Но обман не удался. Из других источников немецкому адмиралтейству было известно, что англичане ведут исследования в области высоких импульсных частот. Частично тайное стало явным в начале лета 1940 года, когда немцы прорвались к побережью Ла-Манша и получили возможность видеть установки противника в действии. Все чаще стали раздаваться обеспокоенные голоса специалистов: нельзя тешить себя иллюзиями собственных успехов и останавливаться на достигнутом! Следует продолжать исследования далеко не полностью изученных возможностей радарной техники, чтобы знать, как играть на «высокочастотном рояле», иначе во время войны не обойдется без неприятных сюрпризов.

Однако Геринг не обращал внимания на эти «смешные страхи» и приказал приостановить все исследовательские работы, которые не принесут гарантированного успеха в течение ближайших шести месяцев. Это было время после окончания французской кампании; все лидеры Третьего рейха были преисполнены оптимизма и уверенности в себе. Кейтель, ставший генерал-фельдмаршалом, позволил себе следующее высказывание: «Мы выиграли войну! Просто остальные это еще не поняли!» И Гитлер издал приказ о прекращении любых научно-исследовательских работ, которые не дадут результата в течение ближайшего года. Это был смертный приговор масштабным исследованиям новых радарных технологий. На военно-морском флоте такие работы продолжались, но велись силами небольшой группы специалистов, в то время как в Великобритании и Америке на это дело были брошены лучшие умы. Союзники решили добиться решающего превосходства над противником в этой области.

В 1943 году Гитлер получил прекрасную возможность оценить пагубные последствия своего недальновидного приказа, результатом которого стали не только возросшие потери субмарин, фактически положившие конец подводной войне немецкого флота, но и гибель корабля, ранее считавшегося счастливчиком на флоте. Речь идет о линкоре «Шарнхорст».

Рано утром 15 февраля 1943 года адмирал Тиле был приглашен к Деницу, который сердечно встретил гостя:

– Я хотел бы обсудить с вами, Тиле, возможность использования наших боевых кораблей в Северной Норвегии.

– Вы имеете в виду «Лютцов» и «Нюрнберг», господин гросс-адмирал?

– Да, но я также убежден в необходимости снова отправить в море «Тирпиц». И мы должны решить, стоит ли посылать в Северную Норвегию «Шарнхорст», если мне удастся убедить Гитлера пойти на это.

– По-моему, это единственно правильное решение.

– Мне удалось добиться от Гитлера общего согласия на мои намерения, и кораблям уже не грозит списание. Теперь они смогут выходить в море на операции, если будет подходящая цель и вероятность успеха. Командир вышедшей в море эскадры будет свободен от прежних ограничений и будет иметь право действовать по обстановке, не ожидая инструкций от вышестоящего командования.

Тиле выглядел озадаченным. Старые офицеры, высоко ценившие Редера, весьма скептически отнеслись к появлению на его посту главного подводника страны. Но когда Дениц преуспел в отмене непререкаемого приказа фюрера «никакого риска», который касался больших кораблей (что не удалось его предшественнику), это могло только приветствоваться.

– Да, это решающий момент, – согласился он. – Невозможно воевать, когда пресловутый приказ связывает тебя по рукам и ногам.

Но Тиле не пытался скрыть свое мнение, что прорыв больших кораблей в Арктику будет очень опасным. Во время полярной ночи, которая только что наступила, светлое время суток длится всего несколько часов, если им можно назвать серые сумерки в районе полудня. Имея за плечами богатый опыт войны на море, Тиле позволил себе высказать сомнение:

– Риск ночного сражения в этих водах будет значительно большим для нас, чем для наших противников, у которых имеются серьезные торпедные силы; я имею в виду эсминцы и легкие крейсера.

– Но я требую таких же действий от моих подводных лодок, – нетерпеливо возразил Дениц.

– «Тирпиц» – не подводная лодка, господин гросс-адмирал.

По этому вопросу адмиралы не пришли к согласию. Тиле выехал в Северную Норвегию, чтобы принять командование 1-й боевой группой, но пробыл на борту «Лютцова» всего двое суток, после чего получил новое назначение. Он явно недооценил бывшего подводника.

Тем временем соотношение военно-морских сил на севере начало меняться. Деницу удалось отвести удар, который могло нанести «окончательное и бесповоротное решение» фюрера избавиться от больших кораблей, и у немцев появилась возможность нарастить свою боевую мощь. Место крейсеров «Лютцов» и «Нюрнберг», водоизмещением 10 и 6 тысяч тонн соответственно, которые были выведены из региона, заняли 41-тысячный линкор «Тирпиц» и 31-тысячный «Шарнхорст». Арктические конвои, следовавшие в Россию с военными грузами, оказались под большой угрозой. Быстроходные и отлично вооруженные немецкие корабли могли очень быстро покинуть свои базы в Альта-и Каа-фьордах, чтобы нанести болезненные удары по линиям подвоза, снабжавшим Красную армию.

Снова флот нес угрозу своим присутствием в регионе, которое вынуждало противника принимать серьезные меры предосторожности. Даже когда немецкие корабли оставались у причалов, союзникам приходилось постоянно держать наготове внушительные силы, которые могли бы подоспеть к месту событий в случае необходимости. 9 сентября 1943 года группа немецких кораблей в составе «Тирпица», «Шарнхорста» и десяти эсминцев провела успешную шпицбергенскую операцию. Но вскоре после этого нескольким отчаянным храбрецам англичанам удалось провести две сверхмалые субмарины сквозь все заграждения (а их было немало) к месту стоянки «Тирпица». Имевшиеся на них специальные мины не могли уничтожить гигантский корабль, но их взрывной силы хватило, чтобы вывести его из строя на полгода.

«Шарнхорст» остался один, и англичане смогли перевести дух: одному линкору можно было противостоять, сил для этого вполне хватало. Следствием этого явилось решение британского адмиралтейства посылать арктическим маршрутом в Мурманск более многочисленные конвои, чем раньше. Был разгар зимы, самая середина полярной ночи, и условия для операций линкора сложились еще менее благоприятные, чем описывал адмирал Тиле, предостерегая своего командующего. Ведь кораблю предстояло передвигаться в темноте. Секрет нового британского радара к тому времени уже был раскрыт, и не приходилось сомневаться, что у англичан по приборам обнаружения имеется явное преимущество. На «Шарнхорсте» стояли только старые немецкие радары. К тому же опыт показал, что рассчитывать на поддержку авиации люфтваффе смысла не было, хотя в районах, прилегающих к норвежскому побережью, она господствовала в воздухе.

Тем временем тревожные новости начали поступать с Восточного фронта. Немецкая армия вела упорные оборонительные бои против советских войск, атакующих на фронтах протяженностью несколько сотен миль. Всякий раз, когда конвой с американскими военными грузами прибывал в советские порты, через несколько недель это отражалось на состоянии дел на фронтах.

Это заставило Деница действовать. Он решил, что независимо от обстоятельств нужно сделать попытку изменить положение вещей. В начале года ему пришлось пережить ярость Гитлера, кричащего проклятия в адрес «Шарнхорста»; теперь ему предстояло убедить фюрера, что корабль может выполнить серьезную миссию.