— Яш, а куда едем-то?

— В Тулу, Андрей. Наши уже там, только мы с тобой «опаздуны».

— А на фига мы там нужны? — обалдел я. — Или у нас задача поменялась? Или там нашли что-то?

Подумав об этом, я аж задергался от волнения.

— Не-е-е. Не переживай. Просто руководство решило, что некоторые разработки обязательно должны быть показаны нам. Может, что-то посоветуем путного. — Он вздохнул и добавил: — Хотя что может посоветовать человек, который не в состоянии самостоятельно найти свою одежду? — и жизнерадостно заржал, глядя на мое обиженное лицо.

До Серпухова мы молчали. Не знаю, о чем думал Яша, но я задумался о будущем. Я надеялся, что к информации, полученной от меня, Сталин прислушается. Это произошло, но… опять это долбаное НО! Киевского «котла» не случилось, масса войск и техники сохранилась, но по тем обрывкам, которые я запомнил из разговоров с Олесей, дела у страны…овые. Не мне судить, лучше или хуже, чем в истории, которую я знаю, но пока плохо все. К Питеру немцы с финнами ломятся как оголтелые. На юге вообще слоеный пирог какой-то. Под Одессой у немцев ничего не выходит, немного южнее тоже не особо. Часть левого берега Днепра, в районе Днепропетровска и ниже, — у нас, а выше, к Киеву, — у немцев. Севернее — тоже полная неясность. Доедем, нужно обязательно у Яши все разузнать. Передохнув и покушав в Серпухове, до Тулы остановок уже не делали. Я думал, что будем заезжать в управление, но поехали напрямую на завод. Блин. При входе в Управление НКВД меньше проверяют документы, чем здесь! Нет, я понимаю — бдительность и т. д. Но реально достали. Коллеги называется. Одну форму носим, а смотрят, как на Гитлера. Обидно даже. Наконец-то проверки закончились и мы присоединились к остальной группе. Вот тут начались сюрпризы. Первым оказалась личность нового начальника группы — Мартынов! В первый момент я подумал, что у меня глюк! Но Александр Николаевич развеял это опасение — обнял меня так, что ребра затрещали! Вторым оказался улыбающийся Серега. Повернувшись назад, увидел довольную морду Зильбермана и… обиделся! Гад, сказать не мог!

…Что-то не то со мной происходит. Перепады настроения странные. Не прошли даром приключения? Похоже на то. Но хрен я кому скажу про это! Хватит с меня врачей, надолго хватит!

Все. Приходим в себя, а то Мартынов странно смотреть на меня стал.

— Александр Николаевич, за что вас к нам?

— Потом расскажу, — ухмыльнулся он. — Сейчас некогда, работать нужно. Пошли, покажем тебе кое-что, может, что-то умное скажешь.

— Да куда ему умное говорить? — влез Яша. — Он может…

— Старший лейтенант Зильберман! — Голос Мартынова зазвенел. — У вас работы мало? Бегом на свой участок!

Хлопнула дверь, а я, офигевший, смотрел на место, где только что стоял Яша. Да, силен Мартынов! Так быстро к порядку приучить этих «гениев» — это что-то!

Долго предаваться размышлениям мне не дали, и через десять минут мы вошли в большую длинную комнату. Большую часть комнаты занимал верстак, сделанный единым столом во всю немалую длину стены. А на верстаке лежало и стояло штук сорок единиц разного вида оружия. Глянув на Мартынова и поняв, что можно, я бросился к этому изобилию. Честное слово, не представляю мужчину, которому бы не нравилось оружие. А уж посмотреть что-то новенькое сам бог велел. Рассматривая то, что лежало на верстаке, я «потерялся». Ничего необычного или нового. Те же «светки», «тотошки», ППШ и многое другое. Ничего принципиально нового, кроме одного образца. Здоровенная дура, которую я принял за противотанковое ружье. Но, посмотрев поближе, понял, что больше это напоминает специальные снайперские винтовки конца XX века. Главным внешним отличием от противотанкового ружья был магазин. Здоровенная прямоугольная коробка, торчащая снизу. Приподняв «мини-пушку», заранее посочувствовал тем, кто будет таскать подобное. Явно больше двадцати килограммов! Зато если из такой попадешь, мало не покажется ничему и никому. Повернувшись к Мартынову, я спросил:

— Так зачем мы здесь нужны? Мягко говоря, я не спец по оружию, хоть и неровно дышу к таким штукам, — и похлопал ладонью по «пушке». — Да и остальные не гении оружейного дела. Мешаться под ногами у специалистов?

— Нет, Андрей, мешать никому не нужно. — Мартынов устало улыбнулся и продолжил: — Ваша задача — посмотреть несколько интересных «вещиц», в происхождении которых есть определенные сомнения. Основное заключение мы уже подготовили. Ждали только тебя. Я знаю, что ты не великий специалист, но может случиться так, что именно ты что-то объяснишь нам.

Пока мы разговаривали, два бойца занесли небольшой ящик, окрашенный в зеленый цвет, так любимый военными. Поставив ящик на верстак и козырнув Мартынову, они удалились. Открыв ящик, Александр Николаевич отошел в сторонку и жестом предложил мне посмотреть. Не скрывая любопытства, я заглянул в ящик и разочарованно оглянулся на командира. В ящике лежали обломок какой-то трубы, несколько гильз и большой пистолет. Или не пистолет? Взяв «пистолет — не пистолет» в руки, я более внимательно посмотрел на него. Что-то он мне напоминал, но что именно? Вытянув руку с непонятной штуковиной, я наконец-то сообразил. «Узи»! Елки-палки, настоящий «узи», знакомый мне только по компьютерным играм. Ни хрена себе дела! Положив автомат назад, я взял «трубу». Больше всего это походило на кусок от использованной «Мухи». В жизни я с ними не сталкивался, но по «ящику» и играм знаком. Да, интересно. Отложив трубу, я взял гильзы. А вот их я очень хорошо знаю. Обычные гильзы от «калаша». Немного «прихваченные» ржавчиной, но запах сгоревшего пороха еще чувствуется. Повернувшись к Мартынову, я спросил:

— Только это? А…

— Только это. Больше ничего. Ни людей, ни их следов. Можешь что-то пояснить по поводу находок?

— Могу, — и я начал рассказывать.

Мой рассказ много времени не занял. Да и что я мог рассказать? Что «узи» — израильское оружие, созданное Галилом? Что гранатомет — это крутая штука? Что АК — лучший автомат в мире по совокупности своих характеристик? Больше-то ничего и не мог. Лучше бы ППС скорей изобрели в Питере, толку больше, чем от моего рассказа. Так и сказал Мартынову. Как же много я услышал о себе нового! До киевских выражений Сергиенко было далеко, но тоже ничего, познавательно. Особенно мне понравился пассаж про то, что я «умею работать только головой, которая в штанах». Минут через пять Мартынов успокоился и уже нормальным голосом сказал:

— Сейчас выезжаем в Москву, по дороге вспоминаешь ВСЕ, что ты только слышал об оружии. По приезде на место садишься и все записываешь. После этого — добро пожаловать к врачам. Понял?

— Понял, товарищ майор! Скажите, а где все это нашли? Если не великий секрет, конечно.

— Секрет, как ты говоришь, именно великий, и, если бы посчитали нужным, место находки тебе сообщили бы. А раз нет, — он развел руками, — то нет. Ладно. Пошли в столовую, и на выезд. Пусть местное КБ само с ума сходит без нас.

В Москве, несмотря на уже позднее время, в оборот меня взяли крупный. Писать я не просто устал, за…лся! Хорошо еще то, что разрешили карандашом писать, а то этими перьями… Бр-р-р-р. Никогда не думал, что пером писать так трудно! Ну его подальше, я лучше карандашиком! Остальных всех отпустили, поэтому мне никто не мешал, только командир время от времени заглядывал. Проверял, наверное, пишу или ерундой занимаюсь. Исписав толстую пачку бумаги, направился к Мартынову. Он сидел в отдельном кабинете, через один от нашего. Ну и накурено же у него! Аж глаза режет! Поэтому, испросив разрешения, добавил и своего дыма. Интересно было наблюдать, как Мартынов читает мой «опус»: то хмыкнет, то недоверчиво глянет на меня. Понять бы еще, что его больше интересует. Наконец, когда я докуривал уже третью папиросу, Мартынов дочитал. Посидев пару минут с отсутствующим взглядом, он встряхнулся, как большой пес, и вздохнул: