– Как ты уже знаешь, – продолжал дебтера Аваки, – бог создал девять миров. Сначала великий Алатфар пребывал в темноте хаоса, и сам он был этим хаосом и всеми вещами вне его. Усилием воли великий Алатфар, незримый и всеобъемлющий, вечно существовавший и вечно пребудущий, сотворил из темного хаоса Шар Первоздания. Этот шар был бесконечно малым и в то же время бесконечно тяжелым. Алатфар сосредоточил в нем все вещи, которые когда-либо были и которые когда-либо будут, а затем разорвал его изнутри на мелкие кусочки. Эти осколки разлетелись по всей вселенной далеко-далеко и стали звездами. Это был первый акт творения Алатфара. Тогда взглянул он на темные холодные звезды, разбросанные по темной бесконечности, и вдохнул в них свет и тепло, совершив тем самым свой второй акт творения. Дальше он вырвал из горящих звезд куски обожженной глины, которые находились в недрах звездного огня, и в результате этого третьего акта творения возникли миры. Числа звездам и мирам нет, как нет и предела у самого Алатфара, который нигде сам не присутствует и в то же время находится везде.

Ксермет нетерпеливо заерзал на стуле. Сколько раз он мне все это уже рассказывал. Да и не только он. Тем не менее Ксермет счел разумным промолчать. Он вновь представил себе Алансу, младшую дочь цефейского князя.

Официальная версия гласила, что к ним в гости приехала дальняя кузина отца, Эйна, которая происходила из обедневшей ветви его рода. С собой она привезла двух дочерей – Алансу и Мейсу. Однако Ксермет с Джадом сразу же сопоставили появление гостей с услышанным ими в подземелье и поняли, кто на самом деле перед ними.

Насколько Ксермет помнил из своих уроков, жену и дочерей цефейского князя звали как-то по-другому. Как именно, он вспомнить не мог, ну да он ничего и не имел против вымышленных имен. В какой-то мере Ксермет даже был рад, что его отец принял такие меры предосторожности.

К тому же даже Джад, который обладал лишь ограниченной склонностью к сложным политическим умозаключениям, признавал, что ситуация была более чем щекотливой. Дедж Зандр был всего-навсего правителем Саифии. При этом он не счел нужным уведомить собственного короля о том, что оказывает прием семье цефейского князя, который находился в состоянии войны с Акамарской империей. Не говоря уже о том, что шурин акамарского императора Аниго проводил время в его темницах в самой что ни на есть сомнительной компании.

Княжеское семейство прибыло в сопровождении небольшой свиты, порядка десятка человек. Все они были одеты как простые домашние слуги, но, судя по их внешнему виду и манере держаться, Ксермет решил, что перед ним хорошо подготовленные воины.

Эйна была грузной женщиной. Она передвигалась с трудом и страдала одышкой, но при этом была наделена отменным аппетитом. Одевалась она скромно, без излишеств, однако все ее манеры (как бы она ни старалась их скрыть) выдавали в ней женщину, всю свою жизнь привыкшую приказывать и не сильно считаться с чужим мнением.

В первый день их приезда Зандр устроил небольшой пир в их честь. Ксермет сидел недалеко от отца, за главным столом. Княжны расположились на месте для почетных гостей, однако младшая дочь, Аланса, ушла практически сразу, сославшись на неважное самочувствие.

Во время обеда Ксермет с интересом наблюдал, как княгиня Эйна поглощает одно блюдо за другим, и мысленно отпускал про нее не самые лестные замечания. В какой-то момент княгиня почувствовала на себе его взгляд. В этот момент Ксермет впервые разглядел ее глаза, и ему стало ужасно неловко и стыдно перед самим собой за свои мысли и преждевременные суждения.

Эйна смотрела на него глубокими голубыми глазами, которые совершенно не вязались с ее внешностью и, казалось, чувствовали себя неловко на ее располневшем и слегка обрюзгшем лице. В глазах этих застыли немые вопросы, на которые Эйна не знала ответов.

Сквозь влажную пелену невыплаканных слез, которые грозили в любой момент прорваться наружу, в ее глазах виделись страх за мужа и дочерей, отчаяние от собственной беспомощности и грядущей неизвестности, благодарность приютившим их людям и, поверх всех этих чувств, бездонная и бесконечная грусть.

Ксермет учтиво улыбнулся, пытаясь вложить в свою улыбку немного тепла и радушия, и перевел взгляд на Джада. Его друг сидел в середине зала и весело о чем-то болтал с молодым парнем, который прибыл вместе с гостями. Не сболтнул бы чего лишнего – с него станется. Хотя даже у него должен присутствовать инстинкт самосохранения. Пусть и самый базовый.

За окном вдруг громко закричала пролетавшая мимо чайка, заставив Ксермета вздрогнуть.

– Так вот, – продолжал рассказывать Аваки, – из бесконечного числа миров Алатфар выбрал девять и сотворил на них жизнь, заселив их людьми и животными. Это был его четвертый акт творения. Долго Алатфар созерцал, что делают люди в созданных им мирах, и сильно печалился от того, что он видел. Хотя люди были разумнее животных, вели себя они порой не лучше, а то и гораздо хуже, чем неразумные твари. Люди убивали друг друга и не знали никаких законов, кроме закона силы. Тогда Алатфар выбрал один из девяти миров и говорил с его обитателями устами выбранного им человека, смелого охотника и воина Эррая, благословенного и просветленного. Эррай, благословенный и просветленный, поведал людям своего мира двенадцать заветов Алатфара о том, как нужно вести себя и какое поведение угодно ему, а какое нет. Он рассказал о том, что нельзя убивать себе подобных, красть и прелюбодействовать, но следует любить ближнего своего. Эррай, благословенный и просветленный, вскоре обзавелся учениками, которые отправились в другие страны своего мира, и везде они несли учение Алатфара. И все люди этого мира вскоре стали жить согласно заветам Алатфара. Поэтому людей из первого мира мы называем алиотами, что на древнем языке означает «внемлющие Его слову».

Учитель помолчал.

– Алатфар был очень доволен результатом и через Эррая, благословенного и просветленного, он открыл алиотам многие секреты созданной им вселенной. Он поведал им тайну долголетия и посвятил во многие мудрые науки. И очень скоро алиоты стали во многом превосходить людей из других миров по своим способностям, знаниям и умениям. И тогда Алатфар передал через Эррая, благословенного и просветленного, последнее свое послание, в котором он наказал алиотам отправиться в остальные восемь миров и передать его заветы и знания остальным людям, чтобы все могли жить в гармонии с мирозданием и друг с другом. И тогда Алатфар создал Великий Тоннель, который соединил все обитаемые миры. Из мира алиотов этот тоннель вел во второй мир, из второго мира в третий и так далее, вплоть до девятого. Это был пятый и последний акт творения Алатфара, после которого он больше ничего не создавал и не обращался к людям. Или, по крайней мере, последний нам известный акт его творения…

Аваки сделал многозначительную паузу, пристально глядя на отсутствующее выражение лица Ксермета, и повысил голос. Услышав резкий перепад в монотонной речи учителя, Ксермет вышел из оцепенения и удивленно захлопал глазами, глядя на него.

– По Великому Тоннелю алиоты устремились в миры людей, неся им учение Алатфара. Они переходили из мира в мир, передавая свои знания. Все, что мы знаем об устройстве вселенной, мы знаем именно от алиотов. Однако чем дальше миры людей были удалены от мира алиотов, тем меньше и меньше алиотов достигало их. Многие из них, придя в какой-либо мир, так и оставались в нем насовсем, став родоначальниками великих династий. Часто в последующие миры с учением Алатфара отправлялись уже не перворожденные алиоты, а их ученики. Учение Алатфара при этом порой искажалось. Многие народы к тому времени уже имели некоторые ложные представления об устройстве мира. Это часто вело к тому, что учение Алатфара сливалось с их выдуманными мифами, и даже сам Алатфар часто был известен им под другими именами. Так, ты наверняка знаешь, в Акамарской империи его называют Эльмуталлех, так как у акамарцев давным-давно существовал ложный бог-громовержец с этим именем. Несмотря на то что акамарцы в целом приняли учение Алатфара, оно впитало в себя множество их языческих представлений, в том числе и имя их языческого бога. Таких примеров огромное множество, многие имена ты слышал, такие как Этамин или Фуруд, под этими именами Алатфар известен в землях Пятой Гильдии, или же Гиртаб, как его называют наши соседи-цефеи.