Массимо кинулся за ним, перепрыгнув через лестницу. Глория подскочила к Саше, толкнула ее, попытавшись закрыть дверь, но девушка удержалась, сама оттолкнула домработницу и вбежала в коридор.

Не прошло и десяти минут, как они все сидели в маленькой гостиной. Не проводи Альберто Варна все дни взаперти, возможно, ему и удалось бы убежать. Но сил не хватило, метров через пятьдесят он задохнулся, остановился и грязно выругался. Массимо с удовольствием заломил ему руку и вернул в дом.

Супругов ждало обвинение в мошенничестве и, возможно, в убийстве.

— Мы не потратили деньги из пособия. — ныл Альберто. — Что с нами теперь будет?

Пришлось признаться, что они уже полтора года дурили врачей, получая пособие по инвалидности.

— Мы никому не хотели причинить вреда!

— Как все началось?

— Меня уволили. Я долго искал работу, но я строитель и в моем возрасте меня никуда не брали. А потом случился микроинсульт. Я достаточно быстро восстановился, но мы поняли, как выгодно получать пособие по инвалидности.

— Полагаю, вас осматривали врачи, как вы их обманули?

— Легко. — Альберто состроил лицо, которое видели в прошлый раз полицейские. Глаза расфокусированы, он что-то забормотал. Весьма пугающее зрелище.

— Каждые несколько недель заходила медсестра, — добавила Глория. — разные медсестры. Он лежал в постели или сидел в этом кресле. Я говорила, что он может стать неуравновешенным, и они быстро убирались.

— Жена устроилась на работу к тому парню, Гвидоне. Зарабатывала хорошие деньги.

— Которые мы сэкономили — все до последнего цента. — сказала Глория. — И хозяин не возражал, когда я забирала домой остатки продуктов. Правда! Мы хотели уехать на юг. Уже нашли маленький домик. Почти накопили нужную сумму. — Глория смахнула слезы: — Теперь мы его уже не увидим…

— Вы серьезно думали, что все получится? — Удивилась Саша. — В любой момент вас могли разоблачить!

— Почему бы и нет? Почти получилось! Пока синьор История не обвинил мою жену в краже шкатулки.

— И теперь он мертв, — сказал Массимо.

— Мы тут не причем! — взвизгнула Глория. — Его мог убить кто угодно! Ему нравилось узнавать чужие секреты и использовать их, когда нужно!

— О чем вы говорите?

— Прислуга невидима и мы слышим и видим многое.

— Что именно?

— Он угрожал кому-то по телефону. Я не знаю, кто это был, и не знаю подробностей. Я просто знаю, что хозяин изучил прошлое этого человека и пригрозил предать гласности что-то, если парень не согласится… что бы он там ни хотел. Это была настоящая ссора.

— Он знал, что вы воровали?

— Это ложь! Я не крала шкатулку!

— Сейчас приедут полицейские и оформят официальный протокол.

— Вы не можете обвинить нас в убийстве!

— Вам придется отвечать на вопросы. Не только о серебряной шкатулке, но и объяснить, почему соседка видела, как вы пришли в дом в день убийства гораздо раньше, чем сказали в своих показаниях. И не стоит ссылаться на ссору со старушкой.

— Я не стреляла в него! — Закричала Глория. — Я была в шоке. Вы же были там! — Ткнула она пальцем в Сашу, — вы видели!

— Но зачем вы солгали?

Супруги молчали.

— Вы же понимаете, что мы исследуем все, записи с камер, показания ваших соседей, всю вашу жизнь до мельчайших подробностей! В наши дни нельзя что-то сделать и не оставить следов! Вы ответите за мошенничество, но это не наша сфера, наша забота — найти убийцу. — Массимо вздохнул. — Не усложняйте свое положение.

— Но я не убивала его!

— Придется признаться… — сказал муж.

— Но они обвинят меня в убийстве! Я знаю!

— Нет, если мы скажем правду. Всю правду. Мы хотим сделать заявление сейчас. — громко заявил Альберто Варна.

Раздался звонок и Саша впустила в дом двоих полицейских.

Один из них включил диктофон, продиктовал формальные данные.

— В своих предыдущих показаниях вы заявили, что впервые прибыли в дом синьора Гвидоне Пикколоджоне в четырнадцать часов. Это верно?

— Нет.

— Громче, пожалуйста.

— Нет, это не правда.

— Когда вы приехали?

— Без нескольких минут девять. Я знала, что у хозяина была назначена встреча тем утром. Я хотел поговорить с ним до того, как придет его гость.

— О чем вы хотели поговорить с ним?

— О серебряной шкатулке. Он обвинил меня в ее краже.

— Он был прав?

— Нет. Признаю, у меня был соблазн, но вы не можете арестовать человека за то, что он думал сделать, но не сделал!

— Значит, вы пошли туда, чтобы убедить его не рассказывать полиции о серебряной шкатулке? Была ли какая-то другая причина, по которой вы хотели поговорить с ним наедине?

— Расскажи всю правду, tesoro, — сказал муж.

Глория бросила взгляд на мужа, потом на Массимо. Плечи ее поникли. — Синьор узнал о мошенничестве с пособиями.

— Как он узнал?

— Я не знаю. Что-то связанное с его компьютерами.

— Он не предоставил никаких доказательств?

— Он сказал, что проверил наши банковские записи. И знал, что мы заключили предварительный договор о покупке дома.

— Чего именно вы надеялись от него добиться?

— Он сказал, что наймет замену, как только агентство найдет подходящего кандидата. Я хотела, чтобы он оставил меня, всего на несколько месяцев. Я собиралась рассказать ему о наших мечтах. Умолять его не обращаться в полицию. Мы никому не причиняли вреда! Я ничего не крала! На самом деле, нет!

— Вы хотели убедить его не выдвигать обвинения?

— Я думала, если расскажу ему об инсульте моего мужа и всех этих поездках в центр занятости, он может посочувствовать.

— Вы поговорили?

— Нет. Я услышала голоса в его кабинете. Поняла, что он не один.

— Кто это был?

— Мужчина.

— Вы узнали голос?

— Нет. Я никогда раньше его не слышала. А я хорошо запоминаю голоса. Могу забыть имя, но не голос.

— Вы видели этого мужчину?

— Нет. Дверь в кабинет была закрыта.

— Возле дома стояла машина?

— Я не заметила. Волновалась и не смотрела по сторонам.

— Что вы слышали?

— Одну или две фразы.

— Расскажите нам, что вы слышали, синьора.

— Они спорили. Мужчина сказал: «Это меня погубит», а хозяин сказал: «Вам следовало подумать об этом раньше».

— Что он имел в виду?

— Откуда мне знать!

— Что вы сделали потом?

— Убралась оттуда как можно быстрее. Чтобы не сделать себе еще хуже.

— Вы скрыли от полиции важную информацию.

— Как это может быть важно, если я не знаю, кто там был? — Она расправила плечи.

— Куда вы пошли потом?

— Домой.

— А когда вернулись?

— В тринадцать тридцать. — Она быстро заморгала. — Я сказала полиции, что в четырнадцать, но я подумала, что его беседа закончится, и у меня будет возможность поговорить с ним…

— И что случилось?

— Вот тогда… — Ее голос дрогнул. —