Усмешка тронула губы ведьмака, когда женщина, изловчившись, плюнула ему в лицо. С легкостью увернувшись от плевка, Роланд равнодушно спросил:

— Ну и что ты этим хотела доказать, ясновельможная госпожа?

— Я презираю таких, как ты, — бросила Варвара и гордо подняла подбородок, — пес, выродок!

— Это мы уже проходили, — Роланд покосился на князя Казимира, который стоял у окна сложив руки на груди и смотрел на родственницу чуть прищурив глаза.

— Я могу дать ей зелье, и она сама заговорит, — предложил ведьмак, но князь покачал головой.

— Нет, пусть признается так, — сказал он. — Пока никаких зелий. Если надо, я применю силу. Давно на моем дворе не отхаживали плетьми ведьм.

Пани Варвара повернулась к Казимиру.

— Как ты смеешь, свояк, чтобы какой-то ублюдок унижал на твоих глазах твою родственницу! — Возмущенно выкрикнула она. — Ты хоть понимаешь, что все, в чем он меня обвиняет…

— Я верю ему! — коротко ответил князь, перебив речь Варвары. — И Есеслава указала на тебя, или не помнишь? — он строго сдвинул брови.

— Дочь твоя полоумная, — зашипела панна. — Сперва ребятёнка где-то нагуляла, а потом вообще разум потеряла.

— Откуда ты знаешь про ребенка? — заметил ей князь. — Я тебе о том не говорил!

— Так и не надо говорить, когда в доме все про то знают, — ответила Варвара и добавила, — да что там, в доме, весь город обсуждает дочь твою гулящую. Навлекла позор на свой род!

— Замолчи! — не выдержал Казимир и Варвара испуганно закрыла рот, едва заметив искры злости в глазах князя.

— Лучше правду скажи, иначе пожалеешь, что на свет родилась! — Казимир шагнул было на родственницу, но ему преградил путь ведьмак.

— Послушай меня князь, — тихо произнес Роланд, — Я дам ей зелье, ты расспросишь ее, а потом уж и решишь, что делать. Может она и вправду не виновата, хотя, — он покосился на Варвару, — хотя это вряд ли, — и снова посмотрел на князя.

Казимир и Роланд несколько мгновений смотрели друг на друга, а затем, сдавшись, князь кивнул.

— Хорошо. Твоя взяла, ведьмак. Неси свое зелье! — и мужчина рухнул в кресло, опустив плечи.

— Да я все ношу с собой! — выразительно похлопал по карману мужчина. Лицо Варвары вытянулось. Она до последнего не верила, что ее заставят пить какое-то зелье. Но взгляд ведьмака пугал женщину до дрожи в коленях, хоть она и пыталась скрыть это за злостью и грубыми речами.

Когда на свет появилась крошечная колбочка, Казимир посмотрел на Варвару и спросил:

— Сама выпьешь или помочь?

— Не стану я ничего пить, — попятилась к двери панна, — вы меня отравить хотите! — взгляд за секунду до этого спокойный, наполнился ужасом. Варвара моргнула и сделала еще один шаг, пятясь к выходу, а затем и еще один, пока не уперлась спиной в стену рядом с дверью. Рукой нащупала ручку и провернула, да не тут-то было. Двери оказались заперты.

— Караул! Убивают! — сорвавшись с места с дикими воплями, сделавшими бы честь даже дрекаваку, Варвара ринулась к окну и успела распахнуть его и прокричать на весь княжий двор о князе убийце, когда сильные руки, обхватив панну поперек туловища, затащили ее назад в комнату, а Казимир закрыл ставни.

Роланд усадил сопротивляющуюся женщину на стул князя и отошел назад, глядя на ее лицо, покрасневшее от натуги. Варвара не переставала орать, но ни Казимир, ни Роланд больше не обращали на ее вопли внимания.

— Держи ее, князь, — велел ведьмак и откупорил колбочку, — а ты веди себя разумно, панна. Если не виновата, то чего ж так вырываешься?

— Аааа! — закричала Варвара, когда Казимир навалился на нее, придавив своим весом к стулу, и завел руки женщины за деревянную спинку.

Роланд подошел к панне и одной рукой открыл ей рот, а второй влил содержимое колбы в горло, затем нажал на какую-то точку на шее, и Варвара проглотила зелье.

— Все, — сказал ведьмак, опустив пустую колбу назад в карман, — отпускай ее, князь. Скоро зелье подействует, и ты узнаешь правду.

— Почему ты мне раньше не сказал о ней? — спросил князь, тяжело дыша после недолгой борьбы с обезумевшей от страха свояченицей.

— Хочешь сказать, князь, что сам не догадывался откуда ветер дует? — усмехнулся ведьмак. — Да и проблемы Есеславы это не решало. Мое дело убивать чудовищ, твоё — судить виновных. Вот и суди ее, если найдешь за что, — он шагнул к двери.

— Ты разве не останешься? — удивился Казимир.

— Я и так знаю все, что она тебе расскажет! — пожал плечами Роланд. — Деньги я получил. Моя работа в твоем доме закончена. Все остальное решай сам, только позволь дать один совет, — и выжидающе посмотрел в глаза Казимира, тот кивнул, — отведи княжну в Круг, ей там помогут. Поверь мне, князь, девушке незачем помнить то, что с ней случилось, а блок, тот, что поставила Варвара, снимать не стоит, — и толкнув двери, Роланд вышел из комнаты, оставив Казимира и притихшую на стуле Варвару смотреть ему вослед. Только почему-то ведьмаку показалось, что его советом князь пренебрежет.

Встав с постели, умылась, оделась в принесенную одежду и плотно поела, удивляясь собственному аппетиту. Дождавшись, когда я закончу, Марта вынесла поднос с посудой, и тут в дверь комнаты кто-то настойчиво постучал, а затем, не дожидаясь ответа, открыл дверь.

Ведьмак. Кто же другой!

Роланд широким шагом переступил порог комнаты и вошел внутрь, пристально глядя на меня.

Съежившись под карим взглядом, заставила себя не отвести глаза, отчаянно храбрясь, хотя все внутри дрожало от страха. В ожидании гневных речей, насмешки или, что еще хуже, обвинений в обмане, застыла перед мужчиной, готовая признать свою вину. Но то, что он сказал, меня несказанно удивило, поскольку от этого человека я ожидала совсем других речей.

— Нам пора, — сказал ведьмак и кивнул на оставшуюся открытой дверь.

— К..куда? — невольно запнувшись, уточнила, заметив при этом, что кожаная безрукавка на его груди разодрана острыми когтями и нетрудно было догадаться, кто именно сделал это.

— Наша работа здесь окончена. Мы отправимся в таверну, — карие глаза прошлись по моему телу от ног, обутых в туфли, до макушки, и губы мужчины тронула легкая улыбка.

— Пойдем, — он первым шагнул к двери.

Я метнулась следом за ним, прихватив свою сумку с зельями, что так и не пригодились мне, при этом не понимая, почему Роланд не сказал мне ни единого слова о том, что я так долго обманывала его. Или он знал все с самого начала? Знал и молчал! Но тогда невольно напрашивается вопрос — почему? А спросить было как-то боязно.

Мы прошли через дом и вышли во