невероятно! Все равно, что слушать партитуру для скрипки № 2 ре-минор Баха в одновременном исполнении Иегуди Менухина и Айзека Штерна. «Когда они играли вместе, у всех просто дух захватывало, – рассказывал Генри Смит, который тогда работал техником группы, – у них были разные стили, но они дополняли друг друга, создавая невероятную энергетику».

Такой эффект не был случайностью. «Мы хотели, чтобы наша игра звучала гармонично, и каждый раз оговаривали партии. Мы пытались создать некий рок-эквивалент духовой секции времен биг-бэндов», – говорил Джимми. Старательно репетируя дуэтные соло, музыканты стремились к легкому и спонтанному звучанию. «Несколько партий Фредди Кинга мы заучили буквально нота в ноту. И когда мы исполняли их в унисон, получалось весьма недурно».

Они исследовали новые музыкальные горизонты. «Мы тщательно прорабатывали самые разные моменты. Особенно трудились над вступительными рифами к таким песням, как “Over Under Sideways Down”. Мы стремились играть их гармонично, – вспоминал Джимми. – Позже что-то подобное проворачивали группы Wishbone Ash и Quiver».

Выступления гитарного дуэта на сцене становились настоящей феерией. Подобно тому, как радары не могут засечь низко летящее воздушное судно, так и слух обывателя не мог зафиксировать в полноте этот яркий фейерверк звуков. «Черт возьми! Что не вечер, то новая гениальная идея!» – восклицал Бек. Соло-гитаристы подстегивали друг друга играть изобретательнее и жестче, брать новые высоты. Для неподготовленного слушателя их игра звучала спонтанно, порывисто и смело. Звуки их гитар взлетали словно ракеты под управлением отчаянных пилотов-камикадзе и, петляя, уносились ввысь, куда-то на край Вселенной, где царит настоящая гармония. Эффектная, зрелищная игра двух музыкантов медленно перерастала в артистическое противостояние. Соло Джимми и Джеффа приглашали друг друга на дуэль. Ну же, продолжай. Посмотрим, на что ты способен. «Парочка лихих стрелков», – так отзывался о музыкантах Крис Дрэя, который отчаянно пытался поддерживать эти поединки стабильной басовой линией. Джим МакКарти, лицезревший этот спектакль из-за ударной установки, говорил: «Наблюдать за этим было небезопасно, но увлекательно». Они словно бились на ринге. Вскоре эта борьба перешла на личности.

«Я не думаю, что Джимми хоть раз выходил на сцену с намерением “сделать” Джеффа. Но для Бека это было сродни “мои яйца больше, чем твои”. Он был гораздо импульсивнее, чем Джимми», – говорит Дрэя.

«На сцене Джефф был неуправляем, и это не поддавалось объяснению», – продолжает Дрэя. Пейдж добавляет: «Его часто заносило».

Отчасти проблема заключалась в их разных стилях. Джимми, ветеран студийных сессий, привык к четкому контролю и отточенным аранжировкам. Его игра была конкретной и дисциплинированной. Музыка Джеффа напротив была спонтанна и непредсказуема: он играл по наитию, возможно, с большей долей изобретательности, чем Джимми. Никто не знал, что выкинет Бек в этот раз.

Время шло, и здоровая конкуренция принимала нездоровые обороты. «Если Джимми круто исполнял партию, Джефф сразу менялся в лице. В его глазах читалось не восхищение, а обида, словно его только что прилюдно опозорили. Было видно, что он это так не оставит и обязательно перещеголяет Джимми». Стоит отдать ему должное, Джефф осознавал возникшее напряжение. «Мы стояли по разные стороны сцены, и все шоу косились и дулись друг на друга», – вспоминал он позже.

Азарт и радость от игры сменило нездоровое соперничество, и напряжение между музыкантами только нарастало. «Каждое выступление мы наблюдали королевскую битву», – говорит Джим МакКарти. Джимми нравился их дуэт, но атмосфера на концертах напоминала шквальный обстрел. «Кипящий чайник, которому заткнули носик», – говорил он.

Напряжение только усиливалось. В сентябре 1966 года музыканты сыграли два тура: сначала с Айком и Тиной Тернер, а затем с The Rolling Stones. На некоторых концертах по-прежнему происходило волшебство, и два соло-гитариста играли в унисон друг другу. Но все чаще и чаще в дело вмешивалось самолюбие Джеффа. Желая превзойти Джимми, он часто прыгал выше головы. Описывая очередной концерт The Yardbirds, рецензент журнала NME Норри Драммонд посвятил Джеффу несколько отдельных строк, отмечая, что если тот «прекратит свою гимнастику на гитаре, то группа, возможно, станет исполнять что-то похожее на музыку».

Так не могло продолжаться бесконечно.

20 октября 1966 года Дик Кларк организовывал свой знаменитый тур Caravan of Stars[38]. Саймон Напье-Белл отправил The Yardbirds поучаствовать в программе. С экрана телевизора Дик производил впечатление добродушного ведущего программы «American Bandstand», но на деле все обстояло иначе. Кларк владел долями в нескольких концертных и звукозаписывающих предприятиях и, когда речь заходила о гастролях, превращался в настоящего садиста-эксплуататора. Для выступлений он отбирал пять-шесть популярных групп, песни которых на тот момент были в чартах. Не заботясь об удобстве и комфорте артистов, он устраивал им тур по самым забытым уголкам Америки. Так The Yardbirds отправились в путешествие по шестнадцати штатам, в старом переполненном автобусе «Грейхаунд». Группа должна была отыграть 33 концерта за 27 дней. От гастрольных условий Джеффу хотелось буквально лезть на стену. «Американцы в автобусе бесконечно пели и играли на гитарах», – ворчал он. Программа выступлений представляла собой сборную солянку из совершенно несочетаемых коллективов и артистов: The Yardbirds, Брайан Хайланд, Sam the Sham & The Pharaohs, Gary Lewis & The Playboys, Distant Cousins и Бобби Хебб. Часто им приходилось выступать по два раза в день на площадках, отдаленных друг от друга на несколько сотен миль. После второго концерта большинство исполнителей валились с ног от усталости. Джимми Пейдж с отвращением вспоминал ту поездку. «Мы спали сидя или лежа на багажных полках, – говорил он, – просто страшно вспоминать, как ужасно все это было».

В южных штатах, где начался тур, публика была неуправляемой. «Люди кричали нам разные гадости: “Вырубайте нахрен ваши гитары!”, или чего похлеще», – вспоминает Джим МакКарти. – Джефф страдал с самого начала тура». Оборудование было ужасным. Когда его не устраивал звук, он хватал свой усилитель и сматывался со сцены. Повышенная нервозность Бека сказалась на его игре: «Он играл нестабильно: либо великолепно, либо бездарно, в зависимости обстоятельств». «Проснувшись посреди ночи, ты понимал, что оказался в фильме ужасов. Я с самого начала хотел все бросить и укатить домой», – вспоминал Джефф. Свой гнев он вымещал на усилителях. 29 октября, находясь на грани нервного срыва, после концерта он вышел за кулисы и разбил свою любимую гитару «Les Paul» об стол. «Он совсем сбрендил тогда!» – вспоминал Джимми.

Когда в середине тура они вернулись в Техас, Джефф решил, что с него достаточно. В Лос-Анджелесе его ждала девушка – и пункт назначения, и ночевка в постели представлялись куда приятнее, чем еще один кошмарный день выступлений. «Еще шесть часов в этой штуке я не выдержу», – сказал он. Группа околачивалась в аэропорту «Харлинген» в ожидании очередного перелета через полстраны, а тур-менеджер занимался багажом и