Командир еще размышлял, какую встречу ему готовят англичане, когда прозвучал сигнал воздушной тревоги. После новолуния прошло уже пять дней, и луна появлялась в небе около 10 часов вечера. Но даже молодой месяц освещал большой корабль достаточно хорошо, чтобы сделать его заметным для приближающихся на небольшой высоте бомбардировщиков. Едва только зенитные орудия открыли огонь, как бомба попала в носовую часть корабля.

После этого «Коронелу» пришлось отправляться в Булонь, чтобы снять раненых, а оттуда в Дюнкерк на ремонт. Здесь, пока корабль стоял в ожидании, англичане устроили на него настоящую охоту. Воздушные налеты день ото дня становились все яростнее. Очевидно, было принято решение раз и навсегда покончить с немецким рейдером. Спустя две недели в «Коронел» угодила бомба, пробившая в палубе большую дыру, но не взорвалась. Неизвестно, что послужило причиной, но было принято решение отказаться от направления вспомогательного крейсера в Атлантику. Выйдя из Дюнкерка, корабль миновал ожидавшие его вражеские крейсера и эсминцы и без происшествий вернулся в Германию. Там он провел много месяцев в доке и был превращен во вспомогательный корабль для истребителей люфтваффе.

Хотя несколько позже было произведено переоборудование еще одного судна, даже более современного, чем «Коронел», и появился корабль «5», реально для немецких вспомогательных крейсеров конец войны уже наступил. Когда капитан Тинеманн вернулся в Берлин и предстал перед лицом нового командующего, гросс-адмирал Дениц приветствовал его с большим чувством.

– Искренне рад, что вам удалось благополучно выбраться из этой передряги, – сказал он.

А капитан вспомнил слова, сказанные ему на прощание старым командиром о том, что шансы на успех составляют один к ста. Шанс мог оказаться успешным, только если бы сам дьявол приложил к этому свою мохнатую лапу.

Деницу не требовалось последнее доказательство – провал миссии «Коронела», чтобы окончательно убедиться: главная задача ВМФ, а именно потопление вражеского тоннажа, теперь целиком ложится на подводные лодки.

Начиная с весны 1942 года в соответствии с программой строительства подводного флота, принятой в начале войны, в море каждый день выходила новая подводная лодка, полностью готовая к действиям. Несмотря на организацию движения судов конвоями и повышение эффективности защитных мер, принятых союзниками, потери тоннажа от месяца к месяцу возрастали. Однако летом 1942 года начали происходить странные вещи, для которых вначале невозможно было найти объяснение.

– Мы не знаем, как это произошло. Неожиданно из плотного слоя облаков прямо на нас вынырнул «либерейтор» и сбросил бомбы. Но они никак не могли нас заметить! – недоумевал командир одной из подводных лодок, беседуя с Деницем в штабе подводного флота, расположенном близ французского Лориана.

Дениц лично знал всех своих командиров. По возвращении из похода он тепло приветствовал каждого, но уже на следующий день подвергал пристрастному допросу. Дениц желал выслушать подробный отчет о каждом дне и часе похода, получить детальную информацию о всех отданных приказах и принятых решениях, о каждой израсходованной торпеде.

– Конкретнее, пожалуйста. Что это было? Повтори все с самого начала еще раз.

Дениц находился в тесном контакте со всеми командирами подводных лодок, знал по именам даже зеленых новичков и неизменно повторял, что их рассказы о происшедших событиях, мнения и выводы являются для него бесценным кладезем информации.

– Ну и что ты об этом думаешь, Ганс?

Все возвращающиеся на базу командиры знали, что, беседуя с Деницем, следует выкладывать карты на стол – другого выхода нет.

На этот раз совещание продолжалось всю ночь. Уже не первая лодка была неожиданно атакована самолетом противника, причем в условиях, когда ее не должны были заметить. До сих пор низкая густая облачность и ночная темнота считались надежным укрытием для подводных лодок. Оставаясь невидимыми, они могли всплыть для подзарядки батарей или приблизиться, оставаясь на поверхности, для ночной атаки на конвой. Но теперь темнота, до сих пор бывшая верным союзником подводных лодок, кажется, стала предателем.

– Мы двигались по поверхности с обычной скоростью, когда неожиданно услышали гул самолета, – докладывал другой командир. – Буквально через несколько секунд в корму уперся луч прожектора. И начался обстрел. Противник определенно не искал нас прожектором, а заранее знал, где мы находились. Он сразу осветил корму нашей лодки.

В общем, Деницу и его офицерам было над чем поломать голову.

– Что ж, на сегодня достаточно, – устало вздохнул Дениц. – Пока отправляйтесь в отпуск. Сколько вы хотели бы отдохнуть? Можете взять мою машину завтра для поездки на вокзал.

Проводив командира до двери, Дениц вернулся к столу. Его лицо потемнело от усилий найти верное объяснение непонятному.

– Мекель, – он положил руку на плечо одного из штабных офицеров, – что происходит? Почему они выходят на нас так точно? Как это стало возможным?

Но Мекель тоже не знал ответа.

Всю следующую неделю Дениц периодически возвращался к обсуждению наболевшего вопроса.

– Быть может, это простое совпадение? – предположил кто-то из штабистов.

– Совпадение? – раздраженно отмахнулся Дениц. – Вы же сами в это не верите! Не слишком ли часто мы списываем на совпадения те случаи, когда противник обнаруживает нас раньше, чем мы его? Когда вахта на мостике не бдит, как это ей положено, а ворон считает – вот что у нас теперь называется совпадением.

– Слишком много сообщений о внезапных атаках, – сказал другой офицер, – чтобы все они могли оказаться совпадениями. Очевидно, на вооружении британской авиации появился новый поисковый прибор, позволяющий обнаружить цель даже при нулевой видимости.

– Но у нас он тоже есть – это радар!

– Да, на берегу и на больших кораблях. Никто еще не сумел установить такую громоздкую аппаратуру на самолет.

На этом обсуждение прекратилось – никто больше не выдвинул другие предположения. Но упоминание о радаре насторожило Деница.

– Давайте спросим у Мартенса, – решил он. – Быть может, он сумеет отыскать ответ.

Адмирал Мартенс возглавлял радиоразведку ВМФ. Срочный запрос Деница о возможности наличия у противника компактных радарных установок, которые можно использовать на самолетах, заставил его глубоко задуматься. Его департамент уже занимался этим вопросом: немецкие радарные станции на побережье Франции отслеживали деятельность вражеских радаров на всех возможных частотах.

Вскоре начали поступать сообщения, внесшие некоторую определенность. В начале июня 1942 года Мартенс отправил капитана Штуммеля, впоследствии сменившего его на посту главы радиоразведки флота, к Деницу. Выслушав сообщения о последних событиях в море, Штуммель твердо заявил:

– Да, это радары.