Вскочив в седло, он по привычке оглянулся назад, но погони не увидел. Пляж обступали покатые силуэты дюн с кое-где торчащими скалами. Иеро не заметил никаких подозрительных движений, шумов или запахов — только тихий плеск воды и шипенье пены на белом песке.

Наступил вечер; низкие, багровые от последних лучей солнца облака клубились на западе. Надо было выбирать место для лагеря, но они проехали всего несколько миль, а Иеро, не без оснований, полагал, что дикари хорошо умеют выслеживать добычу. Желая отомстить за убийство шамана, они, возможно, станут преследовать долго и упорно. Однако девушка нуждалась в пище и хорошем отдыхе. Она казалась крепкой и сильной, но то, что она перенесла в течение дня, было свыше человеческих сил. Священник тоже чувствовал усталость, хотя на его долю пришлось значительно меньше.

После часа езды в почти полной темноте впереди показалась вода. Невозможно было установить, насколько широк был поток, и переплывать его во тьме показалось Иеро рискованным. Он повернул лорса, и путники поехали вдоль этой реки или ручья вверх по течению. Их движение поневоле замедлилось, так как берег зарос кактусами, соснами и кустарником. Пристально всматриваясь в сторону, от воды, Иеро заметил темный холмик. Он приказал Клоцу двигаться в этом направлении и с удивлением обнаружил, что «холмик» оказался необычным круглым кустом или невысоким деревом, около пятнадцати футов высотой и с толстым центральным стволом. Его ветви переплетались низко над землей и образовывали плотный естественный тент над площадкой диаметром в несколько ярдов.

Расседлав лорса, Иеро отпустил его кормиться и заодно бдительно нести охрану. Священник рискнул и развел маленький костер. Когда вспыхнувшее пламя осветило их убежище под низко нависшими ветвями, он вдруг подумал, что зажег огонь только для того, чтобы видеть лицо девушки. Это открытие вызвало у него досаду.

Пока он распаковывал сумки, она сидела спокойно, обхватив колени тонкими руками. Когда он протягивал ей еду или флягу с водой, она молчаливо принимала их, не делая попыток заговорить. Закончив короткий ужин, она стряхнула крошки с коленей и уставилась в огонь, спокойно и безразлично. Очевидно, пришло время попытаться наладить контакт.

Для этого было четыре способа. Быстро выяснилось, что она не понимает ни метсианского языка, ни наречия западных иннейцев, ни языка жестов. Но когда Иеро попробовал заговорить с ней на батви, языке купцов и торговцев, она впервые улыбнулась и ответила. У нее был странный акцент, и многие слова звучали для Иеро непривычно. Он понял, что если сам он пришел с одного конца длинной торговой дороги, то она была — с далекого ли, близкого ли — но с другого конца этой тысячемильной артерии континента.

— Что ты за человек? — был ее первый вопрос. — Внешне ты похож на торговцев невольниками, продавших меня, но ты ездишь на чудесном животном, умеющем сражаться, и ты спас меня от этих бледнокожих варваров. Но ты же ничем мне не обязан. Почему ты это сделал?

— Вначале я хотел бы кое-что узнать о тебе, — прервал ее Иеро. — Как твое имя, кто ты такая и каким образом появилась в этих краях.

— Я — Лучар, — сказала она. Ее голос был высоким и тонким, приятного тембра. Она назвала свое имя с достоинством: я — это я, прозвучало в коротком ответе. Так мог говорить только человек, обладающий чувством самоуважения. Иеро это понравилось, как нравилось многое в странной девушке, но данный факт он решил сохранить про себя.

— Прекрасно, Лучар, — произнес он, — нет никаких сомнений, что у тебя красивое имя. Но что ты скажешь о других моих вопросах? А также о том, что я могу для тебя сделать? — добавил священник.

— Я убежала из дома, — сказала она. Ее голос, как и лицо, был сейчас спокойным, лишенным какой-либо эмоциональной окраски; казалось, она просто сообщила факт — не более того. Однако Иеро заметил, что она очень внимательно наблюдает за ним и что в свете костра ее глаза блеснули. — Мой дом далеко, очень далеко от этого моря, я думаю, вон там. — И она уверенно указала на северо-запад, в направлении Республики.

— А я думаю, что это неверно, — сухо сказал священник, — потому что я сам пришел оттуда. И я никогда не слышал, чтобы в наших краях были похожие на тебя люди. Но не надо мучиться с направлением, — добавил он, пытаясь смягчить свой резкий тон, — это неважно. Расскажи мне о своей стране. Она похожа на эту? Какой народ населяет ее? Ты назвала этих бледнокожих варварами Это странное слово в устах девушки-рабыни.

Им было непросто говорить друг с другом. То и дело приходилось нащупывать смысл некоторых слов, которые они понимали по-разному, объяснять неизвестные выражения и учитывать различия в произношении. Но они оба обладали развитым интеллектом и с каждой минутой, с каждой произнесенной фразой достигали все большего понимания.

— Мой народ силен и могуществен, — сказала девушка твердо. Наши люди живут в каменных городах, а не в грязных хижинах из шкур и ветвей. Они — великие воины, и даже большой рогатый зверь не смог бы спасти тебя, как он это сделал днем на реке, если бы тебе пришлось сражаться с нашими мужчинами.

«Только женщина, — подумал Иеро с горечью, — может приписать Клоцу наш успех». Он покачал головой и произнес вслух:

— Ну хорошо, твой народ велик и силен. Но что ты делаешь здесь? Я полагаю, ты проделала долгий путь, пока попала из своей страны в эти места.

— Было бы более правильным, — заявила она, — если бы ты первым сказал мне, кто ты такой, откуда прибыл и какое положение занимаешь в своей стране?

— Я — Пер Иеро Дистин, Киллмен и Священник Универсальной Церкви. И я не вижу причины, почему голую девчонку-рабыню могут интересовать положение и титулы человека, который спас ее от очень неприятной смерти! — он сердито сверкнул глазами, но это не произвело на нее никакого впечатления.

— Твоя церковь не может быть универсальной, — сказала она спокойно, — ведь я ничего не слышала о ней. Этому не приходится удивляться, священник, ибо истинная церковь существует только в моей стране. И если бы у нас кто-нибудь, похожий на тебя, с такой дурацкой раскраской на лице, заявил, что является священником, то без промедления попал бы в дом умалишенных. Еще должна сказать, — продолжила она спокойным лекторским тоном, — что я не всегда была девчонкой-рабыней и любой воспитанный человек, обладающий приличными манерами, мог бы это заметить.

Несмотря на привитую в школе Аббатства выдержку и умение общаться с людьми, эта речь вызвала у Иеро некоторое раздражение.

— Приношу свои извинения Вашей Светлости, — кисло заметил он. — Я полагаю, вы были принцессой в вашем могущественном королевстве, вероятно, обрученной с недостойным поклонником, и вы предпочли сбежать из дома, нежели выйти за него замуж. Я верно излагаю суть дела?

Лучар уставилась на него, открыв рот:

— Откуда ты узнал все это? Может быть, ты шпион моего отца или Эфраима, посланный, чтобы вернуть меня обратно?

В свою очередь Иеро в недоумении уставился на нее, после чего расхохотался самым неприличным образом.