паровые турбины, соответственно, у британских, крейсеров. Хотя их скоростные характеристики оказались полностью идентичны — по 25 узлов смогли развить на испытаниях, что те, что эти. Плюс немцы сделали упор на лучшее бронирование, тогда как англичане предпочли установить более мощную артиллерию в ущерб защите. Именно этим представителям рейдеров и контр-рейдеров отныне предстояло решить судьбу важнейших торговых маршрутов, поскольку все прочие крейсера, что со стороны немцев, что со стороны англичан, при встрече с ними могли тут же начинать готовиться к принудительному погружению на морское дно. И даже бывшие российские «Ослябя» с «Пересветом», получившие в германском флоте на вооружение такие же 240-мм орудия в 45 калибров длиной, как у «Фон-дер-Танна», выглядели на фоне этих кораблей откровенно блекло, хотя всех прочих могли гонять, как кошка мышку. Очень такая толстенькая и откровенно неторопливая кошка, убежать от которой могла любая расторопная мышь.

Имея угольные станции не только в своих военно-морских базах, но также на Каролинских, Ладронских, Маршалловых, Соломоновых островах, в районе архипелага Бисмарка и в Новой Гвинее, немцы действительно могли бы себе позволить очень долго бегать от английских крейсеров, попутно «вырезая торговцев». Однако силы, как и средства, у Германии все же были конечны, отчего большую часть всех этих германских колоний ждала участь сдачи без боя австралийским войскам и флоту.

Даже японцы не заставили себя особо долго уговаривать со вступлением в Антанту и уже 25 сентября объявили немцам войну, после чего тут же ринулись захватывать наиболее удаленные от себя Маршалловы и Каролинские острова, пока туда не подошли союзники, ставшие соперниками в гонке за новыми колониями. Также они было сунулись к Циндао, но оттуда их очень вежливо попросили удалиться моряки Российского Императорского Флота, поддержав просьбу полутора дюжинами 254-мм орудий пары своих линейных крейсеров. Посылать туда что-либо менее мощное, вроде бронепалубников или же броненосных «Громобоя» с «Россией», виделось слишком опасным делом из-за возможности столкнуться нос к носу с теми же «Блюхерами». Да и находились «Евстафий» с «Иоанном Златоустом» в Цусиме, идти откуда было куда ближе, нежели тащиться из Владивостока старым океанским рейдерам. Потому им и выпала честь склонять немцев к капитуляции. Однако же последние сумели удивить, выкинув изрядный фортель.

Слишком уж знакомо китайские чиновники принялись петлять и всячески затягивать время на переговорах с представителями наместника Его Императорского Величества на Дальнем Востоке о вступлении Империи Цин в войну, ради возвращения части своих территорий в Тяньцзине, Ханькой и Циндао, чтобы не заподозрить какой-то подвох. Все же им далеко не каждый день предлагали обрести контроль над прежде утерянными собственными территориями, что так-то являлось едва ли не национальной идеей всего китайского общества.

Нет, с одной стороны их можно было понять — сотни лет взаимодействия с европейцами выпестовали у цинских чиновников золотое правило — не верить ни единому слову белого человека. Что англичане, что немцы, что французы, что русские, вслед за протянутым пальцем постоянно норовили откусить всю руку. И вполне удачно для себя повторяли этот «фокус» раз за разом. Потому виделось вполне возможным, что вслед за освобождением части своих земель, от китайских генералов, офицеров и солдат потребовали бы исполнить их союзнический долг и поспособствовать освобождению также французских и бельгийских территорий, ныне захваченных немцами. Как минимум. С другой же стороны, являясь не менее хитрыми политиками, они опять же всячески желали въехать в Рай на чужом горбу. И следовало отметить, кое-что у них таки получилось.

Учитывая информацию, о скором завершении переговоров по вступлению японцев в войну, полученную от великого князя Михаила Александровича[14], которому и передавал все свои дела явно доживающий последние дни Евгений Иванович Алексеев[15], командующему Тихоокеанским флотом, вице-адмиралу Эбергарду, не оставалось ничего иного, как действовать на опережение. Уж он-то, прослуживший на Дальнем Востоке свыше 13 лет, прекрасно осознавал, куда в первую очередь сунутся подданные микадо. Вот и стал действовать на опережение, отправив к наиболее лакомому куску свои сильнейшие корабли. Естественно, с должным прикрытием кораблями противолодочной обороны, дабы не превратить рядовую операцию в катастрофу для Тихоокеанского флота. В противном случае японцы, непременно, снова бы сунулись на континент и выкорчевать их оттуда, стало бы невероятно сложной задачей, учитывая, что та же Великобритания поддержала бы своих побитых, но отнюдь не сломленных, азиатских ставленников во всем.

Однако, хитрые ханьцы оказались умнее и дальновиднее всех учащих их жизни европейцев. Не сподобившись присоединяться к дрязгам великих держав, они, тем не менее, весьма споро передали русской стороне проект возвращения Циндао обратно под руку императора Поднебесной. Причем, предложенный немцами! Вот уж где случился приступ неконтролируемой ярости у англичан с французами, когда, после получения согласия из столицы, великий князь Михаил Александрович подмахнул предложенную китайцами бумагу. По ней все солдаты, матросы, офицеры и служащие, имеющие германское и австро-венгерское подданство, из числа находившихся в Циндао, интернировались в Империи Цин и препровождались в немецкие концессии, где и должны были ожидать окончания войны. Все же имущество, включая полдюжины устаревших кораблей, подлежало передаче на хранение армии и флоту китайцев. В обмен на посредничество в столь бескровном разрешении возникшей проблемы, последние без единого выстрела возвращали в свои владения данную военно-морскую базу. Это-то и вызвало гнев союзников, когда они узнали, что в этом пироге им не достанется ровным счетом ничего, ни единой крошечки, тогда как русские выторговали себе продление аренды Ляодунского полуострова еще на 7 лет, вплоть до 1930 года. В общем, тогда морякам и кораблям Тихоокеанского флота повоевать не вышло, ибо основные силы немцев заранее ушли из Циндао к Пескадорским островам. Что, впрочем, всех вполне устраивало. И лишь адмиралы Королевского флота высказывались по этому поводу откровенно нецензурно, поскольку сильно надеялись, что русские с немцами перетопят друг друга им на радость.

Пострелять же русским морякам на Дальнем Востоке впервые пришлось, когда на сформированный из судов «Доброфлота» конвой попытался напасть один из рейдерских отрядов Кайзерлихмарине. В отличие от пароходов «Восточно-Азиатской компании», те никак не могли прикрыться флагом нейтральной Дании. Да и трюмы оказались забиты отнюдь не привычными товарами, вроде чая, кипов шелка, специй, фарфора, мехов, консервированных морепродуктов, а снятыми с сухопутных участков крепостей орудиями и боеприпасами, столь необходимыми ныне для усиления обороны на Северо-Западном фронте. Потому им в охрану были выделены все четыре имевшихся броненосных крейсера и два небольших бронепалубника в качестве разведчиков.

Во избежание никому не нужных встреч, маршрут был проложен не вдоль Китая, а окружным путем. Обогнув восточный берег Японии, им следовало наведаться в Гуам для пополнения запасов угля, после чего взять курс к восточным границам Филиппин для выхода в Яванское море и далее в Индийский океан через Зондский пролив. Но, как назло, при подходе к Гуаму, уже как два десятка лет являвшемуся территорией Российской империи, наперерез конвою выскочили четыре немецких крейсера. Находились