Вот почему, когда Майкл снял с нее рубашку — а под рубашкой не было ничего, — она с готовностью закинула руки ему за шею.

— Подожди, не так быстро. — Он чуть отстранился. — Дай я на тебя посмотрю.

Кейла почти физически ощущала, как его взгляд скользит по ее бледной коже. И вот что странно: под этим взглядом ее соски напряглись, словно от дразнящих ласк. Заметив это, Майкл улыбнулся; естественно, от него не укрылось ее горячечное возбуждение. И прежде чем Кейла успела сообразить, что он собирается делать, Майкл наклонился к ее груди, провел языком по набухшему соску, а потом неожиданно взял его в рот и принялся легонько посасывать. Второй сосок он пощипывал пальцами.

Кейле казалось, что она сходит с ума. Конечно, в теории она знала все приемы любовной игры, но даже представить себе не могла, что эти ласки могут дарить столь пронзительное наслаждение и возбуждать такое безудержное вожделение. Ей казалось, что она падает с головокружительной высоты... только падение это не страшное, а, наоборот, восхитительное!

А потом все ее существо как будто взорвалось пламенем, и по телу прошла сладостная дрожь.

— Майкл, — выдохнула она беззвучно, но он все же услышал и поднял голову; его глаза горели тем же пожаром, который пылал у нее в крови.

— Да, — отозвался он, и теперь в его голосе было только желание, жгучее и настойчивое.

Майкл подхватил ее на руки, и Кейла задохнулась от той отчаянной, едва ли не первобытной силы, которой было исполнено это порывистое движение.

— Я тяжелая, не надо...

— Нет, — хрипло прошептал он, — ты как раз для меня!

Без всяких видимых усилий он понес ее по коридору. Дверь в его спальню была приоткрыта. Распахнув ее ногой, Майкл вошел в комнату и, не зажигая света, донес Кейлу до широкой кровати.

Она думала, что он сразу уложит ее на постель, но Майкл осторожно поставил ее на ноги. И, разумеется — как всегда, в самый неподходящий момент — Кейла покачнулась и едва не упала.

— Ох, я такая неуклюжая, — пробормотала она.

— Глупости! — улыбнулся Майкл, и его голос вновь наполнил все ее тело трепетным жаром. — Не переживай.

— Я и не переживаю...

В его глазах вспыхнули и погасли искорки смеха.

— Расстегни мне рубашку, — попросил он серьезно. — Я столько раз представлял себе, как ты будешь меня раздевать!

До нынешнего момента Кейла считала, что инициатива в постели всегда должна исходить от мужчины, а женщина вольна только принимать или не принимать его ласки. Мысль о том, что это может быть обоюдным устремлением, возбудила ее еще больше. Она расстегнула ему рубашку и осторожно провела ладонями по его обнаженной груди.

Поначалу ее ласки были неуверенными, но уже то, что она сама ласкает мужчину, наполняло сердце пьянящим восторгом. Внезапно Майкл застонал, и Кейла испуганно замерла. Может быть, она сделала что-то не так? Но, взглянув на него, она увидела, что в его глазах горит тот же голодный огонь, который сжигал все ее существо. Наверное, это должно было испугать ее еще больше, но в ней уже не было страха.

— Ты такой сильный! — прошептала Кейла, сама удивившись своим словам.

— Так вот что ты любишь? Силу?

Она погладила его мускулистые плечи.

— Да, наверное. — Ее голос звучал глухо и хрипло. — Силу и красоту! — Она рассмеялась. — А ты очень красивый...

К ее несказанному изумлению, Майкл слегка покраснел.

— И ты тоже красивая, — проговорил он, снимая рубашку.

— Не говори так, не надо!

Он взглянул на нее, нахмурившись.

— Не веришь? Но ты действительно очень красивая. Ты как рассвет, размывающий ночь, — сказал он, и Кейла поняла, что это не просто красивые слова: голос Майкла был наполнен искренним волнением. — Ты вся огонь, свет и жар!

Он взял ее груди в ладони и принялся осторожно ласкать их. А потом приник к губам Кейлы, и его поцелуй был неистовым и исполненным отчаянной страсти, как будто он никак не мог насытиться ею.

Кейла позволяла ему делать с ней все, что он хочет. Она была как послушная ученица в руках великого мастера, и в какой-то момент обнаружила, что лежит обнаженная на постели, а Майкл склоняется над ней.

— Ты — жгучее пламя!

Он улыбнулся — чувственной и ленивой улыбкой. Так улыбается мужчина, который знает, что ему доступно все. А потом он вдруг наклонился и провел языком по ее бедрам. Кейла испуганно вздрогнула: она и представить себе не могла, что бывает такое пронзительное наслаждение.

А потом Майкл приподнялся, разделся без дальнейших церемоний и, обнаженный, лег рядом с Кейлой.

Она смотрела на него, пораженная тем, какой жгучей страстью горит его взгляд. На горле Майкла билась жилка, выдавая бешеное нетерпение, и Кейла, уже ничего не опасаясь, провела руками по его плечам, по бокам, по бедрам.

Она не коснулась средоточия его возбужденной мужественности, но ее тело, уже налившееся соком желания, готово было принять его в себя. Майкл же был не столь стыдлив и осторожен. Он провел рукой по разгоряченному средоточию ее женского естества, и каждая клеточка тела Кейлы наполнилась восхитительным восторгом.

Кейла уже не могла сдерживать переполнявших ее желаний. С тихим стоном она подалась навстречу Майклу и притянула его к себе, безмолвно требуя, чтобы он взял ее.

Мир вокруг перестал для нее существовать. Остались только эта комната, только эта постель, только этот мужчина. Подхваченная сияющим вихрем страсти, она унеслась в запредельные выси, где не было ни времени, ни пространства, где не было ничего — только она и Майкл.

Неторопливо и очень умело Майкл довел ее до того, что она едва не сходила с ума от желания. Ей казалось, что, если он не возьмет ее прямо сейчас, она просто умрет, сгорит в огне собственного неуемного вожделения! И вот наконец он вошел в нее, распаленную и готовую принять его. Они оба замерли на мгновение, а потом Кейла, неожиданно для себя самой, подалась вперед и обвила его бедра ногами, еще больше раскрывшись ему навстречу.

— Да! — прошептал Майкл.

Его движения сделались настойчивыми и ритмичными, и вскоре Кейла вошла в этот ритм, отдавшись ему целиком, впиваясь пальцами в плечи Майкла.

В какой-то момент она поняла, что он сдерживает себя, чтобы не достичь вершины наслаждения прежде, чем полностью удовлетворит ее. И хотя Кейле было приятно, что он думает о ее удовольствии, ей совсем не хотелось, чтобы он в чем-то себе отказывал ради нее. Она хотела, чтобы он тоже полностью растворился в этом восхитительном вихре, чтобы он не мог думать ни о чем другом, кроме этого чуда, которое вершилось сейчас между ними!

И вот наконец обжигающее напряжение, что копилось в самых сокровенных глубинах ее естества, взорвалось слепящими искрами. Все растворилось в этом сиянии. Осталось только чистейшее наслаждение. Кейла вскрикнула, и тело ее содрогнулось под его телом.