Он мог не заканчивать фразу. С огромным усилием воли я заставила себя приподнять и опустить подбородок. В то же мгновение Уилл Хьюз бросился ко мне. Его грудь коснулась моей груди, его губы прижались к ранке у меня на шее. Я почти не ощущала, но знала, что он впивается в мою плоть. После острого укола боль превратилась во что-то иное — в тепло, которое растеклось по моей груди и животу, проникло в руки и ноги. Казалось, по моим кровеносным сосудам полилась горячая жидкость, выжигающая яд. Мало-помалу я почувствовала, как на меня давит его тело, а его язык будто выпускает серебряную нить, пронизывающую меня насквозь.

Мышцы моей шеи расслабились, и я застонала. Хьюз оторвался от раны и сделал легкий выдох. Я задрожала. Серебристое мерцание заполнило пространство между нами. Глаза Хьюза вновь озарились, а кожа засияла в темноте.

Он вытер губы тыльной стороной ладони.

— Теперь с вами все будет хорошо, — сказал он. — Думаю, я высосал весь яд…

Вдруг его начал бить озноб. Я потянулась к нему, но он предостерегающе поднял руку.

Его кожа, и без того бледная, стала млечно-голубой, и на ее фоне проступили темно-синие вены. Я могла бы уйти, пока Уилл Хьюз корчился на земле. Мне следовало убраться отсюда. Я была в панике. Да, сейчас он беспомощен, но я была свидетелем его могущества. Я лицезрела его жажду крови. И я позволила себе дать ему имя. Вампир. Я произнесла слово только мысленно, но и этого хватило сполна. Но я не убежала, хотя мой внутренний голос твердил без остановки: «Вампир, вампир!» Однако каким бы чудовищем он ни был, именно Уилл Хьюз спас мне жизнь, а теперь яд мантикоры находился внутри него. Я не брошу его, раз он так страдает из-за меня. К тому же я до сих пор не могла поверить в увиденное. Каменная мантикора ожила и убила бедного, несчастного доктора Толберта! Уилл Хьюз оказался вампиром. Но и остальные события двух последних дней были абсолютно реальны. Серебряная шкатулка открылась со вспышкой неземного голубого сияния, и на ее крышке появились алхимические символы. Одержимые демонами люди-тени ворвались в мой дом, а мой отец говорил с мертвым художником, который пролил краски на его больничную простыню. Я не сумасшедшая. Безумен мир. Наверное, я чего-то не понимала, но я была готова сидеть возле вампира и ждать, пока ему станет лучше.

Когда приступ миновал, Хьюз приподнялся, сел и обхватил руками колени.

— Спасибо, что остались, — прошептал он.

— Спасибо за то, что спасли меня, — ответила я.

Я скосила глаза на труп мантикоры, но там валялась лишь кучка обломков мрамора.

— Воздух и туман, — произнес Хьюз, подняв горсть камешков и бросив их на землю. — Ди наслал туман, чтобы оживить гадину. Я догадался о его планах, но не мог до темноты покинуть свою квартиру. — Он поморщился. — Я бы оказался здесь раньше, но Ди послал своего эмиссара. Сначала я разделался с ним.

— Парень в красной толстовке?

Хьюз кивнул.

— Вы его видели?

— Он шел за мной в парке. А вы его?..

— Он жив. Когда очнется, то не вспомнит, что случилось. Его действительно закляли, но наполовину. Полагаю, Ди торопился. Парню внушили мысль, что он должен вас преследовать — не больше.

— Вы умеете читать чужие мысли? — поинтересовалась я.

— Да, но когда попью чужой крови.

Я инстинктивно подняла руку к ране на шее, но Хьюз улыбнулся.

— Не бойтесь. От вас я забрал только ваш страх перед мантикорой… и печаль из-за потери друга. Жаль, я опоздал.

— Доктор Эдгар Толберт был дружен с моей матерью, — вымолвила я и умолкла. Бедный библиотекарь!.. Устремив взгляд на мрачную громаду Клойстерс, я сказала: — Мы должны рассказать полиции об этом… чтобы они забрали тело.

Я начала подниматься, но была еще очень слаба. Когда я попыталась выпрямиться, голова моя закружилась. Я пошатнулась, и Хьюз, сидевший в добрых шести футах, мгновенно оказался рядом и поддержал меня.

— Мы не можем, — заявил он твердо. Его голос прозвучал эхом у меня в ушах и прогнал назойливые мысли. — Вы уже ничем не сумеете ему помочь. Обращение в полицию приведет к новым препятствиям на вашем пути. Поверьте мне, у вас и сейчас дел по горло.

Он повел меня от Клойстерс по лужайке, крепко обхватив рукой за плечи. Он говорил ласково, но настойчиво. Я вновь ощутила тягу, которую испытала в те мгновения, когда его губы касались моей шеи… Мы уже пересекли лужайку, отделявшую Клойстерс от леса, и выбрались на опушку перед знакомой тропой. Неужели мы уже удалились от зданий музейного комплекса? Хьюз явно что-то делал для того, чтобы я повиновалась ему. От него исходила почти осязаемая сила.

— Стойте! — выкрикнула я, затормозив. — Прекратите… Хватит меня заставлять…

Он остановился. Уилл Хьюз был так близко, что я увидела, как пульсирует на виске голубоватая вена… Но разве вампиры не должны быть мертвыми? И меня осенило. В его жилах текла моя кровь. Мне стало нехорошо, и Хьюз снова меня поддержал.

— Ладно, — буркнул он, — но вам следует прислушаться к голосу разума. Нам нужно уйти отсюда. Как вы будете объясняться с полицией?

И он замолчал. Я ощущала тягу к нему, но больше не чувствовала желания повиноваться. Его гипнотическое воздействие улетучилось. Хьюз дал мне возможность подумать самой. «А для вампира он весьма цивилизован», — отметил холодный внутренний голос. Я имела право на собственное мнение.

— Офицеры узнают, что я была в музее. И то, что я сбежала с места преступления, — пробормотала я, пытаясь быть спокойной. — Охранник видел меня.

— В живых никого не осталось, — парировал Хьюз. — Мантикора всех убила. — Он провел пальцами по моему плечу. Я поежилась, но поняла, что он просто указывает на мою сумку, ремешок которой я перебросила через плечо. Я вспомнила, как поправляла ремень на груди. Это было будто в другой жизни…

— Вы ничего не забыли?

Я покачала головой.

— Нет, но… Трость доктора Толберта… Я схватила ее, когда сражалась с мантикорой.

Хьюз поднял руку. На сгибе локтя висела рукоять трости старого библиотекаря.

— Я это предусмотрел. Теперь ничто не свяжет вас со смертью вашего друга. Конечно, вам кажется предательством ваше, как вы выразились, «бегство». Однако если вы хотите, чтобы убийцу справедливо наказали, вам необходимо исчезнуть.

И Хьюз кивнул в сторону тропинки. Если здесь были фонари, сейчас их выключили. Дорожка уводила в непроглядную тьму. У меня возникло чувство, что, согласившись, я преступлю некую черту. И все изменится. Навсегда. Несколько минут назад, когда Уилл Хьюз корчился в агонии, я считала, что переживаю самые страшные мгновения в своей жизни. Я смирилась с тем, что сверхъестественное реально. Но теперь я осознала: это — только начало. Нечто призывало меня шагнуть вместе со своим спутником во мрак. Я посмотрела на Уилла Хьюза. Его глаза сверкали серебром — два ярких маяка или звезды. Может, их сияние разгонит темноту? Я шагнула из света в тень, понимая одно — теперь я буду полностью зависима от Хьюза.