Даже маска не смогла скрыть, как изменилось лицо Данилы.

— Ты так лучше не говори. Не стоит его в подозревать. Денис Евгеньевич ради команды пойдёт на всё.

— Ради команды или ради службы? — Уточнил Алексей. — Мне вот показалось, что он готов был Санька добить прямо там, но в последний момент почему-то передумал.

Плетнёв ожидал, что Данила сейчас просто рассмеётся, переведёт всё в шутку, но он отреагировал совсем не так, как надеялся сержант.

— Иногда приходится принимать сложные решения, — на полном серьёзе ответил Данила. — Идти на сделку с совестью ради цели. Мне казалось, ты должен это понимать.

Чëрт! Во что же ты, Лëха, ввязался!

— Ну, или ещё поймёшь, — уже гораздо более непринуждённо добавил он. — Ладно, пошли, у полковника с Афоней, вроде, план родился.

Алексей был рад смене темы и тому, что это сделал не он, с его сослуживец.

Они быстрым шагом переместились от скрюченных стволов к основной группе.

— Так, народ, — начал полковник, — нас выбросило не совсем там, где мы рассчитывали…

Выбросило? Сильно сказано для процесса перехода, который никакими особыми эффектами не сопровождается. Оно, может, и к лучшему, но ожидания были явно завышены.

— …чтобы попасть домой, нам придётся спуститься в долину и пройти через город…

О! Так вот что это за зубья! Это дома! Грëб@нные дома городской застройки!

— …это кратчайший путь…

Алексей одновременно испытал восторг, удивление, и страх. Город, построенный не людьми — посмотрели бы вы на себя, если бы столкнулись лично с чем-то подобным!

— …не известно. Город пуст, что касается жизни в привычном нам понимании…

Надо в следующий раз брать маску с встроенной рацией. Плохо слышно, а так было бы в самый раз. Ведь есть же такие маски-противогазы, чтобы с рацией?

— …говорит, что там или в окружающих лесах, через которые нам придётся идти, может скрываться нечто…

Афанасий сам это Нечто не видел, но слышал со слов своего прадеда, который, собственно, тоже его не рассмотрел, но почувствовал исходящую от существа (?) опасность.

Так себе вводные, если честно: идём через неразведанную, если не сказать, неизвестную территорию; опасаемся того, сами не зная чего. Да, ещё дозиметр своим треском вносит свою лепту в общую атмосферу нервозности, вызывая дичайшие приступы дежавю.

От последнего разве что не тошнило, настолько оно было ярким и одновременно неприятным. Кто бы мог подумать, что ложное ощущение того, что с тобой когда-то уже случалось, может быть настолько неприятным.

С другой стороны, нервозность, похоже, испытывает только он, а все остальные принимают происходящее как само собой разумеющееся. Это ж какую подготовку надо было пройти, чтобы не свихнуться от всего, что с ними произошло за последние пару дней.

Алексей отметил про себя, что при всём при этом мыслит он достаточно рационально. Пожалуй, любой гражданский на его месте действительно бы свихнулся, либо, в лучшем случае, закатил бы истерику — восторженную или паническую — вопрос второстепенный.

Хм… Может быть, поэтому ему предложили поучаствовать в этой миссии? Недаром же полковник сообщил, что ознакомился с его делом.

— Да, увидишь красные ягоды, не прикасайся к ним особенно. Даже если решишь, что ты голоден и никак иначе нельзя, не вздумай их брать в руки, и тем более, класть в рот, — Данила сообщил это на полном серьёзе.

Будучи в маске это сделать было бы проблематично, но не просто же так его внимание акцентируют на каких-то ягодах.

— Красные ягоды, — кивнул Алексей. Есть ему не хотелось, и он вообще плохо представлял себе ситуацию, при которой стал бы тянуть в рот что-то, в безопасности чего не был уверен. Ещё с детства помнил: не знаешь, что за гриб — не бери. Это же правило распространялось и на ягоды и вообще на всё, что растёт и бегает. Но всё-таки, поколебавшись, решил уточнить. — Почему?

— Кто его знает, — так завещал Афанасию его прадед. А наш Афоня вообще ни разу не собирается нарушать заветы предков. Для него это табу. В курсе, что такое табу?

Алексей почувствовал себя уязвлённым. Конечно же, он был в курсе, что такое табу! Данила либо решил поиздеваться либо подколоть Алексея. но то и другое сейчас были явно не уместно.

Кажется, Данила уловил, что с учётом их недавнего разговора о полковнике немного перегнул палку.

— Мир? — он протянул кулак.

— Мир, — Алексей своим кулаком обозначил удар по кулаку Данилы.

— Двинули! Фон пока терпимый, — констатировал полковник, подразумевая нервный треск дозиметра.

Они стали спускаться по тому, что можно было бы принять за дорогу, вниз, в долину, к мёртвому и пустому городу.

Впрочем, насчёт последнего Алексей по не понятным для него причинам сильно сомневался. Жизнь такая штука, которая может принимать самые непостижимые формы, пытаясь сохранить себя даже в самых адских условиях.

Иногда жизнь вообще может перестать казаться таковой.

Дорога казалась обычной, покрытой асфальтом, но…. Вроде бы асфальт, но другой, не такой, каким привык его видеть Алексей. Другая фракция что ли, или ширина полотна, или разметка, которая отличалась от той, с которой он обычно сталкивался в повседневной жизни.

А это что? Дорожный знак? Он такого раньше не видел, хотя и имел законным образом полученные права категории "Б".

Вроде бы всё такое знакомое, и в то же время другое. И всё, буквально всё, покрыто этим чёртовым налётом!

Ты идёшь по дороге, делаешь шаг за шагом, а пыль поднимается облачками и оседает на твоих берцах, и ты понимаешь, что ничего хорошего эта субстанция не несёт. Ну не может пыль быть безобидной в таком месте. По определению.

И только тихое потрескивание дозиметра.

И только твоё дыхание в маске.

И ты идёшь по дороге, раздвигая одним своим существованием сумерки, как однажды уже шёл. Или ещё будешь идти?

Встряхнуть голову, сбрасывая морок фальшивых воспоминаний. Проклято дежавю.

Одно хорошо, на этот раз нести бездвижного Санька поручено снайперам, которые во всей этой ситуации остались теми, кто не был ранен и при этом