Цивилизация будет рушиться, как кости домино, которые, наваливаясь одно на другое, будут падать по цепочке, пока не упадут все.

Ведь непосредственно в огне, и от взрывной волны погибнут какие-то проценты, если не доли процентов от всего населения Земли. Многие страны вообще изначально не пострадают, разве что к ним прилетит сбившаяся с курса крылатая ракета. И даже ионизирующее излучение убьёт не так много людей, как может показаться на первый взгляд.

Да, ядерный взрыв выглядит грандиозно, вызывает масштабные разрушения, сметая всё на своём пути, но всё-таки… Всё-таки, немного погодя начнётся кое-что другое.

Для начала, встанет промышленность из-за отсутствия комплектующих, нарушенных логистических связей и нехватки квалифицированных рабочих, которые будут заняты совсем не тем, что будут ходить на заводы и фабрики, или тем, чтобы восстанавливать уничтоженные производства, а, скорее всего, будут грабить магазины и продуктовые склады, горя желанием спасти себя и свои семьи.

Далее, прекратятся поставки топлива (как минимум, для гражданских нужд) и производство электроэнергии, что повлечёт остановку работы водопровода, очистных сооружений, канализации. Как следствие — взрывной рост числа инфекционных заболеваний, эпидемии захлестнут страны, оттягивая на себя и без того скудные ресурсы, если вообще будет что оттягивать.

Всё вместе взятое приведёт к падению производства продуктов питания: земля будет заражена, а те участки, которые останутся чистыми от радиации, будет невозможно обрабатывать из-за нехватки не только всего перечисленного выше, но и по причине отсутствия семенного материала, а также удобрений. Животноводство также быстро придёт в упадок — скот будет элементарно нечем кормить, много голов, не задумываясь, забьют, чтобы утолить голод здесь и сейчас.

Болезни и голод — вот, что убьёт больше всего людей, а не все боеголовки вместе взятые.

Самый обычный аппендицит станет смертельным из-за отсутствия обезболивающих и антибиотиков. Холера, тиф и дизентерия вновь очнутся от спячки и напомнят о себе во всей красе, перестав быть чем-то, присущим Африканскому континенту или латиноамериканским фавелам.

Да, ещё начнутся войны, мелкие и не очень, которые обязательно вспыхнут между остатками человечества за обладание всё теми же ресурсами, которых будет становиться с каждым днём всё меньше и меньше.

Скажете, человечество и так постоянно пребывает в состоянии войны? Может быть, может быть. Только одно дело, когда богатое государство воюет где-то в третьем мире, чтобы стать ещё богаче, и совсем другое — когда люди рубятся за кусок хлеба и упаковку тетрациклина, чтобы хоть сегодня утолить голод и не заболеть.

Что же, мысли о ядерном Армагеддоне не могут не возникнуть, когда ты идёшь по пустынной дороге под треск дозиметра. Алексей внимательно, через стекло маски осматривал местность, пока берцы поднимали ленивые облачка пыли.

Он даже как-то обернулся из любопытства, чтобы посмотреть на оставленные ими следы, которые чем-то напоминали следы, оставленные первыми людьми на Луне: такие же одинокие на девственной пыльной поверхности.

В этом месте произошло что-то не совсем понятное, на первый взгляд, не похожее на последствия ядерного взрыва. Вроде радиационный фон был явно выше нормы, но при этом разрушений, которых следовало бы ожидать от взрывной волны, или от температурного воздействия Алексей не замечал.

Не исключено, что здесь выпали радиоактивные осадки и это они погубили всю флору и фауну. Хотя насчёт флоры однозначное мнение отсутствовало, так как растительность здесь имелась, но пребывала она в каком-то подавленном состоянии. Вполне возможно, что она тоже доживала свой век, не имея доступа к воде и солнцу.

Периодически накатывало поганое чувство дежавю, от которого даже кружилась голова, из-за чего Алексея чуть не стошнило прямо в маску, но он удержался в последний момент. Одно радовало — он понимал, что это не от воздействия радиации, полученной дозы для этого было не достаточно. Да и полковник был уверен, что, если всё пойдёт по плану и они здесь не задержатся, то доза будет для них безвредная.

В какой-то момент тучи расступились, словно на старой простыне образовалась продольная дыра с рваными краями, и взору предстало кричаще-голубое с отливом бирюзы небо. Где-то там в самой высоте можно было даже разглядеть лёгкие пёрышки облаков.

На общем фоне оно казалось чем-то чужеродным и противоестественным, и тучи, словно осознав свой недосмотр и заметив удивление чужаков, тут же сомкнулись, погружая окружающий мир в уже привычный сумрак.

Внезапно Алексей осознал, что не чувствует ветра. И не потому, что был застёгнут на все пуговицы, а его лицо, закрытое маской-противогазом, не ощущало дуновений. Атмосфера оказывала лишь то сопротивление, которое было порождено их собственным движением, и не больше. И это при том, что слой облаков, нависающих над ними, то и дело перекатывался уставшими волнами.

Чем ближе они подходили к городу, тем чаще на дорогах и обочинах появлялись брошенные и не только автомобили, в том числе явно грузовые. Во многих находились такие же мёртвые тела, как и в том, который им попался первым.

При этом какого-то особого затора не наблюдалось. Катастрофа словно бы застала всех в пути, когда люди, кто шёл, а кто ехал по своим делам: на службу, на работу, на отдых, ещё куда-то.

Здесь, однако, тела уже, встречались не только внутри транспортных средств (один раз пешеходы увидели целый двухэтажный автобус с "сидящими" пассажирами и уткнувшимся в руль водителем), но и лежали рядом с транспортными средствами, а также в заведениях, в которых невольно угадывались придорожные кафешки и заправки.

— Вопрос можно? — обратился Алексей к Даниле, который вроде как стал его приятелем.

— Попробуй, — пожал тот плечами.

— Это, — он кивнул в сторону очередной легковушки с трупами, — люди? Не какие-нибудь там странники?

Данила молчал чуть дольше, чем ожидал Алексей.

— Наверное, уже посмотрел на них через фильтры? — задал встречный вопрос Данила.

Плетнёв сделал неопределённый жест, подтверждая догадку Данилы.

— С такими вопросами лучше к Смирнову обращаться, хотя я не уверен, знает ли он больше нашего, — ответил Данила, подумав, и тут же поправился. — Нет, конечно же, он знает больше, но не факт, что именно по данному вопросу.

— Но ты-то что-то знаешь? — настаивал Алексей. — Если это гостайна, так и скажи.

— Я лишь знаю, что мы стараемся избегать этого места. Сейчас мы здесь, только потому, что нас