Вася переменился в лице, дернул поводок эрделя и поспешно зашел в вонючую кабину. Двери захлопнулись, и лифт медленно пополз вниз. Артем мрачно взглянул на исцарапанную панель, вздохнул, попытался отбросить в сторону плохое настроение.

Дверь квартиры открыла жена.

Наташа куталась в синий махровый халат с китайскими иероглифами — подарок мамы. Видно недавно из ванны, даже и волосы еще не успела просушить. Чернышов поцеловал жену в обе щеки.

— Ждала?

— Вот еще, зачем ты мне? Бегаешь неизвестно где, — хитро прищурилась Наташа. — Может, у любовницы?

Артем уловил в ее голосе фальшь. За шуткой она пыталась скрыть что-то очень нехорошее.

— Какая любовница, ты что?

— Ну да, ты жену-то видишь по праздникам! А по будням приходишь заполночь. Сегодня где был? — грозно спросила Наташа, но глаза ее улыбались. Чернышов улыбнулся в ответ, стараясь не замечать боль во взгляде жены.

— Сегодня просто море работы, — пробормотал он.

— Ага, если б было море пива, я б дельфином стал красивым, — пропела Наташа.

Артем разулся, повесил в шкаф пиджак и подошел к жене. Поцеловал в губы.

— Но если не ждала, то хоть скучала?

— Как же! — фыркнула жена. — Дети давно дома, какая скука?

Из детской комнаты доносились азартные визги и глухие удары. Похоже, дочки устроили драку подушками, а также всякие кусания и царапанья. Весьма популярное занятие мисс Чернышевых. Жена показала Артему язык и ушла на кухню. у

Он заглянул в детскую. Дочери увлеченно возились на полу. Лена, старшая, которой было уже скоро тринадцать лет, побеждала. Она увидела отца и смущенно зарделась. В такие моменты Ленка так сильно напоминала мать, что Артем невольно улыбался. Младшая дочь, Анюта, — тощий и яростный котенок — вырвалась из цепких рук сестры, запрыгнула ей на спину и принялась колотить подушкой. На приход отца она почти не обратила внимания. Но возня стала все же не такой яростной, дочери чуть притихли.

— Как уроки? — строго спросил Чернышов.

— Уже почти все… — ответила Ленка.

— Немного осталось! — крикнула Анюта и треснула сестру подушкой по голове.

— Ах ты…! Так не честно!

Ленка схватила Анюту за руки. Хоть она и была на три года старше, но удержать сестру оказалось не так-то просто. Но при отце Ленка старалась вести себя как взрослая, и потому драка прекратилась. Артем усмехнулся и закрыл дверь. Битва тут же возобновилась с еще большим пылом. Что-то с грохотом покатилось по полу.

На кухне суетилась жена. Правда, делала она это очень осторожно и медленно. Чернышов принюхался, забеспокоился и подошел к плите. В кастрюле остывал жидкий овсяный кисель. Наташа готовила эту гадость себе, с ее острым гастритом меню особо не разнообразишь. Жидкие каши, супчики, изредка котлетки на пару, а в моменты обострения — только такие вот кисели.

— Опять приступ? Наташа бледно улыбнулась.

— Выживу, и не надейся.

— Типун тебе на язык! — возмутился Чернышов.

— Ничего, вот помру, найдешь себе молодую девчонку, она тебе и сготовит разные разности. Больше не будет у тебя жены, которая сама ест всякую гадость и мужа, усталого, измученного работой, ничем вкусненьким не кормит.

— Ну да, как это не кормит? А позавчера…

— А вот так. Позавчера кончилось. Сегодня сам себя будешь кормить. Мясо я разморозила, вон в холодильнике на первой полке.

— Гм. А если…

— А если — сам знаешь. Буду готовить, не удержусь и попробую. Потом желудок заболит, опять полночи спать не будем… Опять вся эта кутерьма с неотложками. Что выбираешь?

— Женщина, немедленно покиньте территорию кухни! — картинно нахмурившись, произнес Артем.

— И даже кисель не успею забрать?

— Кисель забери. Но ничего больше — на границе кухни будет проведен обыск!

— Ах, так… — Наташа томно улыбнулась, подхватила чашку с киселем и медленно направилась к двери. Там она остановилась. — Ну, и где охрана границы?

Жена оперлась спиной о притолоку, грациозно отставила ногу. Но стоило Артему сделать шаг по направлению к Наташе, как та со смехом упорхнула в спальню.

— Мясо жарь, пограничник! — крикнула она.

Артем хмыкнул. Резвиться, словно девочка, а месяц назад под капельницей лежала. Какие уж тут игры!

Чернышов промыл мясо под холодной водой и бросил на доску. Быстро порезал свинину на тонкие куски, засыпал солью, залил майонезом и добавил приправу для шашлыка. Все это вместе перемешал и оставил на полчаса — ждать, пока мясо пропитается соусом из майонеза и специй. По-хорошему, стоило оставить хотя бы на час, но…

— Уж очень хочется мне кушать! — пробормотал Чернышов и выставил на сотовике таймер.

Он присел на табурет у окна и принялся рассматривать двор. Вечернее солнце низко стояло над горизонтом, и бледно-синие тени от высоток легли на машины, «ракушки», людей и деревья. Артем задумался. Наблюдая за жизнью, которая кипела внизу, он вспоминал сегодняшнее дело, в который раз сжимал кулаки, когда в голове всплывало подобострастное лицо Легостаева. Завтра надо бы вызвать на опознание людей из «Сизифа» и бывшего капитана Лисякина. Просмотреть протоколы первичных допросов Обращенных, прикинуть, кто из сектантов больше всех готов сотрудничать.

Дважды на кухню заглядывала Наташа. Один раз — за новой порцией киселя, второй раз — просто так, посмотреть, что делает муж. Но, видя, что Артем задумался, не стала его беспокоить.

Телефон пропел мелодию и Артем очнулся. Когда жена появилась на пороге кухни в третий раз, Артем уже принялся за жарку. На плите шкворчала сковорода с растительным маслом, а сам Чернышов искал лопатку. Наташа бросила жадный взгляд на залитую майонезом свинину, тоскливо вздохнула и, налив очередную чашку киселя, вышла из кухни.

Артем выложил на сковороду мясо. Через несколько минут по квартире пополз восхитительный аромат. Почти сразу в коридоре послышались голоса. Спорили дочери. Ленка зашла на кухню и принялась мыть посуду, а худенькая Анюта с порога спросила:

— Ты только на себя готовишь? Мама сегодня болеет, а на ужин опять всякая гадость?

— Не говори так! Или тебе маму не жалко?

— Ну-у-у… Жалко… — замялась дочь. — Но я же не доктор, ее не вылечу.

— Все равно так больше не говори.

Анюта молча кивнула. Она побродила по кухне, машинально переставляя с места на место тарелки и сковородки. Подошла к окну и несколько минут разглядывала двор. Не выдержав, вновь вернулась к отцу и стащила со сковороды кусок мяса.

— Так мы овсянку будем есть, да? Артем хмыкнул.