ройстона. Да, я несколько лет в нем не жил, но имею полное право вернуться, когда захочу.

Элли понимала. Но понимала и другое: вдовствующая герцогиня — женщина умная и проницательная и, как только обдумает внезапную капитуляцию внука, неизбежно придет к вопросу, почему это произошло именно сейчас, не раньше и не позже.

Элли отослала герцогу записку по той простой причине, что он просил ее гак поступить в подобном случае, но она не ждала — о чем он с легкостью и весельем догадался, — что он при этом войдет в ее каждодневную жизнь. При таких напряженных отношениях сама мысль об этом представлялась ей полным кошмаром!

На лице девушки быстро промелькнули разнообразные чувства, Джастину не составляло труда их прочесть. А последнее — ужас от перспективы жизни с ним в одном доме — разозлило сильнее всего. В особенности потому, что реальная причина переезда состояла отнюдь не в собственном желании жить здесь и не в здоровье бабушки, она была связана именно с Элеонорой, вернее, с разговором с Ричмондом сегодня днем и возможными для нее последствиями. Его оскорбляло неприязненное отношение Элеоноры, которой явно непереносима мысль жить с ним под одной крышей, даже в таком огромном доме, как Ройстон-Хаус. Но придется это проглотить, он не желает пересказывать ей то, что сообщил ему Ричмонд. Надо придерживаться принятого решения и сначала провести собственное негласное расследование, а затем уже решать, взваливать ли такое бремя на хрупкие девичьи плечи.

К примеру, едва ли следует ей сообщать, что двадцать лет назад в Индии произошел скандал и на Личфилда легло обвинение в изнасиловании недавно овдовевшей жены другого офицера. Изнасилование, которое могло привести к рождению Элеоноры, как подумал Ричмонд, впервые увидев ее вчера на балу. Лицом она походила на мать, а ярко-рыжие волосы очень напоминали волосы Личфилда. Мюриэл Розвуд не была беременна, когда погиб ее муж, и когда покидала Индию тоже. Если судить по времени, Элеонора вполне могла оказаться дочерью Личфилда.

Нет, Джастин не станет ее тревожить, пока сам не удостоверится, что Личфилд действительно ее отец. Да и тогда, возможно, тоже.

Он распрямил плечи.

— Мое решение окончательно и завтра же будет приведено в исполнение, — твердо сказал он. — Так что увидимся за ужином.

— Я… да. Разумеется, ваша светлость.

— Я много раз просил вас не называть меня так! — прорычал он.

Она скромно опустила темные шелковистые ресницы.

— Тогда, наверное, «дядя Джастин»?

— Ах ты маленькая…

Даже не потрудившись закончить предложение, он яростно зашагал к ней через всю комнату.

Элли слишком поздно осознала, что не следовало его дразнить. Она подняла глаза и увидела, что он стремительно направляется к ней, а глаза его пылают сапфирово-синим пламенем. Она попятилась, выставив перед собой руки.

— Ваша свет… сэр… Джастин…

— Слишком поздно! — Он обхватил ее за талию и тесно прижал к себе. Ее поднятые к груди руки оказались зажаты между телами. — Вам отлично известно, — пробормотал он, — мои чувства к вам далеки от дядюшкиной заботливости!

Еще бы, ей на живот давило доказательство его желания! Щеки залило жаром, ноги задрожали. Элли подняла глаза и увидела ту же страсть в сверкающем взгляде герцога. Он так стискивал челюсти, что скулы чуть ли не рвали кожу.

— Вы раздавите меня, ваша све… Джастин.

Она развернула ладони и уперлась в его твердую грудь, безуспешно пытаясь высвободиться.

Герцог сухо улыбнулся, показывая белые зубы.

— Вам следовало бы знать, что дразнить тигра гораздо опаснее, чем будить. Боюсь, вы выучили этот урок слишком поздно!

Она недоуменно моргнула.

— Я только… я…

— Я точно знаю, что именно этим вы сейчас занимались, и вот мой ответ!