и тёмного ободка. Проваливалась в этот взгляд, как в бездну, отдаваясь полностью происходящему, не столько физическому, сколько эмоциональному.

– Мне хорошо, не девственница, – дёрнув кончиками губ, ответила Слава.

Первая волна дискомфорта прошла. На смену пришло удовольствие, пока осторожное, словно кошка лапой пробовала воду, но с каждым движением удовольствие становилось сильнее, яснее, отчётливее, и требовалось его всё больше, до самого победного конца. Пока оглушающий оргазм не взорвался в голове Славы белой, ослепляющей вспышкой, заставив выгнуться и почти закричать от остроты чувств. Громкий стон погасили губы напротив.

Слава подрагивала какое-то время, чувствовала точно такую же дрожь в мужском теле. Она только что лишилась девственности с… майором Андроновым? Вячеславом Павловичем?

Жизнь её не готовила, что собственное тело, натренированное и уверенное в своих силах, может сыграть с ней такую шутку…

Впрочем, стоп. Она сама решила. Это было её осознанное решение. Точка. И она ни о чём не жалеет. Точка.

Слава убрала руку Андронова со своего тела, заёрзала, посмотрела вниз, на простыню. Белёсое пятно красноречиво указывало на то, что майор в последний момент вспомнил о предохранении, пусть и сомнительном. Следы на самом члене – на случившейся факт: Владислава Калугина рассталась с невинностью.

Она перебралась через лежащего в нирване майора, прошла в уборную, там же располагалась душевая кабина и умывальник. С секунду смотрела на себя в зеркало, разыскивая изменения. Не нашла, лишь лихорадочный блеск глаз и припухшие от поцелуев губы.

Схватила несколько влажных салфеток, отнесла Андронову, сунула в руку со словами:

– Вытрись, мы не в турецком сериале, кровавые следы никому не интересны.

Андронов посмотрел вниз, перевёл взгляд на Славу, медленно вытер следы преступления.

– Я спросил, девственница ли ты… – начал было обалдевший Андронов, не выпуская из ошалевшего взгляда Славу, стоявшую совершенно голой, лишь собственная футболка накинула на плечо.

– И что не так? – повела плечом Слава. – В тот момент я уже вряд ли оставалась девственницей. Врут, выходит, в интернете, типа у спортсменок крови не бывает. Я, между прочим, спортивной гимнастикой занималась и акробатическим рок-н-роллом, пока борьбу окончательно не выбрала, на шпагат до сих пор сесть могу, даже на поперечный, и вот… пожалуйста! Кровь по ляжкам так и хлещет! – с улыбкой отставила в сторону ногу, демонстрируя размазанный, красноватый след.

Выхватила салфетки из ладони Андронова и отправилась обратно в уборную. Мыться.

Через десять минут она сидела в футболке и трусах, на кровати в пижаме лежал всё ещё не пришедший в себя майор, не отрываясь смотрящий на неё, как на произведение искусства. Мадонну какую-нибудь, Сикстинскую или Конестабиле, например.

Надышался Питерского воздуха, искусствовед от вооружённых сил!

Слава уставилась в телефон, сосредоточено блуждая в интернете.

– Что ищешь? – прокашлявшись, спросил Андронов.

– А? – подняла Слава немного расфокусированный взгляд, так сосредоточенно искала нужную информацию. – Какое средство экстренной контрацепции лучше. Не хочется, знаешь ли, становится мамой… – с этими словами Слава повернула телефон экраном к лицу майора. – Не думала, что их так много… и действующие вещества разные.

– Это вредно, Слав…

– Не вреднее, чем родить в двадцать два, – не дав договорить, деловито перебила Слава.

– Какая фаза цикла у тебя? – так же деловито осведомился Андронов.

– Лютеиновая, – давя улыбку, проговорила Слава, приподняв бровь. Давай, порази знаниями женской физиологии, майор.

– Понятно, третья. Шанс забеременеть минимальный.

– Понятно ему, – недовольно буркнула Слава, снова уставившись на экран.

Почему ей в голову не приходило носить с собой презерватив?.. Казалось бы – логичное, простое и эффективное решение, но нет…

Вдруг услышала сначала копошение на кровати рядом, потом нервный, рваный смешок, который быстро перерос в громоподобный смех. В то же мгновение майор сграбастал её в сильные объятья, усадил сопротивляющуюся на здоровую ногу, уткнулся ей в шею, давясь собственным смехом, пока Слава не дёрнулась пару раз от накатившего гогота и, наконец, не заржала совершенно беспардонным, счастливым смехом.

– Давай обойдёмся без этой отравы, – просмеявшись, проговорил Андронов, отложил в сторону Славин телефон. – Вдруг я именно для этого выжил…

Слава промолчала, неуверенно пожала плечами, обхватила себя руками, будто ей холодно. Слишком много мыслей, каких-то неясных, зыбких, пронеслось в это время в голове. Необходимо время, чтобы осознать, структурировать как-то, прийти к какому-нибудь выводу.

– Не хочу, чтобы ты считала, что я тебя использовал, – вдруг серьёзно сказал Андронов.

– Ну что ты, – в духе голливудского Джокера ответила Слава. – Это я тебя использовала.

– Заноза несносная, – ответил Андронов с мягкой улыбкой.

Глава 14

Слава ответила на телефонный звонок Игната, спеша по длинному больничному коридору.

– Привет, звезда наша, царевна Владислава, – проговорил он шутливо.

Слава будто увидела хитрый прищуру карих глаз и широкую белоснежную улыбку – семейное, Калугинское достояние.

– Привет, привет, – ответила, навострив уши.

Интересно, зачем звонит? У неё были хорошие отношения с братом, не слишком тёплые, в силу большой разницы в годах, по сути, он мог быть их с Лялей отцом по возрасту, но достаточно близкие. Ближе, чем с другими братьями, кроме Олега, вот с ним Слава была на одной волне.

– Ты знаешь, что твоей родной сестре собрался делать предложение капитан Бисаров? – огорошили её.

– Какой сестре?

Слава остановилась, нахмурилась, не в силах сообразить, о чём, вернее, о ком говорил Игнат. Нет, она не поглупела в одночасье, на неё не обрушилась внезапная амнезия, она отлично помнила, что родная сестра у неё одна-единственная, не просто сестра, а близнец, но слова «Ляля» и «делать предложение» не укладывались в одну строку.

Ляля была привлекательной, вернее – красивой. Парни наворачивали круги вокруг, глаз не сводили, вот только она никогда не смотрела ни на кого. Мужчин для неё будто не существовало, вернее, к ним предъявлялся такой список требований, что проще встретить гуманоида в арктических льдах, чем подходящего под её требования человека. И вдруг… предложение. Официально, дома, в присутствии родителей, братьев, семьи.

И кто?! Виктор Бисаров, тот самый Крокодил Гена, он же Гусь.

Максимально неподходящий мужчина для Ляли, настолько, что от одной мысли брала оторопь. Ничего в голову не приходило, кроме вопроса: «Да как так-то?!»

Слава, конечно, видела, что между этими двумя пробегал интерес, знала про тайную влюблённость сестры, подозревала в ответных чувствах самого Гуся, но чтобы предложение… Впрочем, трудно представить роман сестры без замужества. Ляля попросту не рассматривала для себя ничего из разряда «гражданский брак», «повстречаться, присмотреться», «подумать» и, упаси боже, «свободные отношения».

Иногда казалось, что сестра жила по законам восемнадцатого-девятнадцатого веков. Мыслила точно так же. Строгое воспитание, род деятельности, увлечения сказались.

– Питерская влажность так на тебя повлияла? – рассмеялся Игнат. –