– И что уж там, ты хотел похвастаться, какой ты прекрасный и проницательный, – ехидно вставила я, вертя в пальцах кусочек сыра.

Лер смерил меня таким взглядом, что простая фрейлина мгновенно поджала бы хвост и выбежала из комнаты. Но я, повидавшая его без подштанников, лишь бесстрашно уставилась в ответ.

– Ты ведь сразу понял, кто я, – произнесла я. – Едва я сказала тебе своё имя.

– Имя моей матери. – На лицо Лера легла тень. – Конечно, я догадался.

Наступило молчание.

– Ты ведь совсем ничего о ней не знаешь, да? – тихо спросила я.

– Альбер рассказал немного. Но он редко бывает при дворе. Кто же оставит мне верного союзника?

Я закусила губу. Я надеялась увидеть Альбера, надеялась получить его поддержку, но, похоже, этому не суждено случиться. По крайней мере, не скоро.

– А дорогая матушка моего братца уничтожила всю память об Эстер Рист. – Лер прикрыл глаза. – Я даже не видел дом, где она росла. Я хотел поехать в герцогство, просил… но ты можешь догадаться, с каким успехом.

– Да уж, – пробормотала я.

Но Лер всё-таки сбежал, хотя за ним наверняка наблюдали. И из столицы в Йевер он уж точно ехал чуть ли не под конвоем. Как же он смог украсть коня и ускользнуть?

Лер усмехнулся, не открывая глаз.

– Я и не говорил, что это было легко.

– И твой брат ничего не заподозрил? Не понял? Не… почувствовал твои намерения?

Лер покачал головой:

– Сизмунд не видит чужие тайные помыслы. Можешь не бояться.

– Можно подумать, без дара он белый, нежный и пушистый, как первый снег, – буркнула я. – Твой братец – будущий король, и власти у него предостаточно.

Лер приоткрыл глаза. Теперь он смотрел на меня, и его взгляд был таким же холодным и безразличным, словно мы вновь стояли на приёме.

– В опасности, – раздельно проговорил он, – как раз ты. Всю правду о моём даре знают Сизмунд и его мать. Остальные думают, что я всего лишь проницателен, а заодно собираю «мерзкие сплетни».

– И больше никто не знает?

– Дар проявляется не в раннем детстве, а позже, когда ты более или менее умеешь держать себя в руках. Но даже тогда я бывал неосторожен. – Лер вздохнул. – Пошли слухи. Пришлось врать и говорить, что я подкупаю слуг, чтобы узнавать чужие секреты. И то понадобилось несколько лет, чтобы шепотки об «истинном принце» смолкли.

В голосе Лера не было ни малейшей горечи. Только усталость.

– У тебя был шанс стать «истинным принцем»? – тихо спросила я. – Забрать трон?

Лер фыркнул.

– При законном сыне и живой королеве, которая меня ненавидит? Как ты себе это представляешь?

– Так и представляю, – пожала плечами я. – Королевский дар вызывает больше уважения, чем какая-то там злобная бабёнка.

Лер покачал головой, сдерживая смех.

– Слышала бы тебя её величество.

– Она и так от меня не в восторге, – отмахнулась я, расправляясь с очередным треугольником ароматного сыра. – Так почему тебе не побыть истинным принцем? Не собрать сторонников?

– И въехать в столицу на белом коне? – голос Лера был полон иронии. – Ты забыла, что я рассказывал тебе о своих друзьях?

Я нахмурилась. Мы ведь говорили об этом, верно?

«Порой отделиться от них, остаться одному – это единственный способ их спасти».

Лер кивнул, откидываясь в кресле.

– Ты помнишь.

– Поэтому ты ничего никому не рассказываешь, – тихо сказала я. – Чтобы не пострадали те, кто тебе дорог. Альбер Рист, например.

– Разве что раз в месяц изобличаю какую-нибудь девицу, чтобы пощекотать всем нервы, – пожал плечами Лер. – Или намекаю её величеству, что её грязные секреты мне известны. Моему братцу не стоит забывать, какую змею он пригрел на груди.

– Думаешь, рано или поздно ему надоест твоё соседство?

Лер медленно покачал головой.

– Не думаю. У нас… сложные отношения. Возможно, если бы не его мать, мы бы даже подружились в детстве. Но она проследила за тем, чтобы у Сизмунда были совсем другие друзья… и чтобы он возненавидел меня так же сильно, как ненавидит меня она сама. У неё не всё получилось, к счастью. Но…

– Сизмунд тебя не любит, – прошептала я. – Не верит тебе.

– Он единственный во всём королевстве, чьи мысли я не могу прочитать, – просто сказал Лер. – Сизмунд для меня закрытая книга. Иногда мне кажется, что мы можем понять друг друга, но чаще я думаю, что это невозможно. Сизмунд боится меня, не может не бояться. А его мать поддерживает в нём этот страх.

– Потому что не желает терять власть.

– Само собой.

– Он… совсем не владеет даром? – поколебавшись, спросила я. – И его младший брат, Вейнар, тоже?

Лер покачал головой.

– Нет. Они оба королевской крови, так что я не могу читать их помыслы. Но Сизмунд, кажется, злится от этих недоспособностей ещё больше, чем если бы у него их не было совсем.

– Злится настолько, что заманивает в постель беззащитных девушек и рушит им жизнь? – спокойно спросила я.

– Да, Сизмунд испортил пару репутаций, – пожал плечами Лер. – Но девицам тоже надо было думать, что с ними будет потом, а не висеть у принца на локте с умильными улыбками и не предлагать себя на блюдечке. Если не думать головой, бывают последствия.

– А ты циник, – с горечью бросила я.

Усмешка Лера была под стать моему тону.

– А ты сомневалась? Нельзя вырасти при дворе, читая мысли, и сохранить сердце.

– А честь? – тихо спросила я. – Её ты сохранил?

– Об этом стоит судить тебе, не так ли?

Мы помолчали. Я искоса смотрела на Лера. Сейчас он казался куда бледнее, чем на приёме. Ему стоило бы провести эти дни в постели, а он решил распустить хвост на приёме – и вот результат.

Хм. Он что, настолько хотел увидеть меня?

– Даже не надейся, – лениво пробормотал Лер. – Прекрасный раненый принц случайно встречает в лесу крестьянскую княжну, падает ей в объятья, она с романтическими вздохами обшаривает его карманы, потом они видят друг друга на королевском приёме, она признаётся ему в своих высоких