Я вышла из трактира. У-у, да здесь все! В переулке не развернешься – наши, все довольные до ушей, хоть и с помятыми физиономиями после вчерашнего, уже на лошадях – ждут. Тут же – воины Рашид-Балдея Четвертого, с ним во главе. У входа, вытянув шею, нетерпеливо переминался с ноги на ногу мой Кошмар. Увидев меня, он радостно фыркнул. Я потрепала его за гриву:

– Здорово, приятель!.. Покатаемся? Только не тряси, я сегодня не в форме…

Конь понимающе подмигнул. Я влезла в седло и оглянулась на остальных. «Так, взгляд непроницаемый, подбородок волевой, вчера ничего не было…» Кивнула Таврусу:

– Ну, трогаем, полковник! А по пути вы меня просветите кое в чем…

Все потянулись вперед попереулку, вслед за нами.

– Спрашивай.

– Первое – почему в городе траур? Второе – судя по всему, Деймер еще не успел напасть на столицу? И третье – что ему помешало?..

Растянувшись на добрую сотню метров, кавалькада кочевников вместе с небольшим мобильным отрядом Рашид-Балдея Четвертого двигалась в сторону дворца. Горожане благоразумно уступали лошадям дорогу, женщины с любопытством высовывались из окон, вслед восторженно улюлюкали мальчишки. Темнокожий вождь ехал по правую руку от меня, Таврус – по левую, сзади грохотал копытами массивный коняга Спиртуса. Толстощекий варвар, пользуясь всеобщим вниманием, строил глазки каждой второй местной красотке.

– Деймер ушел дальше, – рассказывал между тем Таврус– Столицу он почему-то не тронул. Но ходят слухи, что царю Кирию доставили от него какое-то послание, прочитав которое он велел объявить траур…

– Интересно, что же такого там было написано? – задумалась я. – Или ваш самодержец отличается паникерством?..

– Кирий – благородный муж и мудрый правитель, – опроверг мои сомнения Рашид-Балдей. – Просто так он ничего не делает, мне ли не знать – мы не первый год поддерживаем межгосударственные связи.

– Значит, отпадает… Ладно, о причине сих загадочных действий спросим напрямую у его величества. Только спинным мозгом чувствую – не зря он вас, ваше благородие, в гости позвал!

– Да уж, не на чай с пряниками… – вставил Мыш и, увидев ползущие вверх брови вождя, раздраженно добавил: – Да, да, разговариваю я! Все! И без вопросов, ладно?!

– Мындер! – сквозь зубы шикнула я. – Не зарывайся, между прочим, не с дворником разговариваешь, а с особой королевской крови!

– Миль пардон, вашество! – расплылся в подхалимской улыбочке крыс– Не признал сразу!.. Ей-богу, не со зла!

Африканец улыбнулся и махнул рукой. На Мышеля сердиться невозможно в принципе…

Впереди, за площадью, как-то внезапно нарисовался дворец, белокаменный, высокий, по углам – резные остроконечные башни, слепящая золотыми пластинами крыша, флагшток с развевающимся флагом: два меча, крестом перекрывающие золотое солнце на алом фоне. Красиво…

– Типичный ДК, – откомментировал длиннохвостый. – Значит, это и есть резиденция царской фамилии? А что, я бы тут покантовался с месячишко!..

– Подъезжаем, – предупредил Таврус и строго добавил: – Серый, будешь трепаться – покантуешься… в каземате!

– Ладно, ладно тебе!.. – болтун сморщил нос и с деланным безразличием принялся чистить усы. Ничего себе! Ну, Таврус, ну, молодец! Моего собственного крыса выдрессировал – с полуслова понимает! Даже у меня так не получается…

У ворот путь нам преградили два алебардщика. Один, с листом пергамента в руках и гусиным пером за ухом, с любопытством уставился на нас. второй обратился к темнокожему вождю:

– Кто такой, к кому, по какому делу?

– Рашид-Балдей Четвертый, вождь и главнокомандующий Королевства Трех Приливов. Со свитой. Прибыл по прямому прошению вашего государя.

Второй стражник кивнул и сделал пометку на листе. Первый повернулся к Таврусу:

– Кто такой, к кому, по какому делу?

– Таврус, кочевник, чинов не имею, прибыл в согласии с высочайшим соизволением его величества для обсуждения вопроса государственной важности.

Ого-го, как завернул! Я с уважением посмотрела на моего бородатого товарища. Обычно все молчит… а тут! Обзавидуешься…

Стражник повернулся ко мне. Покосился на волосы, крякнул и затянул свое:

– Кто такая, к кому, по како…

– Слушай! – нервно дернулась я. – Кончай гнусить! Как ты думаешь, если я тут у царского подворья стою, мне к кому надо – к государю вашему или в салон красоты на маникюр?!

– Но…

– Открывай ворота! У меня к властителю сугубо конфиденциальная беседа, не терпящая отлагательств!

– Да ты хоть имя свое назови!.. – взмолился вспотевший от моих несправедливых наездов стражник. – Мне ж начальник охраны голову оторвет, коли узнает, что я кого-то впустил без отчетности!

– Может, тебе еще телефончик оставить?! – не сдавалась я.

– Станислава!.. – Таврус, закатив глаза, запечатал мне рот тяжелой ладонью.

– Бешеная… – кивнул Мыш, впрочем, не без поощрительной нотки в голосе.

– Благодарю! – чуть было не прослезился страж, дав знак открыть ворота. Второй быстро застрочил по пергаменту.

Мы втроем въехали на широкий двор, выложенный белым кирпичом. Кочевникам и подданным Рашид-Балдея было велено ждать снаружи. Расторопные конюхи приняли поводья наших лошадей, а нас повел внутрь дворца еще один неприступный стражник, закованный в железо.

– Ты чего это мне рот затыкаешь, зверь бородатый?! – напустилась я на Тавруса, едва мы успели войти. Дворец кишел охраной и разряженными придворными в шелках и бархатах. Несмолкаемый гул голосов стоял в белых лабиринтах дворцовых коридоров.

– Так как же было не заткнуть? – оправдывался он. – Если ты ахинею несешь?..

– Я?

– Ведь положено так, понимаешь, по-ло-же-но! Еще издавна! А ты выделываешься, как муха… на стекле!

– Че-его?.. Мыш! Это ты, подлец хвостатый, его таким словам научил?!

– Ничего не знаю! – открестился тот с самым невинным видом. – Он сам!.. Клянусь хвостом!

– Клянется он…

– Ну, если я и брякнул что, так ведь его ж никто не просил запоминать! Вот-те крест, Стаська, честное пионерское!

– Ладно… а ты, Таврус, запомни: насилие – это не наш метод! И прежде чем напрягать мою особу своими дурацкими традициями, соблаговоли мне сначала о них сообщить хотя бы…

– Я думал, ты поймешь.

– Думать вредно! – отрезала я.

– Правильно, – вылез Мышель, – вот с нее бери пример – она вообще не знает, что это такое…

– Задушу, – весомо пообещала я.

– Ой, какие мы сердитые!.. Да пожалуйста, уже заглох… строит из себя непонятно что… тоже мне… – обиженно забормотал крыс.