С возрастом стало легче абстрагироваться, но не всегда и теперь Мила прям очень ясно ощутила весь этот ужас, который описала Хэла.

— Всегда бывает хуже, милая, чем есть, — покачала головой чёрная ведьма. — Тут конечно не курорт — понятно. Что стала сиротой в один момент — понятно… что злость распирает, гнев накатывает, но оглянись — никого не бьют, никого не насилуют, кормят, поят, спим на чистом, обращаются с нами, пусть и не всегда, как с равными, но по крайней мере, могло быть и в разы хуже.

— Но ты сказала, что за любого здесь меня уничтожишь, — вспомнила Милена слова женщины, когда чуть не пожелала лишнего.

— И сделаю это. Что теперь делать? Я здесь. И меня окружают хорошие люди, и они не виноваты в том, что всё так, а не как-то иначе. Конечно, и дерьмецо попадается, но а как ты хотела? Будто там у нас всё радужное и уссаться какое прекрасное. А люди так вообще мечта! — она ухмыльнулась. — Я таких встречала в своей жизни, эти прекрасны, что слов нет.

Милена сокрушённо кивнула. Что ещё можно было сказать?

“Вот и принятие приехало”, — невесело подумала девушка, лежа в кровати и смотря на высокий потолок, с балками из темного дерева.

— Хэла, а можно мне выходить за стены… ммм… замка?

— Можно, — отозвалась Хэла. — Только так, чтобы тебя видно было с башен, а то потеряться здесь на раз-два можно. Не поверишь — вроде поле, а потом раз и почти свалилась со скалы.

Утро было хмурым и грустным. На улице моросил дождь, мелкий, противный. Томика ревела с тех пор как проснулась и узнала, что феран назначил наказание Воргу — сорок ударов плетью. Потом его должны были оставить привязанным к столбам на мирту за то, что тронул серую.

Саму Томику феран отправил в Зарну, одну. И это было очень тяжёлым испытанием. Серых в Зарне не было, там вообще никого не было сейчас, кроме пары-тройки слуг, из простого люда, которые следили за домом в отсутствие всех остальных, и отряда солдат, которые находились даже не в доме, а в стрелковых башнях при замке. И значит феран ссылал Томику в основной дом для тяжёлой работы и одиночества, потому что выйти в город ей было нельзя.

Но своё наказание девушка приняла со смирением и пониманием. Вообще казалось, что она что угодно выдержит, лишь бы не наказывали этого её "возлюбленного".

Правда наказания его она не увидела — до него была отправлена в сопровождении одного из воинов в Зарну. И ещё феран возложил всю ответственность за Томику на женщину, которая, как поняла Милена, смотрела за тем другим замком.

То есть, если девушка что-то натворила бы или попыталась снова с собой что-то сделать, её действия отразились бы на вполне невинном человеке, да ещё и матери аж девяти, как сказали Миле, детей.

На порку белую ведьму не пустили, да она бы и не пошла туда ни за что, а серые делали свои дела, словно ничего и не происходило. Выйти из дома утром Милена так и не решилась и, видя её тоску, Хэла позвала девушку на кухню к Мите.

И это было весело, как ни странно. Хэла и Мита рассказывали девушке, как называются те или иные продукты, и все они были с одной стороны схожи с привычными, а с другой стороны удивительны в своей необычности. А ещё Милена узнала что тут не бывает зелёной листвы и все деревья и даже трава могут быть совершенно разного цвета, а не только привычного для неё и для Хэлы цвета. И каждый цвет имел своё уникальное название, выучить которые было явно весьма сложно.

День проходил тихо, на кухне один раз появился достопочтенный бронар, бросил на ведьм и на Миту недобрый взгляд, буркнул что-то, что кажется поняла только Мита и вышел вон.

Потом прибегали две девушки в платьях бежевого цвета и просили сначала одна у Миты кислой воды, а потом другая у Хэлы каких-то трав. Спрашивать Милена не стала, она так залюбовалась этими девушками и внутри абсолютно точно возникло понимание, что это какая-то прислуга, наверное.

Уже когда взошло второе светило, Милена никак не могла запомнить эти названия, и настало время их вместе, да что-то там такое на двоих, светить на небе, Хэла предложила-таки пройтись.

Милена была рада этому предложению и невероятному её счастью они прошли на улицу так, чтобы не наткнуться на привязанного к столбам Ворга. Хотя девушка считала его виновным и была рада тому, что он понёс наказание за свой поступок, но вид изувеченного человека радости в ней не разжигал.

— Но ты же понимаешь, что это не правильно? — поинтересовалась у неё Хэла.

— Почему?

— Потому что, если ты считаешь, что есть его преступление, то ты должна принимать и наказание.

Конечно женщина была права, но до её мудрости Милене было ещё очень далеко, а что уж говорить о принятии. Пока она наслаждалась красотами того, что она видела вокруг.

Могло ли это походить на какую-то страну её мира?

Ухоженные поля и сады, смешивались с какими-то небольшими участками чём-то напоминающими вересковые пустоши, лес невдалеке был суров и тёмен, лента реки, спокойной, не покрытой льдом, хотя на улице явно был минус, стройные селения "простого люда".

Хэла объясняла устройство мира, который теперь должен был стать её домом. И хотя внутри всё равно жило это странное ощущение, что всё это не так, всё временно, вот ещё немного и… что? Может она сделает так, чтобы тут всё зацвело и будет свободна? И всё это закончится?

На небе начали сгущаться темные, тяжёлые, жутковатые и низкие тучи.

— Это ледяной дождь, — отозвалась Хэла, когда Мила как завороженная уставилась на надвигающуюся стихию.

— А?

— Когда увидишь такое — сразу бежать, ясно? Спасения от этого нет, можно насмерть замёрзнуть, если под него попадаешь, или горячку получить, и поверь это тут всегда не просто простуда небольшая. Ну или если совсем везучая — то пришибёт льдиной, к понятной всем бабушке.

Мила хихикнула и кивнула чёрной ведьме, после чего они отправились к замку.

На следующий день Милена решилась выйти за замковые стены сама, без сопровождения. Она не собиралась уходить далеко. В нескольких десятках шагов от стен росло огромное раскидистое дерево с ветками которые росшими почти параллельно земле, находились на разном от неё уровне и на них было очень удобно сидеть. Милена уселась на него и погрузилась в свои