— Их светлость приказал искать и топить неприятеля всюду, куда бы он ни направился, вплоть до Черного моря! — дополнил содержание послания Трубридж.

Присланное Нельсону пополнение был настолько мощным, что позволяло теперь сразиться со всем французским флотом Однако среди присланных судов также не было ни одного фрегата, а значит, контр-адмирал по-прежнему не имел возможности вести разведку и в поисках французов мог полагаться только на свою логику и везение. Кроме этого, необходимо отметить, что английская эскадра на всем Средиземноморье не имела ни одной базы. Одновременно с поиском французов Нельсону необходимо было провести переговоры с дружественными Англии Королевством обеих Сицилий и Тосканским герцогством.

Нельсон вызвал своего флаг-капитана:

— Мы немедленно выходим в море на поиск сбежавших французов!

Нельсон пишет письмо в Неаполь английскому послу Гамильтону. Письмо деловое и достаточно официальное: Нельсон напоминает послу о их былом знакомстве и просит помощи в деле установления местонахождения французского флота, если у сэра Гамильтона будет хоть какая-то возможность что-то о нем узнать. Вскоре он получает ответ из Неаполя: «Леди Гамильтон и я были счастливы узнать, что Вы назначены главнокомандующим эскадрой, которая оберегает пока еще свободную часть несчастной Италии как ангел-хранитель.

Р. S. Эмма питает к Вам самые теплые чувства».

К письму была приложена и записка самой леди Гамильтон: «Благослови Вас Бог и пошли Вам победу. О, если бы я могла увидеть Вас вместе с плененным Бонапартом! Я бы заболела от волнения. Не хочу говорить, как я буду рада видеть Вас. Честное слово, не могу выразить словами мои чувства по поводу того, что Вы находитесь так близко… Всегда Ваша, обязанная и благодарная Вам Эмма Гамильтон».

Любопытно, что посол торопится возобновить дружеские отношения с новым командующим эскадрой, которого некогда знал, еще рядовым капитаном Гамильтон намекает на старое знакомство, напоминает об обязательствах Нельсона по защите Королевства обеих Сицилии. Помимо всего прочего, помня, какое впечатление на молодого и не слишком искушенного в любви Нельсона произвела его красавица жена, скромно передает от нее весьма неформальный привет.

Что касается леди Гамильтон, то в своем письме она достаточно ясно дает понять Нельсону, что готова стать его любовницей. Однако ставит при этом одно непременное условие — победу над французским флотом Эмма желает за свою любовь даже большего — пленения Бонапарта. Гамильтон и его жена понимали, насколько повысится их авторитет в глазах короля Фердинанда, если они будут иметь при себе «ручного» командующего эскадрой. Помимо всего прочего, зная дальнейшее развитие событий, вполне можно предположить, что и намеки о возможной любовной связи с победителем французов Эмма делала не без ведома, а то и по прямой указке своего хитромудрого мужа.

В эти дни в Неаполь зашел пополнить запасы воды фрегат «Бон Ситоен», на котором служил пасынок Нельсона Джосая Нисбет. Фрегат искал эскадру Нельсона. На правах старого знакомого Джосая посещает Гамильтонов, и те передают ему послание для контр-адмирала.

Обстановка в Неаполе к этому времени была крайне напряженная. Париж демонстративно назначил своим послом в Королевстве обеих Сицилий одного из членов суда над Людовиком XVI и его женой Марией Антуанеттой. И теперь королеве Марии Каролине на официальных приемах приходится улыбаться убийце своей родной сестры. Из Северной Италии к Неаполю движутся победоносные французские войска, и их приход не сулит королевству ничего хорошего. Вся надежда только на английский флот, но он где-то безрезультатно гоняется за флотом французским. Надежд на благополучный исход остается с каждым днем все меньше, поэтому и тон письма Эммы Гамильтон к Нельсону уже совсем не тот, что раньше. Она же не делает тонких намеков, не пытается его очаровывать, в ее письме — лишь страх и мольба о помощи.

Еще надеясь настичь и атаковать французский флот, Нельсон делит свою эскадру на три колонны. Первые две должны были атаковать боевые корабли и связать их боем. Третья же колонна должна была в это время уничтожить транспортные суда с войсками.

Но пока у Нельсона ничего не получалось. Куда бы ни направляли свои корабли англичане, море по-прежнему оставалось пустынным и французов нигде не было видно.

— Я прекрасно понимаю, что репутации многих высоких особ приколочены гвоздями к верхушкам моих мачт, но что поделать, если детям дьявола и везет дьявольски! — невесело иронизировал Нельсон в те дни.

Нервничал граф Сент-Винсент, нервничал лорд Спенсер, не находил себе места Уильям Питт. Тревожное ожидание витало над всей Англией.

В отчаянных попытках разыскать хоть какой-то след французской армады, Нельсон завернул к Неаполю. На берег он не сходил и никакими записками с Гамильтонами не обменивался. Было не до того. На берег съехал только капитан Трубридж, и к послу у него было лишь три вопроса: где находится флот Бонапарта; предоставит ли неаполитанский король свои фрегаты в распоряжение Нельсона; могут ли британские корабли заходить в неаполитанские порты?

На эти вопросы был получен более чем лаконичный ответ:

— Не знаю. Нет. Нет.

Политическая ситуация в Средиземноморье менялась явно не в пользу Англии, и неаполитанский двор быстро сориентировался. Чтобы хоть как-то умилостивить разъяренного Нельсона, ему неофициально было сообщено, что король Фердинанд не будет возражать, если корабли английского флота будут заходить в его порты, но только по одному, на короткое время и тайно.

— Впрочем, по Неаполю ходят непроверенные слухи, что французы отправились на захват Мальты! — завершил свой доклад Трубридж.

— Спасибо хоть на этом — кивнул контр-адмирал. — Поднимаем якоря! Курс на Мальту!

Чтобы магистра Мальтийского ордена не застали врасплох, Нельсон с самым быстрым кораблем посылает ему письмо, в котором предупреждает о грозящей опасности и советует как можно скорее выслать навстречу ему весь свой флот до последних фелюг включительно, чтобы, объединясь, разгромить французский флот.

* * *

Намерения Нельсона были весьма правильными, но, увы, уже запоздалыми.

27 мая французская армада приблизилась к Сицилии, приведя в трепет все местное население. Обыватели начали вооружаться, готовясь к защите своего острова. Однако Бонапарт послал на берег своего адъютанта — поляка Сулковского.

— Я уполномочен сообщить вам, что французский флот приблизился к сицилийским берегам исключительно по причине неблагоприятного ветра! — заявил он губернатору. — А потому никаких агрессивных намерений мы не имеем!

— Куда же, если не секрет, вы направляетесь? — с невинной улыбкой поинтересовался итальянец.

— В том-то и дело, что секрет! — усмехнулся Сулковский— Однако ждать уже осталось недолго, и вы непременно все узнаете!

Через несколько дней, к облегчению сицилийцев, французский флот действительно исчез с горизонта.