– Мы же и предъявим обвинения, – сурово подтвердил мистер Хаггерт. – Вы позволите заглянуть к вам вечером?

– Буду счастлив, инспектор!

Домой мы вернулись примерно через час.

Мой учитель почему-то не остался смотреть, как двое полисменов выводят грязно ругающуюся Джулию Фишер. Довольно поздно, ближе к девяти часам вечера, в дверь постучали, и старина Шарль доложил о визите инспектора. Мистер Хаггерт принёс с собой две бутылки: виски и коньяк.

Мгновенно был накрыт стол и поставлена закуска.

– Должен признать, Ренар, ваши методы вновь дали положительный результат. При виде Тауэрской тюрьмы, в которую давно никого не сажают, у девицы сдали нервы и она запела, как соловей по весне в йоркширских садах!

– Мм, – неспешно рассматривая на свет бокал с подаренным коньяком, покачал головой мой наставник. – И что же нового она рассказала?

– Ну-у. – Инспектор столь же медленно сделал глоток своего виски. – Покойная миссис Доутсон была настоящим тираном в женском обличье. Она заставляла своих дочерей заниматься…

– Сэр?!

– Простите, Ренар, я частенько забываю, что ваш секретарь ещё достаточно юн для таких разговоров. По счастью, её хватил апоплексический удар, и в тот же час пытливый ум её старшей дочери подсказал, как обернуть всю ситуацию на пользу семейства. Выбор пал на третью, но заодно действовали все.

– Согласен. Четыре сестры с топорами способны на большее, чем одна.

«Чин-чин», – церемонно чокнулись два бокала, один с виски, другой с коньяком.

– И поскольку дело завершили специалисты Скотленд-Ярда…

– Ни слова больше, дорогой инспектор! Моей наградой будет полное оправдание несчастного Фишера.

– О, это само собой. Но, однако же, есть вопрос…

– Я весь внимание, – кивнул мой наставник.

– Что, если когда-нибудь в далёком будущем прочтут записи вашего секретаря? Не сложится ли у кого-то превратное мнение о сотрудниках полиции? Не решат ли, что во всех случаях, где наши констебли, сыщики и детективы были бессильны, на помощь им всегда приходил некий месье Ренар? Который, даже не будучи стопроцентным англичанином, тем не менее умудрялся разрешать самые опасные загадки преступного Лондона.

– Вы хотите знать, запомнят ли мое имя? – от души рассмеялся Лис. – Но это зависит, наверное, уже даже не от меня и не от моих талантов.

– Но от кого же? – не понял инспектор Хаггерт.

– Майкл, ты всё записал?

– Да, сэр!

– Вот от него. Рекомендую обратить внимание. Возможно, дневникам этого мальчика суждено большое будущее.

Когда инспектор, пошатываясь, покинул наш дом, я деликатно спросил:

– Сэр, я понимаю, как легко вы раскрыли всё дело. Но почему вы спрашивали на рецепции про какую-то миссис Смитерсон? У вас были на неё какие-то подозрения?

– Ни в одном глазу. Просто Смит в Англии такая же распространённая фамилия, как Мюллер в Германии, Цой в Корее, Чипполино в Италии или Иванов в России. Главное было узнать, кто на самом деле поселён в том отеле.

– Значит, хоть в этот раз виновных накажут?

– Ты всё ещё нервничаешь из-за нашего знакомого тигра-убийцы, – фыркнул мой наставник, отхлебывая поданный дворецким кофе. – Не волнуйся, мы с ним ещё встретимся. И я тебя уверяю, рано или поздно он сломает свои клыки о закон…

О, как бы я хотел, чтобы всё это было правдой.

С высоты прожитых лет образ моего учителя казался мне всё более возвышенным и в чём-то даже трагичным. На моей памяти месье Ренар никогда не заводил романов, ни в кого не влюблялся и, быть может, прожил бы скучную жизнь истинного британского холостяка, если бы не одна тонкая история…

– О эта женщина! – с лёгким придыханием говорил он.

Я не собирался и не пытался с ним спорить. В конце концов, я даже не имел никакого морального права называть её женщиной. Ибо, во-первых, она являла собой восхитительный образец «близкой к природе», во-вторых, наверняка могла бы свести с ума даже святого! А мой учитель отнюдь не был святым…

Но, как я понимаю, вы тоже хотите услышать эту историю с самого начала. Что ж, леди и джентльмены, будь по-вашему…

Наступил холодный лондонский ноябрь, по ночам лужи на улицах покрывались коркой грязного льда. По утрам старый дворецкий традиционно распахивал окна для вентиляции помещения, и порой наши тренировки проходили в клубах пара от разгорячённого дыхания на сквозняке. Пару раз я пытался увильнуть, изображая старческий кашель, но неумолимый Шарль вытряхивал меня за шиворот из кровати, давал в руки палку, цепь, деревянный меч и заставлял драться.

Мой учитель месье Ренар (Ренье, Лисицын и ещё с десяток его имён) также любил гулять в любую погоду, заставляя меня сопровождать его. Впрочем, по совести говоря, слово «заставляя» здесь неуместно. Лис был изумительным рассказчиком, отличным знатоком всех лондонских достопримечательностей, улочек и закоулков, поэтому бродить с ним было одно удовольствие.

Мне навсегда врезался в память тот день, когда мы возвращались домой через Тауэрский мост, спеша попасть к обеду, и буквально в двадцати шагах от нас вдруг резко затормозил паровой кеб, управляемый чёрным конём. Из него выпрыгнули двое мужчин, держа в руках нечто похожее на человеческое тело, с размаху кинули его через перила и, вскочив обратно в кеб, дали дёру!

Все прохожие и даже один констебль были столь шокированы нереальным ужасом произошедшего, что даже не сдвинулись с места.

Лично я пришёл в себя, лишь когда месье Ренар сбросил мне под ноги цилиндр, тяжёлый плащ и трость.

– Жди меня внизу!

– Но… – Я даже не знал, как, собственно, закончить свой крик души, а Лис уже взобрался на перила и ласточкой бросился вниз, в грязные волны ледяной реки.

Народ на мосту только ахнул.

– Полиция! Куда смотрит полиция? – закричал кто-то.

А полиция как раз таки смотрела вниз, где мой отважный учитель, борясь с течением, пытался ухватиться за край простыни, в которую было завёрнуто чьё-то тело.

– Сэр, вы не поможете ему? – вдруг прорвало меня.

– Юноша, кхм, задача полиции – это обеспечение общественного порядка, а вылавливать утопленников из Темзы должны речные службы, – с упрёком откликнулся молоденький констебль, ненамного старше моих лет. – К тому же у меня насморк. Фы слыфыте, ак я гофорю ф нос?

Я закатил глаза, никогда ещё в жизни мне не хотелось пнуть под зад представителя власти в мундире, шлеме и при дубинке. Но в этот момент опять раздался чей-то крик:

– Смотрите, он гребёт к берегу!

Я едва ли не по пояс свесился вниз.