— Немного, — не стала врать я. — Но я люблю смотреть кино именно в оригинале, потому что перевод всегда урезанный и не точный.

— Ясно, — кивнула она. — После завтрака можете собираться.

— Зачем? — не поняла я. Еще ведь рано. Сеанс начинался ближе к часу, а сейчас только без четверти девять.

— Дмитрий Сергеевич передал, что Анастасия Евгеньевна хочет с вами прогуляться.

— Но...

— Оденьтесь, пожалуйста, по погоде, но возьмите на всякий случай кофту. Дмитрий Сергеевич сказал, что вам нельзя болеть, — продолжила Илона, поднявшись со стула. — Доедайте. Жду вас через... полчаса вам хватит?

Я кивнула. Мне просто стоит "пережить" встречу с Настей и умудриться не накрутить себя от волнения. Нет, было бы отлично, конечно, если бы я просидела в спальне и морально готовилась, но, думаю, лучше занять себя общением.

Собралась я довольно быстро: захватила рюкзак, туда поместила кофту, свой телефон, паспорт и мелочи из своей старой сумочки, вздела в уши те самые сережки и оделась максимально удобно.

Теперь только бы не натворить ошибок и успеть вовремя доехать до деревни...

Настя ждала меня у детского дома, что меня очень удивило. Я думала, она поведет меня в какое- нибудь пафосное место, покажет роскошь и... и больше вариантов у меня не имелось. Но на деле же Калинина, в простом, но деловом платье, стояла у входа в приют с папкой в руках. Рядом с ней находились мужчины в рабочей одежде - явно грузчики.

— Илона, мы же в... — я замолчала, не закончив, но помощница Воскресенского поняла и пояснила:

— Анастасия Евгеньевна активно занимается благотворительностью, и сегодня она попросила Дмитрия Сергеевича, чтобы вы ей помогли.

— Я? Чем? — удивленно спросила я.

— У меня нет ответа на этот вопрос, — отозвалась Илона.

Я решила не доставать ее вопросами, к тому же мы уже подошли к крыльцу.

— Привет, солнышко! — Калинина меня крепко обняла и радостно возгласила: — Как я счастлива, что сегодня ты со мной! Идем, у нас с тобой много дел.

— Привет, — я улыбнулась ей. — Сегодня какой-то особенный день?

— Особенный? — Настя замерла, а ее широкая улыбка на миг погасла, пожухла, будто бутон цветка, а зеленые глаза покрылись инеем... Но она быстро взяла эмоции под контроль и, растянув губы, сказала: — Можно и так сказать. Идем, милая.

Когда мы вошли внутрь, я чуть ли не ахнула от количества коробок. Они были везде: сгружены на пол, сложены у стен, стояли на поверхности диванов.

— А что внутри? — кивнув на особенно большую коробку, спросила я.

— Да так, одежда и по мелочи, — махнула рукой Анастасия и поторопила меня и молча следующую за мной Илону: — Быстрее, нас действительно очень ждут.

А у меня просто не находилось слов... И слова Воскресенского теперь просто не укладывались в голове: разве может такая, как Настя, подставить? Идти по головам, не жалея даже маленького ребенка, который так верит в отца и ждет его. Я совсем запуталась в людях. Где правда, а где ложь? Где зло, а где добро? Почему все смешалось в серый?

Я думала, что Алена - моя пристань, маяк, который никогда не оставит меня без поддержки, но в итоге она оказалась моей бездной. В ком еще я разочаруюсь, ошибочно приняв игру за любовь?..

Нас ждали. Очень ждали. Десятки малышей терпеливо ожидали у множества пакетов и контейнеров. От них исходило так много положительных эмоций, что я на миг растерялась.

— Потрясающе, правда? — Настя сжала мою ладонь. — Они такие счастливые, что я сама счастлива. Резонансом.

Воспитательницы, удостоверившись, что хозяйка личного праздника для приюта уже в зале, принялись раздавать деткам сладости и игрушки.

У меня в глазах защипало. Черт... Это так... так... неописуемо. Вроде и радость, а вроде и невероятно грустно.

Мои размышления прервала Калинина, проговорив:

— Мы свое дело почти сделали, давай теперь сядем вон там и поболтаем. Вот так уже лучше, — она откинулась на спинку стула и с наслаждением скинула каблуки. — Зря я надела эти неудобные туфли, но что с нас взять, женщин? Красота, чтоб ее.

— Настя, а что происходит? — не вытерпела я.

— М? Ты о том, зачем мы здесь сидим? — переспросила Анастасия. — Знаешь, все люди очень эгоистичны, эгоизм заложен в нас, это нормально. Только представь, чтобы было с тобой, если бы ты беспокоилась обо всех на Земле? Так вот, поэтому мы следим за тем, чтобы детки все получили. Сейчас поговорим с директором, а затем мои поверенные займутся наблюдением за дальнейшим распределением денег и вещей.

Из слов Калининой я сделала два вывода, а еще "вывела" вопрос, который решилась озвучить:

— То есть и вы действуете в угоду своих планов?

— Ты интересуешься, эгоистка ли я? — тихо рассмеялась женщина. — Да, как и все. Я чувствую жалость к детям, но... жалею я все равно больше себя. Как бы это не звучало гадко, но это правда. Я не рассчитываю на благодарность и титулы, отнюдь, в моем возрасте это уже не самое главное. Мне важно знать, что я трачу трачу время не зря, что я помогаю кому-то и что теперь на одного страдающего меньше. Потом становится легче жить.

— Легче жить? — я ухватилась за фразу крепче, чем сжала бы спасительную шлюпку.

— В прошлом у меня много ошибок, милая, так много, что я в них теперь захлебываюсь, — Настя разгладила и так ровный подол своего светлого платья, покачала головой, будто прогоняя старые и болезненные воспоминания, и завершила нашу беседу: — Ладно, мы что-то заболтались. Вставай, еще немного, и я тебя отпущу.

Я молча поднялась, не став задавать кучу других вопросов, которые крутились в мыслях. Этот день и это место явно что-то значили для Насти. Она выглядела и подавленной, и воодушевленный - невозможная смесь эмоций. Или я опять ошибаюсь.

Попрощавшись с Калининой, мы направились в кинотеатр. Доехали в полнейшей тишине: водитель занят дорогой, Илона не любила болтовню впустую, а у меня не было настроения начинать разговор. Я все думала о словах Насти и прокручивала в голове план побега. Итак, отпроситься в туалет на середине фильма, сбегать до ломбарда и как можно быстрее оформить залог, а затем бегом до вокзала: надо успеть купить билет и сесть на поезд.

Я очень боялась, что не учла какой-то момент, и мой замысел просто рухнет из-за этого. Как башня из кубиков, из которого вытащили детальку. Вдруг помощница Воскресного откажется меня отпустить одну или водитель не отгонит машину на подземную парковку и заметит меня, выходящую из молла?

Но нет, мои страхи оказались напрасны. Я сумела выбраться из кинозала, добраться до ломбарда, а затем и до вокзала. И далее меня не покидало внезапное везение: я ухватила последний билет и почти сразу же села в поезд. К моменту, когда меня точно должны искать, я была уже далеко.